А вот это уже хреновое известие. Где-то на заднем дворе у меня бродила мыслишка о применении «Длани удачи». Она позволила бы мне победить итальянца. Правда, потом бы меня ждал «откат», но если не вкладывать в золотистую магию много энергии, то неудача будет несмертельной. А вот теперь на «Длань удачи», наверное, не стоит рассчитывать. Млять! Единственный козырь прочь из рукава. Дуэль сразу же заиграла новыми красками, чёрными красками, но страх в моей душе не вспыхнул. Я и не из таких передряг выбирался.

Меж тем карета остановилась, а извозчик открыл окошечко и прохрипел простуженным басом:

— Особняк сударыни Орловой.

— Никита, ты поезжай восвояси. Не жди меня. Я ведь не знаю сколько времени займёт обсуждение условий дуэли, а тебе надобно отдохнуть. Завтра я найду тебя в университете и всё поведаю.

— Хорошо.

Кондратьев на прощание кивнул мне и покинул карету, очутившись на мокрой мостовой среди тумана и накрапывающего дождя. А я приказал вознице отвезти меня к доходному дому Круппа.

М-да, дуэль уже не казалась мне такой простой. Однако велика вероятность того, что Романова извинится перед Орловой, и стрельба не состоится. Романова… Романова… Какую игру она ведёт? Что ей нужно от меня? И уж не от неё ли то короткое послание, которое передал мне щербатый мальчишка? Может, есть смысл рассказать ей о том, что мне кое-что известно о её делишках? Нет, пока рано рыпаться. Надо подождать. Пусть она сперва разнесёт слух о том, что Никита Шипицин сын Врангеля, а уже потом я посмотрю по обстоятельствам, как действовать дальше.

Пока же я протёр ладонью запотевшее стекло и принялся следить за проплывающими мимо домами. Их брызжущие жёлтым светом окна бесстрастно взирали на окутанный мраком город, а где-то вдалеке разносился холодный колокольный звон. На карнизах сидели нахохлившиеся вороны и голуби, а цокоту копыт вторил шум срывающихся с крыш капель.

И хоть время сейчас ещё было не совсем позднее, меня уже в карете потянуло в сон, поэтому к моменту прибытия к особняку Круппа я едва не заснул.

— Приехали, ваше благородие! — громко произнёс возница.

Отчаянно зевая, я расплатился, покинул карету и добрался до своих апартаментов, где мой сонный взгляд первым делом метнулся к гардине. Она оказалась починена. А вот кот обнаружился на моей кровати. С хрена ли он решил, что ему тут можно спать? Пришлось показать ему кто в доме хозяин. Я согнал его с кровати, а потом наскоро почистил свою одежду, помылся и наконец-то брыкнулся спать. Мне уже ни о чём не хотелось думать, так что заснул я крайне быстро.

Ночь промелькнула, как одно мгновение, а утро понедельника началось с тренировки и продолжилось завтраком в трактире «Купец Петров». Народу тут, несмотря на раннее время, было полно, и все обсуждали взрыв в ресторации «Де Бержерак». Трактир гудел словно улей с растревоженными пчёлами и отовсюду долетали обрывки разговоров:

— …Говорят, два десятка дворян полегло…

— …Полиция совсем мышей не ловит. Вскоре уж будет боязно на улицу выйти. Спасу нет от этих бомбистов…

— … Мой зятёк, тот, что в жандармерии служит, сказывал, что бомбист вроде как с Горелки был. И нынче поутру там уже облава идёт. Летучие отряды так и шныряют. Всех за горло берут. Лабораторию ищут, где эту бомбу могли смастерить…

— Ох и не завидую я тем, кто оказался в тот лихой час в этой ресторации…

Я с последними словами был категорически согласен. Угораздило же меня отметить «день рождения» именно в «Де Бержераке», на который глаз положили бомбисты. Совпадение или всё-таки Сафронов прав, сказав, что этот мир попытается избавиться от пришельца?

Тяжело вздохнув, я вручил половому несколько монет и вышел вон. Теперь бы надо собрать все документы и отвезти их в университет. Засунув руки в карманы, двинулся к особняку Круппа по влажной брусчатке. Туман за ночь так никуда и не делся. И он, по-моему, стал ещё холоднее. Видать, сказывалось приближение осени. Уже завтра будет первое сентября и стартует учебный год. Снова в школу, так сказать.

