— Копыта убери, расселся тут! — пнула его хозяйка дома.

Мужик лишь глухо промычал что-то бессвязное и ног не убрал. Пришлось переступать через его худые колени. На кухне запах, поразивший Гришку, был гораздо сильнее, и парню даже удалось определить одну из его составляющих — бензин, как ему показалось.

— Вам порошок или готовый раствор?

— Раствор.

— Сколько?

Чемодан покосился на Гришку и выдал:

— Давай пятьдесят кубиков.

— Гляди, он убойный.

— Тем лучше.

— Ждите, сейчас принесу.

Это был весь разговор, который произошел между Чемоданом и продавщицей зелья.

Она скрылась за одной из занавесок. Пока ее ждали, Гришкино внимание привлекло невнятное бормотание, которое становилось громче и перешло наконец в совсем непонятные звуки, неожиданно закончившиеся диким воплем:

— Да ты куда, коза, гонишь!!! Ты же мне под кожу гонишь, сука!!!

Столько боли и отчаяния прозвучало в этом зверином вопле, что Парфен даже вздрогнул.

Вместе с этим криком разметались занавески, прикрывающие вход в комнату, и на кухню вылетел мужчина. Вид его настолько поразил Григория, что все остальные мысли просто вылетели у него из головы в одну секунду.

Глаза! Дикие, круглые и совершенно безумные!

У выскочившего на кухню субъекта они напоминали две автомобильные фары и совсем не походили на нормальные живые человеческие глаза. Григорий даже засомневался, видит он ими сейчас кого-нибудь или нет. Нижняя челюсть у данного представителя человеческого рода мелко подрагивала, и казалось, что он вот-вот разревется.

— Коза! — повторил тип уже значительно спокойнее, но зато с большим оттенком горечи в голосе. — Почти пять кубов под кожу загнала!

Гришка, до сих пор не отрывавший взгляда от лица человека, посмотрел теперь на его руки. Поистине, от этого зрелища бросило бы в пот любого — в одной руке шприц такого размера, что им запросто можно делать укол слону, вторая перетянута жгутом повыше локтя и вся перепачкана кровью. Со сгиба локтя прямо на пол падали густые черные капли.

— Хорош орать, сейчас Марина придет, — цыкнул на него Чемодан.

Действительно, Марина появилась в ту же секунду и, почти не обратив внимания на несчастного наркомана с голым торсом, деловито протянула им небольшой пузырек с прозрачной жидкостью. Чемодан сунул ей заранее приготовленные деньги.

— Иди в комнату, сейчас подойду. — Только теперь она коротко глянула на страдальца. Видно, подобные сцены были для нее не новостью. — Пошли, ребята, я дверь за вами закрою.

Григорий стоял у парапета и курил. Он почти не чувствовал дыма сигареты. Во рту смешался миллион ощущений, и табак уже не показывал своего вкуса. Замерзшая река выглядела ровным снежным полем. Кое-где в свете луны и уличных фонарей угадывались протоптанные людьми тропинки.

Парфен взял с парапета банку с джин-тоником и в два глотка прикончил остатки. Посмотрел на пустую жестянку и кинул ее на лед. Глянув ей вслед, Григорий вздохнул и пошел вдоль гранита. Шел он неторопливо, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Он вспоминал слова, сказанные ему недавно в баре.

Когда они с Чемоданом покинули двор, Витька прикрыл калитку и радостным голосом оповестил приятеля:

— Нормалек! На всю ночь кувыркаться хватит!

У Гришки, после того, что он увидел в притоне, «кувыркаться» пропало всякое желание. Он вспомнил зону, звериный оскал иногда насмерть сцепившихся зэков — все это было не то по сравнению с тем, что он видел только что. Там люди дрались по понятным причинам. А тут… человек зачем-то хотел убить сам себя. Причем упорно, старательно, да еще просил в этом помочь. Он вспомнил невидящие фары-глаза, и опять мороз пробежал по коже.

Брр.

— Ты знаешь, я домой поеду, — заявил он.

— Ты что-о-о? — изумлению Витьки не было предела. В его понимание никак не входило, как можно отказаться от уже купленной наркоты.

— Устал я, спать хочу, — Парфену не хотелось вдаваться в объяснения.

