— После захода солнца? Ты время выбирал? — криво улыбнулся я, почувствовав вцепившееся в загривок волнение. От разговора с цыганкой многое будет зависеть.

— Нет, не я. Знакомец мой. Впотьмах начальство ничего не углядит. В саму-то тюрьму тебя провести не смогут, слишком много людишек придётся умаслить, а вот на территорию — вполне. Окошко камеры этой цыганки как раз на тюремный двор выходит. Вот через решётку и спросишь у неё, чего тебе надо. Только это… времени мало у тебя будет, так что сразу решай о чём разговор пойдёт.

— Хорошо, — кивнул я, полез в карман за деньгами и невзначай огляделся. Студенты рассосались по округе, однако их заменили простые горожане, среди которых особенно выделялся покрытый сажей трубочист. Он прошёл мимо нас и скрылся в одном из дворов-колодцев. А я обернулся, без задней мысли глянул ему вслед и вдруг среди прохожих заметил знакомую сутулую фигуру, метнувшуюся в лавку таксидермиста.

— Ого! — покинуло мой рот удивлённое восклицание.

— Чего? — вскинул брови Рыжик.

— Кажется, за нами следит Аркадий Борисович. Он в лавку шмыгнул, — произнёс я и вручил парню деньги.

— Да ты что?

— Угу. Только ты не показывай того, что мы его срисовали…

— Что сделали? — ещё больше удивился парень. Аж рот открыл, демонстрируя нижние кривые зубы.

— Заметили. В общем, не суть. Просто иди и не оборачивайся, как Орфей из Подземного мира.

— Хорошо. А чего ему надобно-то?

— Не знаю. Может, он и не следит за нами, а по своим крысиным делам куда-то скачет, — с отвращением предположил я и спросил: — Нам ещё далеко идти-то?

— Нет. Отсюда до тира уже доплюнуть можно.

И Макс не соврал. Цель нашего пути действительно оказалась совсем близко — в подвале фабричного здания. Но, прежде чем мы спустились по ступеням к железной двери, я успел ещё пару раз украдкой выцепить среди прохожих Сутулого. Из него топтун был, как из меня балерина. Но Аркашка старался: прятался за спинами людей и пытался казаться незаметнее зарплаты. Что же ему надо? И пойдёт ли он за мной в тир? Ну, скоро узнаем.

Кондратьев открыл заскрипевшую дверь, пропустил меня вперёд, а сам вошёл следом. Внутри же нас ждало довольно просторное помещение со сводчатым потолком и колоннами. Оно напомнило мне боулинг, где у каждого была своя дорожка. Тут тоже имелись свои «дорожки» и многие уже оказались заняты бравого вида усатыми молодыми людьми в военной форме. Они громко обсуждали наиболее удачные выстрелы, а те, надо сказать, звучали не так сильно, как обычно. Видимо, патроны были какими-то облегчёнными. Однако в сыром воздухе всё равно витал насыщенный пороховой запах, щекочущий слизистую.

Не став тянуть кота за яйца, Кондратьев арендовал у местного служащего «Гассер», австро-венгерского производства, купил коробку патронов, а потом мы заняли свободную «дорожку». Попутно я постоянно косился на вход в подвал, потому-то и заметил Аркашку. Он сутулой серой мышью проскользнул в тир и сразу шмыгнул в тёмный уголок, где дымила папиросами пара офицеров. Настырный хрен.

— Аркадий Борисович в тире, — прошептал я, взяв протянутый Рыжиком револьвер. Его рифлёная рукоять удобно легла в руку, а барабан открылся легко и быстро.

— И чего ему надобно? — так же тихо ответил парень и двинулся к мишени — деревянной доске с нарисованным краской кругом. Доска ещё была совсем новой. На ней не имелось отметин от попаданий. Рыжик поставил мишень на двадцать шагов и вернулся ко мне.

А я уже сгенерировал ответ на его предыдущий вопрос.

— Чую, его ведёт не своя воля, а приказ Морозова. Видать, они всё-таки были в актовом зале. Проглядел ты их, Максим, но я тебя не виню… тебя же ослепила одна светловолосая особа.

— Ага, ослепила, — с готовностью подтвердил парень, задумчиво поиграл бровями и добавил: — Может, они услышали, что мы собираемся в тир? Вот и решили поглядеть, как ты стреляешь. Однако ты об Аркадии Борисовиче не больно-то думай. Делай то, ради чего мы сюда пришли.

