Предъявив лотерейки сухопарому мужчине в форменной одежде банковского служащего, я получил стопку хрустящих купюр, сунул их в карман и с блестящими от ликования глазами вышел из здания. Утро сразу же стало ещё более замечательным, а прохожие будто все разом похорошели. Птички же словно запели в унисон: «Счастливчик, ты — крут, супер гуд, и все враги твои вскоре огребут». Да, это были мстительные птички.
И вот с таким прекрасным настроением я в ближайшей профильной лавке купил писчие принадлежности, пару тетрадей и на таксомоторе добрался до университета. А тот, как я и предполагал, разительно изменился. Если ещё вчера его коридоры оглашали немногочисленные голоса, то теперь здесь было не протолкнуться от возбуждённых студентов. Повсюду мелькали молодые лица, звучали разговоры и разносился гул от шагов. Мне в таком вертепе с трудом удалось отыскать нужную лекционную аудиторию.
Большая часть лавок уже была занята, и я увидел знакомые лица… Анна Львовна Глухова, Варвара, Ядвига и Сутулый, а вот Морозова среди студентов не оказалось. Опаздывает или решил не идти? Шут его знает.
Я отыскал взглядом свободное место, напустил на себя отрешённый вид и двинулся к нему, чувствуя на себе взоры не только троицы знакомых девушек, но и парочки сидящих рядом друг с другом парней.
Стоило мне пройти мимо них, как я услышал уверенный шёпот одного из них:
— Да точно тебе говорю он это…
Они стали активно шушукаться, косясь в мою сторону. По-моему, один из них даже хотел подойти ко мне. Но тут в аудиторию вошёл седовласый, сморщенный старичок-преподаватель и им сразу сделалось не до меня. Мне же стало любопытно, кого именно в моём лице узнал парнишка. Надеюсь, это не какой-то давний знакомец Никитоса? Лично мне рожа этого парня была не знакома.
— Судари и сударыни-с, — неожиданно зычным голосом начал преподаватель, заложив сухонькие руки за сгорбленную годами спину. — Моё имя Порфирий Фёдорович Россов. Я имею-с честь вести дисциплину под названием «Основы магии». И начнём мы с… основ-с.
Он сухо хихикнул в полной тишине, а затем начал лекцию. Студенты же принялись со всем вниманием слушать его и порой записывать особо важные отрывки лекции. Я тоже заработал перьевой ручкой и попутно с недоумением ловил на себе всё больше любопытных взглядов. Причём хозяева этих взглядов сидели недалеко от того паренька, который узнал меня. Кажись, он что-то нашептал своим соседям, а те пересказали своим, и таким образом слова паренька добрались даже до Варвары и Ядвиги, после чего обе девицы изумлёнными глазами посмотрели на меня, словно узнали, что я минимум внук Императора, а то и сам Император. Мля, что же за говно происходит?
Преподаватель тоже решил узнать ответ на этот вопрос и недовольно громыхнул:
— Так, молодые люди, что за шепотки на лекции?! Что вас так возбудило-с?! Вот вы, юноша, да вы с усиками и вызывающим галстуком-бабочкой. Что вы сейчас нашептали на ухо своему соседу? Да, вставайте же, не бойтесь.
— А я и не боюсь, сударь, — прозвучал сдавленный голос храбрящегося студента, который медленно выпрямился и одёрнул сюртук.
— Так что вы всё по рядам-с разносите? Какую новость? Скажите уж во всеуслышание-с, дабы сразу все узнали. Не таитесь. Мне вот тоже любопытно-с.
— Эм-м-м, — замялся парень, облизал губы, кинул на меня короткий взгляд, почему-то виновато опустил голову и пробубнил: — Новость состоит в том, что присутствующий тут студент будет стреляться на дуэли с самим Яковом Пацци. Этот студент будет защищать честь небезызвестной вдовы Елизаветы Васильевны Романовой.
— Любопытно-о, — протянул старичок и даже снял пенсне. — И как его имя-с?
— Его имя Никита Алексеевич Шипицин, позвольте представиться! — громко сказал я, встал со скамьи и беззаботно улыбнулся, играя на публику.
На меня тут же уставились десятки взглядов, словно я вышел на сцену или арену. Блин, как-то неуютно, когда смотрит такая орава. Благо, большая часть взглядов была заряжена либо восхищением, либо одобрением. Но наверняка имелись и те, кто подумал, что я конченный дебил.
— Что ж, Никита Алексеевич, я не буду напоминать, что дуэли в империи запрещены-с, — проскрежетал преподаватель, вернув пенсне на крючковатый нос. — Просто пожелаю вам удачи-с. А вы, господа студенты, вспомните, что находитесь на лекции, и все разговорчики оставьте до перерыва. Услышали мои слова? Вот и славно. Тогда продолжим-с.
