Я верил.

Бледно-голубой свет заструился из амулета – и Друлинда замерла на месте, зашипев от ярости.

– Ты! – проскрипела она через несколько секунд. – Я слышала о тебе. Чародей. Дрезден.

Я медленно кивнул. За ее спиной полыхало пожаром мое предыдущее заклинание. Электричества не было, и, без сомнения, Друлинда со своими новоиспеченными лакеями отключила сигнализацию. Стоит огню разгореться – и он охватит все здание. Нужно выбираться отсюда.

– Уходи, – шепнул я Эннуи.

Всхлипнув, она поползла к выходу. Амулет по-прежнему не давал Друлинде приблизиться.

Секунду вампирша пристально смотрела на меня своими молочно-белыми глазами, трупные катаракты поблескивали, отражая огонь. Затем улыбнулась и начала действовать.

Она была слишком быстрой. Пока я разворачивался, чтобы остановить ее, раздался крик Эннуи – Друлинда вцепилась девушке в волосы и поволокла жертву назад, из круга света, отброшенного амулетом.

Вампирша с легкостью подняла свою добычу, и я увидел лицо Эннуи в потеках туши.

– Чародей, – сказала Друлинда. Эннуи получила порезы – то ли осколками стекла, когда разбилось окно, то ли из-за падения: струйка крови сбегала из ее слипшихся черных волос, огибала ухо и стекала по шее. Наклонившись, вампирша высунула язык, похожий на кусок вяленого мяса, и слизнула кровь с кожи девушки. – Можешь прятаться от меня за своей игрушкой. Но ее ты не спасешь.

Я скрипнул зубами и промолчал.

– Однако твоя смерть пойдет мне на пользу, обеспечит положение в моем клане. Ужасный прославленный чародей Дрезден. – Она обнажила в ухмылке желтые зубы. – Поэтому я предлагаю тебе сделку. Я отпущу девчонку. Даю тебе слово. – Наклонившись еще ближе, она коснулась зубами шеи Эннуи. – В противном случае… Все мои новые слуги погибли. Придется завести других.

Я содрогнулся. Умереть – это скверно. Но умереть и превратиться в такое…

Я опустил амулет. Секунду помедлил, затем разжал пальцы, и он снова свободно повис на шее.

С низким страстным воем Друлинда отшвырнула Эннуи, словно пустую конфетную обертку. В следующее мгновение она уже оказалась рядом, скрипуче – боже мой! – хихикая и прижимая меня к полу.

– Я чую твой страх, чародей! – прошелестела она. – Думаю, мне это весьма понравится.

Медленно, не торопясь, Друлинда наклонилась еще ближе, оскалив зубы, и ее лицо оказалось в нескольких дюймах от моего.

Чего я, собственно, и ждал.

Запрокинув голову, я плюнул тягучей смесью слюны и чесночного порошка прямо в эти белесые глаза.

С воплем Друлинда отшатнулась, вцепившись в лицо руками – и заработав ожог на них. Вампирша билась в безумной агонии, набрасываясь на все, что попадалось на пути, оставляя огромные прорехи в металлических сетках, пробивая дыры в бетонных стенах.

– Дам тебе пару советов, – бросил я. Рот до сих пор жгло от чеснока, которым я набил его перед тем, как вампирша кинулась на меня. – Первый: если я молчу при встрече с такой низкосортной унылой ночной дрянью, как ты, значит я что-то задумал.

Друлинда взвыла еще громче и рванулась ко мне, но споткнулась о груду мусора и растянулась на полу, однако поползла дальше на четвереньках, словно неуклюжее мерзкое насекомое.

Я оглянулся. Эннуи уже выбралась наружу, а Томас зашевелился, – возможно, его привел в чувство падающий снег. Я вновь повернулся к ослепленной, обезумевшей от боли вампирше. Кроме нас, в этом крыле комплекса никого не осталось.

– И второй, – сообщил я, – никогда не прикасайся к моему брату в его чертов день рождения.

Затем сконцентрировался, поднял руку и прогремел:

– Fuego!

