– Ну вот, приятель, – вздохнул Ник, вставая рядом со мной. – О чем я и говорил. Ты можешь занять верхнюю койку, дылда, однако я не собираюсь подбирать за тебя мыло в душе.

Мёрфи снова посмотрела на нас. Затем на девочку. Затем, задумчиво, на кожаный мешок, оставшийся от тролля Гогота. Потом ее взгляд вернулся ко мне и Нику, и она спросила:

– Это не вы заведуете «Бродячим ангелом», бюро, которое занимается поиском пропавших детей?

– Я управляю бюро, – покорно ответил Ник. – Он работает на меня.

– Да, все так и есть, – вставил я, просто чтобы Ник знал, что мы заодно.

Мёрфи кивнула и вновь перевела взгляд на девочку:

– Ты в порядке, милая?

Шмыгнув носом, Вера улыбнулась Мёрфи:

– Немного голодна, а царапины не помешало бы чем-то обработать. Но в остальном я в порядке.

– Значит, эти двое не похищали тебя?

Вера фыркнула:

– Я вас умоляю!

Мёрфи кивнула, затем ткнула в нас с Ником своей дубинкой:

– Я должна сообщить о случившемся. Постарайтесь испариться до прибытия моего напарника.

Она подмигнула Вере. Вера ответила широкой улыбкой.

Мёрфи повела девочку к дальней стороне моста, где находились полицейские наряды. Мы с Ником зашагали к машине. Открытое, честное лицо Ника светилось нервной радостью.

– Поверить не могу, – сказал он. – Не могу поверить, что это произошло на самом деле. Это был тот самый тролль? Как его звали?

– Это был Гогот, – весело ответил я. – И теперь на протяжении долгого, долгого времени тролли на этом мосту смогут досаждать разве что хлебным крошкам.

– Поверить не могу, – повторил Ник. – Я думал, нам крышка. С ума сойти.

Я оглянулся. На той стороне моста стояла девочка и, поднявшись на цыпочки, махала рукой. Кольцо на большом пальце ее правой руки сияло мягким розовым светом. Женщина-полицейский задумчиво смотрела на меня. Затем улыбнулась.

От современной жизни тошнит. И сотворенный нами мир – дрянное место. Однако хотя бы не придется торчать здесь в одиночку.

Я обнял Ника за плечи и ухмыльнулся.

– Все как я говорил, приятель. Нам нужна вера.

Действие происходит между событиями «Ликов смерти» и «Кровавых обрядов».

Я сидел на стуле в захламленной лаборатории под моей квартирой на цокольном этаже. Было прохладно, и я надел балахон, однако десяток горящих свечей придавал помещению уютный вид. Передо мной на столе лежал телефонный справочник.

Я смотрел на свое объявление в «Желтых страницах»:

Не обращаться за любовными зельями, вечными кошельками, организацией вечеринок и другими развлечениями.

Затем я поднял глаза на череп, устроившийся на полке над лабораторным столом, и сказал:

– Не понял.

– Плоско, Гарри, – ответил череп Боб. В его глазницах мерцали оранжевые огоньки. – Это плоско.

Я пролистал несколько страниц:

– Ну да. Они все такие. Не думаю, что у них есть рельефное тиснение.

Боб закатил свои огоньки:

– Не в прямом смысле, тупица. В эстетическом. Ни стиля, ни изюминки, ни пикантности.

– Чего?

Повернувшись, Боб-череп начал биться лбом о тяжелый бронзовый подсвечник. После нескольких ударов он снова посмотрел на меня:

– Это скучно.

– А-а, – ответил я и потер челюсть. – Думаешь, надо было заказать четырехцветное?

Секунду Боб пристально разглядывал меня, затем произнес:

– Иногда мне снятся кошмары о том, что я очутился в аду, где нужно складывать числа в столбик и вести беседы с такими типами, как ты.