Я усмехнулся своим мыслям и шустрее заработал ногами. А уже в квартирке собрал документы и поехал на извозчике в университет, однако по пути принял решение заскочить во вчерашнюю ресторацию. Мне вдруг вспомнилось, что я не заплатил за вчерашний банкет. Херня, конечно, можно было и не париться об этом. Но я же решил играть роль блестящего аристократа, сына Врангеля, посему и выбрался из кареты возле «Де Бержерака».

Перед зданием ресторации с тротуаров пропали осколки стекла, а внутри строения проворные ребята устраняли последствия взрыва. Видимо, местные криминалисты уже закончили свои манипуляции.

— Эй, уважаемый, — позвал я одного из работяг через пустой оконный проём.

— Да, ваше благородие? — отозвался тот.

— Где мне можно разыскать метрдотеля?

— Туточки он где-то, сударь. Кликнуть?

— Ага. И на вот тебе за скорость, — сказал я и бросил ему пятиалтынный.

Мужик поймал монетку и скрылся с глаз долой. А спустя несколько минут показался круглый, точно шарик толстячок с тонкими подкрученными усиками и прилизанными чёрными волосами. На нём красовались просторные штаны на подтяжках и приталенный пиджак, хотя с такой талией даже балахон будет приталенным.

— Чем могу служить, судар-рь? — произнёс он красивым глубоким голосом с характерным французским акцентом.

— Моё имя Никита Алексеевич Шипицин. Я вчера имел честь вместе с моими друзьями ужинать в вашей прекрасной ресторации. Однако вы знаете какая произошло трагедия. И только она помешала мне вчера оплатить наш ужин. Вот ради этого я и прибыл. Подскажите мне сумму, месье.

— Ох, благор-родный юноша, пр-раво слово, мне неудобно бр-рать с вас р-рассчет после такого безнадёжно испор-рченного вечер-ра, — убитым голосом начал метрдотель и плаксиво продолжил: — Однако нашей р-рестор-рации потр-ребуются значительные ср-редства на восстановление, так что я с великой неохотой, но всё же обязан пр-ринять от вас плату. Как говор-рите вас зовут, месье?

— Никита Алексеевич Шипицин, но столик был заказан на имя Анатоля Ивановича Сафронова.

— Ах, Анатоль! Он мой добр-рый др-руг. А р-раз он ваш др-руг, то я вам скину несколько р-рублей с итоговой суммы. Обождите пар-ру минут, Никита Алексеевич. Я мигом.

Колобок укатился в ресторацию, а я остался стоять на тротуаре. А этот француз, кажется, и правда хитрая рожа. Тот ещё актёр. Как там говорил Сафронов? Метрдотель здесь ушлый, хоть и француз, но иного нашего за пояс заткнёт?

И толстячок полностью подтвердил мои выводы, когда принёс счёт на тридцать пять рублей. Я прикинул, что мы вчера набрали максимум на тридцать, хотя Сутулый и Морозов старались как могли, и если бы не взрыв, то под конец пьянки могло набежать с полсотни целковых. Однако я не стал собачиться и с царским величием передал улыбающемуся во все тридцать два зуба толстячку требуемую сумму. Метрдотель снова рассыпался в извинениях и пригласил посетить ресторацию после ремонта. Вот ведь жук. Надеюсь, ему хватит ума пустить слух, что мол юный Шипицин вернулся и сполна расплатился за ужин, а вот некоторые господа до сих пор так и не пришли… Как их совесть ещё не заела?

Подобный слушок должен пнуть под зад «запамятовавших» о плате вчерашних гостей. А мне он создаст дополнительную рекламу.

В университет я прибыл только часам к одиннадцати. Отдал все документы и заплатил сто двадцать рублей за семестр. Эта сумма проделала в моём бюджете дыру размером с авианосец. Надеюсь, что хотя бы один из пятнадцати купленных в банке лотерейных билетов принесёт мне пару сотен рублей. Розыгрыш как раз должен быть на днях. Пока же у меня в карманах осталось только рублей двадцать.

Я поправил рукав сюртука и двинулся по университету. Сейчас коридоры и аудитории оказались пусты, а вот завтра здесь будет не протолкнуться от горланящих студентов с жаждой знаний в глазах. Да и сегодня в актовом зале соберётся приличное количество человек, ведь на полдень назначено что-то вроде вводной лекции для первокурсников. И мне её следует обязательно посетить. Можно даже прямо сейчас отправиться в актовый зал и возле него подождать начала мероприятия.