Взметнувшееся пламя охватило Друлинду.

Все равно здание уже почти сгорело. Так какого черта?

– Гребаные злодеи-любители! – пробормотал я, хмуро глядя на брызги, покрывавшие мою бедную машину.

Томас прислонился к ней, прижав руку к голове, с гримасой боли на лице.

– Ты в порядке?

Я осторожно пошевелил левой рукой.

– Чувствительность понемногу возвращается. Позже попрошу Баттерса меня осмотреть. Спасибо, что одолжил Молли свою тачку.

– Это меньшее, что я мог сделать. Она повезла Сару и Эннуи в больницу. – Он прищурился на столб дыма, поднимавшийся над зданием комплекса. – Думаешь, сгорит дотла?

– Не-а, – ответил я. – Разве что это крыло. Пожарные будут здесь в мгновение ока. С Кифом и его семейством ничего не случится.

Мой брат хмыкнул:

– Как они это объяснят?

– Кто знает? – пожал я плечами. – Может, метеорит. Пробил крышу, пришиб несчастных охранников, устроил пожар.

– Я ставлю на террористов, – возразил Томас. – Сейчас они в моде. – Он с сомнением чуть качнул головой. – Но я имел в виду ролевиков, а не копов.

– А, – ответил я. – Вероятно, они никому не скажут. Побоятся, что их примут за психов.

– А их и примут, – заметил Томас.

– Конечно примут, – согласился я. – Завтра все это покажется им дурным сном. Через пару месяцев они задумаются, не померещилось ли им, не случилось ли, например, утечки галлюциногенного газа. А через несколько лет вспомнят, что Друлинда в компании бродяг явилась, чтобы устроить им неприятности, и врезалась на машине в стену комплекса. Решат, что Друлинда и ее спутники, типа вампиры, свихнулись от ролевых игр. – Я покачал головой. – Человеку от природы свойственно пытаться все логически растолковать и разложить по полочкам. Так мир выглядит не столь пугающим. Но по правде говоря, я не думаю, что им грозит какая-то опасность. Не больше, чем кому-либо.

– Это хорошо, – тихо ответил Томас. – Я полагаю.

– Это жизнь. – Я услышал, как где-то далеко завыли сирены и начали приближаться. – Нам пора.

– Ага.

Мы залезли в «жучка». Я завел двигатель и выехал с парковки. Фары включать не стал – ни к чему привлекать лишнее внимание.

– Ты справишься? – спросил я.

Томас кивнул.

– Потребуется несколько дней, чтобы прийти в норму, но… – он пожал плечами, – я справлюсь.

– Спасибо за поддержку, – сказал я.

– Надрал их дохлые задницы, – ответил он и поднял кулак.

Я легонько постучал по его кулаку костяшками пальцев.

– Добрый знак, – заметил он. – Настоящий подарок на день рождения.

– Я так и думал, что ты сообразишь. – Тут я нахмурился. – Вот дерьмо! Твой подарок!

– Ты его забыл?

– Слегка забегался.

Он помолчал. Затем спросил:

– Что это было?

– «Боевые роботы», – ответил я.

Он моргнул.

– Что?

– «Боевые роботы». Маленькие пластмассовые фигурки, которые дерутся.

– Я знаю, что такое «боевые роботы», Гарри, – ответил Томас. – Я пытаюсь понять, зачем ты хотел подарить их мне.

Сжав губы, я задумался. Затем сказал:

– Сразу после смерти отца меня отправили в приют. Был канун Рождества. По телевизору рекламировали «боевых роботов». Знаешь, с ними играли два мальчика. Два брата. – Я пожал плечами. – И в том году мне очень, очень хотелось подарить этих идиотских пластмассовых роботов моему брату.

– Потому что это означало бы, что ты не один, – тихо произнес Томас.

– Ага, – ответил я. – Прости, что забыл их. И счастливого дня рождения.

Он оглянулся на пылающий торговый центр.

– Что ж, – сказал мой брат. – Думаю, главное – это намерение.

Действие происходит между событиями «Белой ночи» и «Маленького одолжения».