Некоторое время Гришка занимался самобичеванием, находясь опять почти на грани истерики. Он вспомнил недобрым словом и покойника-друга Мишку, благодаря протекции которого попал в бригаду.

Постепенно успокоился и подумал о другом.

«Что-то она так долго не приходит? Не до утра же мне закрытым сидеть! Как там Свирид? Только бы выжил! Только бы выжил!» Переживания за приятеля отвлекли его на время от собственных бед.

Гришка лежал, закрыв глаза. Усталость от неимоверного стресса взяла свое, и потихоньку парень начал засыпать. Ему казалось, что он уснул всего на миг и проснулся сразу, как только в двери повернулся ключ. Сев рывком, Парфен моментально напрягся. Увидев медсестру, одну, он успокоился и расслабился.

— Есть хочешь? — неожиданно спросила девушка. Тон ее оставался все таким же бесцветно-равнодушным.

«Наверное, она так же с пациентами разговаривает, — подумал Парфен и сам себе тут же заметил: — А кто ты для нее? Своего рода пациент».

Вопрос девушки пробудил Гришку к жизни. Он осознал, что действительно страшно голоден — в самом деле, ведь он со вчерашнего вечера ничего не ел.

— Тут магазин есть поблизости? — он полез в карман за деньгами.

Девушка молча взяла протянутую им тысячную купюру.

— Выпить купи, пожалуйста, — попросил он ее вдогонку.

— Выпить я тебе и так налью, — с порога отозвалась девушка и вновь закрыла дверь на два оборота ключа.

Отсутствовала она недолго, и Парфен вскоре услышал ее легкие шаги в коридоре.

Действительно, ключ повернулся, и русоволосая медсестра поставила на стол полиэтиленовый пакет. Молча положила на стол сдачу. Закрыла дверь на ключ с внутренней стороны и принялась выкладывать купленное. На парня она не смотрела. Гришка же, напротив, глаз не отрывал от девушки.

— Как Вадим? — задал он давно мучивший его вопрос. — Надежда есть?

— Надежда всегда есть, — несколько уклончиво ответила она, не глядя на парня. Что-то в ее ответе заставило насторожиться Парфена. Интуитивно он почувствовал, что она что-то недоговаривает.

— Говори правду, что с братаном?! — вскочив на ноги, вытаращился на нее Григорий.

— Крови он много потерял, тяжелый, — вздохнув, ответила девушка. Губы у нее при этом смешно пошевелились, шрам на подбородке дернулся вверх.

На столе появилась нарезанная колбаса, сыр. Хозяйка достала из шкафа тарелки, ушла сполоснуть их. Вернувшись, насухо вытерла и поставила одну Парфену, вторую — себе.

Появилась банка, содержимое которой перекочевало на небольшую сковороду. Разогревать еду девушка поставила на плитку.

— Как тебя зовут? — не выдержав затянувшейся паузы, поинтересовался Парфен.

— Татьяна, — отрекомендовалась девушка, не отрываясь от своего занятия. Она даже не глянула в сторону молодого человека.

Гришку это немного задело.

— Ты думаешь, мы уроды какие-нибудь?

— Ничего я не думаю, — пожала плечами медсестра. — Я просто вижу перед собой измученного человека, которому нужно поесть и отдохнуть. Остальное меня не касается!

Девушка достала из стенного шкафа пузатую бутылку с прозрачной жидкостью.

«Спирт», — догадался Григорий. Татьяна умело развела спирт и поставила половину пол-литровой бутылки готовой водки на стол. Остальное она обратно убрала в свои закрома.

— За моего товарища, — сказал Гришка, наливая себе и девушке. Подняв свою чашку, он закончил и без того понятную мысль: — Чтобы операция прошла успешно.

Они выпили, причем Татьяна выпила все, наравне с парнем. Гришка проглотил содержимое одним махом и едва не схватился за горло — водка оказалась очень крепкой. Татьяна заметила это и чуть улыбнулась уголками губ, первый раз за все время их знакомства.

— Запивай быстрее, — протянула она Парфену чашку с рассолом из-под помидоров. — Извини, не рассчитала. Мы себе всегда напополам разводим.

— Да нет, все нормально, — чуть смутившись, ответил робкой улыбкой молодой человек. — Просто я не думал…

Он запнулся, не зная, что сказать дальше.