Я усмехнулся краешком рта, вскинул револьвер и выпустил все шесть пуль. Они легли довольно кучно и ни одна не вышла за пределы круга, намалёванного на доске.

— Достойно, — удивлённо оценил Кондратьев и тотчас добавил, видимо, чтобы я не расслаблялся: — Однако итальяшка стреляет много лучше. Попробуй выстрелить сходу, будто ты идёшь к противнику на дуэли.

Я высыпал из барабана гильзы, зарядил новые патроны и сделал так, как предлагал Рыжик: несколько раз выстрелил, медленно шагая к мишени. Свинец вышиб из середины доски щепки, вселив в мою душу уверенность. Тело Никитоса оказалось вполне подходящим для стрельбы. Его правая рука тряслась не так уж и сильно, а глазомер был на высоте. Значит, у меня есть шансы потягаться с Пацци даже в честной дуэли! Но я всё равно решил провести крошечный эксперимент, вот только сперва нужно избавиться от Кондратьева.

— А где Аркадий Борисович? Что-то я не вижу его прохиндейскую рожу. Максим, глянь, где этот сутулый прилипала.

— Дык он покинул тир с минуту назад. Поглядел на то, как ты стреляешь и удрал. Я так рассудил, что он действительно за тем и шёл за нами. Может, он сам решил посмотреть, как ты стреляешь, али его смалодушничавший Морозов надоумил. Всё едино — был он тут для того, дабы глянуть на твои навыки обращения с револьвером. И увиденное его явно не обрадовало. Думается мне, что Морозов способен и на попятную пойти.

— Признаться, меня вполне удовлетворят его извинения. Не такой уж я и кровожадный. Но коробочку патронов ты всё ж ещё купи. Вот монеты.

Парень взял деньги и потопал к служащему. А я не мытьём так катаньем спровадив его, украдкой наложил на револьвер заклятие «Длань удачи». А что? Почему бы и не поэкспериментировать? Вот только магический заряд получился довольно слабеньким. Однако и он вскоре позволил мне понять, что револьвер лучше стрелять не стал. Я израсходовал последние шесть патронов, а результат был даже чуть хуже предыдущего.

Так, ясно, «Длань удачи» работает лишь с живыми объектами. Стоит запомнить это на будущее. А пока же я расстрелял патроны из принесённой Кондратьевым коробки, а потом мы покинули тир. Настроение у меня было превосходное. Мне ведь казалось, что тело Никитоса заметно усложнит стрельбу, но всё вышло лучше, чем я думал.

Улица же встретила нас ярким солнцем, чистым небом и сыроватым воздухом, пропахшим конскими каштанами. Опостылевший туман наконец-то сгинул, а лужи больше не усеивали мостовую.

Мы с Кондратьевым пожали друг другу руки и распрощались. Я забрался в открытую коляску извозчика, и тот повёз меня к доходному дому Круппа. Тут же прохладный ветерок принялся ласкать моё лицо, а я под мерный цокот копыт и скрип колёс погрузился в размышления. Надо проанализировать поднакопившиеся проблемы.

Итак, что я имею? Непонятную игру Романовой, дуэли с Пацци и Морозовым, а ещё свинорылых родственничков. Бывшая невеста Никитоса, наверное, уже шепнула Лебедевым, что Ник в городе, да ещё по светским мероприятиям гарцует и дуэлей не ссыт, в смысле, не чурается, как здесь говорят. Всё-таки хорошо, что знания Никиты по большей части уже интегрировались в мои, а то бы я хрен тут за своего сошёл, и так — нет-нет да ляпну какое-нибудь диковинное для местных словечко. Ладно, чего-то я отвлёкся, вернусь к Лебедевым. Какие шаги предпримет глава рода? Ему бы логичнее всего было бы дождаться исхода моей дуэли с Пацци, но где логика и где этот узколобый царёк? Он вполне способен начать действовать хоть сейчас. И что он предпримет? Вероятнее всего, в ход пойдут угрозы. Лебедев же ещё помнит Никитоса бесхребетным слюнтяем, а значит, его ждёт сюрприз.

Что же касается моих дуэлей, то они вполне могут и не состояться. Романова с большой долей вероятности извинится перед Орловой. Морозов же способен пойти на попятную, ежели узнает, что я в боевом плане сильнее него. Не тот он человек, дабы рисковать своей жизнью. Кажется, этот урод герой только с теми, кого считает слабее. Он не уверен в себе, потому-то и послал за мной Сутулого.