Старик вернулся к прерванной лекции, а студенты зашелестели перьевыми ручками. Но порой они всё-таки косились на меня, однако уже далеко не так активно. А вот когда лекция закончилась, и мы вышли в коридор, то тут меня чуть и не разорвали на сувениры. Парни жали мне руки, а дамы желали удачи. Я одним махом познакомился чуть ли не с половиной курса. И может, познакомился бы и со второй половиной, но заметил пристальный взгляд Ядвиги. Глянул на неё в ответ, и она слегка качнула головкой. Мол, топай сюда, разговор есть.
Конечно же, любопытство заставило меня прорваться сквозь окружение перваков и двинуться за полькой. А та преодолела коридор и скрылась под второстепенной лестницей. Там обнаружилась приоткрытая дверца. Я полностью отворил её и увидел полутёмный чулан с вёдрами, швабрами и тряпками.
— Проходижте, сударь, — пригласила меня девушка, не потерявшая королевского величия даже в таком окружении. — У меня есть к вам разговорж.
— Что же это за разговор, который требует такой секретности, Ядвига Робертовна? — поинтересовался я, вошёл в чулан и прикрыл за собой скрипнувшую дверь. Между ней и косяком осталась лишь тонкая щель, сквозь кою внутрь лился свет, хоть немного разгоняющий воцарившуюся в чулане тьму.
— Ежели вы думаете, что я буду разговаривать с вами о лжеце Морозове, то обшибаетесь, — с лёгкой язвинкой произнесла девушка, стоя буквально в метре от меня. Мои ноздри улавливали запах её волос и духов. Хм, а она вкусно пахнет…
— Тогда о чём вы хотели поговорить, сударыня? Давайте сразу к сути. Скоро начнётся вторая лекция.
— Поитесь не успеть искупаться в лучахж обожания недалёких идиотов? — ехидно спросила она, но через секунду уже серьёзным голосом вкрадчиво выдала: — Что вы пшсделали с Варварой Ульяновной, там, в ресторации? Что это была за пзолотистая магия?
Твою мать, она всё-таки заметила «Длань удачи»! Вот ледышка глазастая! Меня больно резанула злость на самого себя, а внутри тяжеловесно завозилось волнение.
Однако я сумел подавить взыгравшие эмоции и удивлённо проговорил, видя перед собой девичьи глазки, поблескивающие на почти потерявшемся в темноте кукольном личике:
— Золотистая магия? Вы о чём, сударыня? Я никогда не видел такую магию, а уж тем более не использовал. Кажется, вам что-то примерещилось в ресторации, что, собственно, и не удивительно, учитывая то, что там произошло.
— Вы лжёте! — повысила она голос, подалась ко мне и запрокинула голову. Теперь её дыхание опаляло мой подбородок. — Я пшзнаю, что видела!
Внезапно скрипнула дверь, и на пороге чулана возник улыбающийся Кондратьев. Однако его улыбка быстро померкла, стоило ему скользнуть наливающимся яростью взглядом по нам с Ядвигой.
— Вот, значит, как, сударь Шипицин! Я-то считал вас другом, а вы тут украдкой милуетесь с сударыней, завладевшей моим сердцем! Как же это подло с вашей стороны!
Парень в сердцах совсем не по-дворянски сплюнул под ноги и буквально бегом рванул прочь.
— Довольна?! — разъярённо бросил я польке.
А та мигом отвесила мне звонкую пощёчину, еле слышно прошептала что-то про курву и взвинченной походкой вышла из чулана. Вот гадина!
Я потёр горящую огнём щеку и тоже покинул злополучный чулан. Как же всё неудачно вышло! Теперь Рыжик будет думать, что мы с полькой состоим в подпольных романтических отношениях. А он ведь действительно влюблён в эту сосульку. Млять! Надо с ним поговорить, но не сейчас, не по горячим следам, а лучше после грядущей лекции, чтобы он успел немного отойти от увиденного.
Приняв решение, я отправился на лекцию и чуть не опоздал к началу. Вошёл в аудиторию одним из последних, занял свободное место, и всю лекцию просидел с мрачной миной, размышляя над тем, что скажу Кондратьеву. Да и ситуация с Ядвигой, увидевшей, как я пользуюсь «Дланью удачи», осталась в подвешенном состоянии. Она не поверила в то, что ей привиделась золотистая магия. И что она теперь станет делать? Ну, если следовать логике, то рано или поздно полька инициирует ещё один разговор на эту тему, а до этого момента она будет держать язык за зубами. Не такого она склада человек, чтобы трепаться об этом со всеми подряд, даже с Варварой. Значит, польку пока можно задвинуть на второй план и в первую очередь заняться Рыжиком.