— Так мы сейчас винтом такой тонус поднимем!

— Не хочу я винта, я дрыхнуть хочу!

Чемодан с минуту таращился на него, в немом изумлении приоткрыв рот.

— А девчонки? Что я один с двумя делать буду? Гриня, ты чего?

— Справишься! Все, без базара! — немного жестко закончил Григорий. Простодушный товарищ уже начал утомлять его.

— Ну так давай хоть курнем напоследок. У меня еще осталось!

— Короче, сейчас рулим к вашей хате. Вы десантируетесь, а я валю домой. Все!

— Ладно, как скажешь, — обиженно пожал плечами Чемодан. — Поехали, шеф! — недовольным голосом буркнул он, усаживаясь на переднее сиденье.

— Что, не взял? — всполошились проститутки, видя, что их кавалеры вернулись невеселыми.

— Да взял, все я взял! — Чемодан не мог скрыть свою досаду.

Грамотно воспитанные девушки поняли, что лучше к денежным кавалерам с вопросами не лезть, и всю дорогу молчали.

Григорию вдруг стало немного жаль незатейливого парня, от души старавшегося угодить своему бригадиру. Но и против своего желания идти он не собирался. Во всяком случае, колоться той дрянью после увиденного он не стал бы ни за что. Когда машина остановилась у подъезда, он попросил водителя:

— Погоди меня, я хорошо заплачу.

— Сколько?

— Пятьдесят баксов.

— Годится, командир! — шофер даже не спросил, сколько ему придется ждать.

— Ладно, давай докурим траву, — предложил он Чемодану.

Тому не нужно было два раза повторять. Он с профессиональной ловкостью соорудил косяк, и они раскурили его вчетвером.

— Так что, может, с нами двинешь? — с последней надеждой спросил Чемодан.

— Нет, братан, я баиньки. Счастливо вам отдохнуть. Завтра увидимся.

Водитель был несказанно рад его появлению и коротко спросил:

— Куда теперь?

— Давай покатаемся с часок, а там я скажу, где остановить! Еще сверх полтинника накину.

Мотор резко тронулся с места, лихо вывернул и помчался в обратном направлении.

— Давно в Москве не был?

— Да.

— Сам приезжий или москвич?

— Москвич.

— Может, музыку включить?

Водитель был несказанно рад свалившемуся неожиданно солидному приросту к оплате за проезд и не знал, как угодить клиенту. Григорию же он надоел гораздо раньше отмеренного им самим времени.

— Останови тут, — распорядился он, заметив неоновые огни ночного кафе. Называлось оно «Север».

Впрочем, ему все равно, где высадиться, лишь бы избавиться поскорей от болтовни водилы. К тому же он страшно хотел есть и пить. Во рту была засуха. В желудке урчало еще в сауне, и кишки просто требовали загрузки продуктов. Он побыстрей рассчитался с водилой и, не оглядываясь, почти бегом направился к двери в облюбованное заведение.

Народу там почти не было, всего-то три человека. Двое разговаривали между собой, совершенно никак не прореагировав на его вторжение. Третий, наоборот, не сводил заинтересованного взгляда с парня. Перед ним стояла бутылка пива и что-то лежало на тарелке.

Бармен тоже встретил появление Парфена любопытным взором.

— Поесть что-нибудь есть?

— Солянка, шашлык…

— Давайте солянку, шашлык и хлеба.

— Пить что-нибудь будете?

— Пива две бутылки.

Он уже почти управился с едой, когда услышал над ухом мягкий голос:

— Простите, я вам не помешаю?

Григорий кинул быстрый взгляд, не отрываясь от еды. Рядом с ним стоял тот самый мужчина, который минуту назад сидел за столиком один. Вопрос прозвучал мягко, без всякой требовательности и навязчивости.

— Просто я смотрел, как вы торопливо кушаете, и мне захотелось спросить, куда вы так торопитесь.

— Никуда я не тороплюсь! — удивлению Григория не было предела. — Наесться хочу, — буркнул он вдобавок, думая, что навязчивый мужик отстанет.

— А вот этого я вам не советую как врач, — заметил незнакомец, присаживаясь все же за его столик. — Но я имел в виду совсем другое: куда ваше поколение так спешит?