— Ешь давай, — Таня пододвинула ему тарелку с гречневой кашей и небольшой круглой котлетой.

Гришка накинулся на еду.

— Ты извини, — заметив, что девушка поглядывает на него, на всякий случай сказал он. — Я со вчерашнего вечера ничего не ел.

Закусив как следует, он налил по второй.

— За знакомство, — поднял свою посуду Парфен.

Выпили еще.

— Милиционер говорил, что вы двух людей убили, — неожиданно, как обухом по голове, выдала девушка. — Это правда?

Она отложила вилку и внимательно смотрела на парня, ожидая ответа на свой вопрос. Гришка не смел поднять глаза. Врать он не умел с детства, а оправдываться перед ровесницей, да еще такой миленькой, ему совсем не хотелось.

Наконец он все же заставил себя посмотреть в глаза девушки.

— Они ранили Вадьку и убили моего друга, — глядя прямо в зеленый омут чарующих глаз, раздельно произнес он. — Если бы я не выстрелил, то сейчас меня бы с тобой не было. Валялся бы в подворотне с простреленной башкой!

Гришка понимал, что это только часть истории — полуправда, если говорить точно. Он в душе молился, чтобы девушка не задала ему простой вопрос: «А что, собственно, молодой человек, привело вас спозаранку к подъезду дома, в котором снимал квартиру уголовный авторитет по кличке Улыбка?»

Ничего такого Татьяна не спросила, она просто надолго задумалась.

— Странно, — наконец заметила она тихим голосом, по привычке глядя на свои ногти. — Мы, бабы, рожаем детей, новую жизнь даем, а вы, мужики, по всякому стараетесь эту жизнь оборвать!

— Женщины тоже убивают, — невольно возразил Григорий, вновь берясь за вилку.

Татьяна ничего на это не ответила, только задумчиво продолжала хранить молчание.

— Как ты думаешь, почему я тебя тут прячу, вместо того чтобы милицию вызвать?

Резко вскинув голову, как рентгеном впилась она своими изумрудными глазами прямо в глаза Гришки.

— Не знаю, — признался он.

Для Парфена действительно было непонятно, почему эта славная девушка возится с ним — бандитом и убийцей! Тем более что менты уже просветили ее насчет его личности.

— Ты на моего брата похож. — Горькая складка легла в уголке рта. — Только он помоложе тебя на пару лет. Тоже — машины, «братва», дела непонятные. Недавно прилетел сюда ночью, глаза навыкат, говорит, что товарища на перо посадили, штопать нужно! Василий Кузьмич дежурным врачом тогда был. Они ему денег целый ворох на стол вывалили — я за год столько не заработаю! Только, говорят, в милицию не звони. Эх! — В этом самом «эх» отразилось столько горечи!

— А… ты замужем? — неожиданно для себя спросил Парфен.

— Была, — ответила Таня, быстро глянув на парня, и, неожиданно усмехнувшись, спросила: — А что, посвататься хочешь?

Парфен смутился, но все же не отвел взгляд и честно сказал:

— А к тебе я бы посватался.

— Да ты меня полчаса всего знаешь!

— А мне кажется, что всю жизнь!

— Нет уж, раз была, — еле слышно отозвалась Татьяна и прибавила, горько усмехнувшись: — Да и зачем я тебе… такая?

— Какая такая? — переспросил Гришка.

— Ни к чему тебе это знать, — досадливо поморщившись, отмахнулась медсестра. — Наливай по новой, а то водка прокиснет!

Григорий почувствовал, что задел за что-то живое, еще не отболевшее.

Он налил по новой, и они дружно выпили. После слов Татьяны он новыми глазами смотрел на нее. Парень заметил то, что не удалось разглядеть с первого раза: морщинки над бровями, усталый изгиб губ. Сначала Гришка думал, что она даже чуть моложе. Теперь он был уверен в обратном — Таня была на пару-тройку лет старше его.

— Ну, а ты как в бандиты попал? — без обиняков спросила его девушка, выпив свою порцию спиртного и запив водой.

Гришка, накинувшийся на закуску, отложил было вилку, но медсестра торопливо добавила:

— Кушай-кушай! Потом, если захочешь, расскажешь.

— Как попал, как попал, — уставившись на свои сжатые добела кулаки, пробормотал Парфен. — Денег нужно было, вот и попал! Сестре на сердце нужно операцию делать срочно!