Я сердито посмотрел на череп:

– Ладно, понял. Тебе не хватает драмы.

– Драма подойдет. Или сиськи.

Я вздохнул – мне стало ясно, что у него на уме.

– Я не собираюсь нанимать длинноногую секретаршу, Боб. Смирись с этим.

– Я ни слова не говорил о ногах. Но раз уж об этом зашла речь…

Я отложил «Желтые страницы» и снова взялся за карандаш:

– Я тут провожу некоторые подсчеты, Боб.

– Расчеты, о магический магистр, и если ты не отыщешь клиентов, эти новые заклинания тебе не понадобятся. Или ты работаешь над заклятием для кражи продуктов в магазине?

Я с силой стукнул карандашом об стол – кончик грифеля сломался – и раздраженно посмотрел на Боба.

– И что, по-твоему, следует написать в объявлении?

Глаза Боба ярко вспыхнули.

– Напиши о монстрах. Монстры – это круто.

– Все с тобой ясно.

– Я серьезно, Гарри! Убери консультации и поиск вещей и вставь что-нибудь вроде: «Дисквалификация дьяволов, мумифицирование монстров, войны с вампирами, демонтаж демонов».

– Ну конечно, – ответил я. – Разумеется, подобные аллитерации привлекут кучу клиентов.

– Да!

– Они привлекут психов, – возразил я. – Боб, я не знаю, говорил тебе кто-нибудь или нет, но большинство людей не верит в монстров, дьяволов и прочую ерунду.

– Большинство людей не верит и в любовные зелья, однако о них ты упомянул.

Я сдержал раздражение.

– Смысл в том, – объяснил я черепу, – чтобы объявление выглядело цельным, профессиональным и надежным.

– Вот еще! Все рекламщики лгут, – заявил Боб.

– Эй!

– А ты, Гарри, лгать не умеешь. Ты простофиля. Поэтому доверь дело мне.

– Никаких монстров, – настаивал я.

– Ладно, ладно, – согласился Боб. – Тогда давай сделаем упор на положительные моменты. Например: «Спасение дев, снятие заклятий, поимка злодеев, защита единорогов».

– Единорогов?

– Цыпочки любят единорогов.

Я закатил глаза:

– Я рекламирую свои услуги сыщика, а не брачное агентство. Кроме того, единственный единорог, которого я видел в своей жизни, попытался проткнуть меня рогом.

– Ты снова забыл о том, что реклама должна лгать, Гарри.

– Никаких единорогов, – твердо сказал я. – Оставим все как есть.

– Никакого стиля! – пожаловался Боб.

– Тоже мне поклонник высокого стиля!

– Ну хорошо, хорошо. Давай пошлем интеллект к чертям и напишем голую правду: «Убийца вампиров, уничтожитель призраков, победитель фей, гроза оборотней, полицейский консультант, борец с воинами ада».

Я с минуту подумал, затем взял чистый лист бумаги и записал все это. Посмотрел, что получилось.

– Видишь? – спросил Боб. – Вот тебе крутое, привлекающее внимание объявление – и притом чистая правда. Что ты теряешь?

– Деньги на оплату бензина за эту неделю, – ответил я. – Слишком много букв. Кроме того, лейтенант Мёрфи оторвет мне голову, если я начну трубить на каждом углу о том, как помогаю копам.

– Ты безнадежен, – вздохнул Боб.

Я покачал головой:

– Нет. Я делаю это не ради денег.

– Тогда ради чего, Гарри? Твою мать, за последние пару лет тебя миллион раз чуть не прикончили. Почему ты это делаешь?

Я прищурился на череп:

– Потому что кто-то должен.

– Безнадежен, – повторил Боб.

Улыбнувшись, я взял карандаш и вернулся к своим подсчетам – пардон, расчетам.

– Абсолютно.

Боб снова вздохнул и затих. Карандаш шуршал по чистой белой бумаге, свечи горели тепло и ровно.