Когда дружинники изложил суть произошедшего, все воины на стене, снимая тетивы с луков и арбалетов, громко хохотали.

Дозор был удвоен, но, тем не менее, штурма сегодня можно было не ждать – люди и гномы едва друг с другом не сцепились. Кроме убитого гнома обнаружили еще и двоих убитых часовых – а там и кобылы хватились. Дальше кулачных боев не зашло, сотники и командиры смогли восстановить дисциплину. Непутевого рейдера, не найдя ничего лучше, поспешно повесили, чем гномов и удовлетворили. Теперь лагерь охранялся не в пример лучше.

Рано утром, уже на следующий день, в лагерь осаждающих прибыл еще один небольшой отряд, но намного более серьезный. Фэм, наблюдая в трубу, рассмотрел тяжелую пехоту Стюрангарда, около сотни, а воины там были добротные – стрелки с мощными, но медленными арбалетами, которые укрывались за павезами, а также воины с небольшими треугольными щитами, вооруженные мечами, топорами и шестоперами. Все воины были в кольчугах и открытых шлемах, однако, у каждого были черненые наплечники, поножи, а также налокотники с наколенниками, что и отличало их от прочих воинов. Столько же прибыло хускарлов Свена, во главе с одним из их командиров. Невысокие воины были затянуты в кольчуги и бахтерцы, на головах – шлемы с резными личинами. Каждый был при прямоугольном щите и топоре, либо были воины с двуручными молотами – одна сторона была широкая, а обух венчался узким шилом – такими любые доспехи могли пробиваться на раз.

Вполне вероятно, что ожидались и катапульты, но подоспевшие с такой свитой два командира приняли решение, что штурмовать надо незамедлительно – бойцы и так уже засиделись, что было видно по тому, что на перекладине болталось уже несколько провинившихся. Ровно в полдень медленно, но неотвратимо, недруги начали приближаться к крепости.

Штурмующие подходили к крепости медленно, прикрываясь осадными щитами. Некоторые гномы приготовили арбалеты, а воины Теодорика – луки. Насколько можно судить – лучших своих воинов осаждающие посылать в бой не спешили.

Рейдеры некоторое время поогрызались из-за осадных щитов стрелами, но за стрельбой у защитников было преимущество. В этом генерал Теодорика, ведущий штурм, окончательно убедился, когда две баллисты с башен одновременно разбили два осадных щита, покалечив воинов, их держащих. Тут же в образовавшуюся брешь полетели стрелы защитников, которые косой прошлись по людям и гномам, что за ними укрывались. Стена осадных щитов сдвинулась, место павших заняли другие воины. Как только баллисты были перезаряжены, маневр повторился – опять два разбитых щита, несколько покалеченных щепками, и еще несколько десятков погибших и раненных штурмущих. Еще большей суматохи прибавлял мангонель, посылающий небольшие, но смертельно опасные снаряды, которые летели совершенно непредсказуемо, из-за чего не давали даже поднять головы.

С небольшого помоста за обстрелом наблюдали Аллан, командир людей, и Фер, главный над гномами. Доверенный человек Теодорика - с рубцом через все лицо и слепой на один глаз, выглядел недовольно:

- Пристрелялись, сукины дети… - Отдавайте приказ о штурме! труби штурм! – Толкнул он герольда, заставляя его выполнять свою работу.

- Может, отойти и подождать камнеметы? – Ухмыльнулся командир гномов в бороду.

- Если разом навалимся – справимся и без них. Нам приказано здесь не задерживаться. Теодорик сообщал, что нам необходимо взять предгорья по ту сторону к холодам! Так что согласно плану - отправляй своих воинов к той башне, уверен, они если не возьмут ее, то точно разрушат, а мои рейдеры навалятся разом на стену.

Герольд оторвал сигнальный рог от губ, и несколько отрядов рейдеров из лагеря двинулось к крепости – им одобрительно кричали воины, сидевшие за осадными щитами. Наконец, стена мантелетов выровнялась, и они двинулись к крепости. Аллан, передав свои полномочия кому-то из своих офицеров, остался на помосте. На штурмах и герои частенько гибнут, а с него, пожалуй, хватило того случая на всю жизнь – он задумчиво потер ослепший глаз.

Налетчики, оставляя щиты у подножия плато, хватали лестницы и бежали на штурм. Хелдор убрал арбалет за спину, и опять приготовился крушить алебардой все, что под нее попадет. Воины Ахмеда опять не подвели: сдвоенный залп из пищалей, и храбрецов снесло огнем и черным смерчем. Вопли раненых и искалеченных заставили рейдеров остановиться – они боялись вылезти из-за щитов. Однако, кажется, своих командиров они боялись больше, а потому вновь бросились в бой. Несмотря на падающие камни и воинов с алебардами, копьями и двуручными мечами, лестницы были не только приставлены к стенам, иначе их бы попросту отбросили назад, но еще и прибиты железными крючьями. Защитники, расправившись с воинами, что стояли под стенами, предпринимали попытки уничтожить принесенные ими лестницы – но дело шло неважно. Крючья плохо расшатывались, а первые несколько ступенек были обиты железом, для большей надежности.

В толпе у подножия плато раздались крики командиров, и воины бросились на штурм. Еще один дружный залп пищалей, но атакующих уже было не остановить. Воистину – быстро человек ко всему привыкает.

Хелдор сначала бил недругов алебардой, рубя головы и круша щиты, потом, все же, пришлось схватиться за меч. Противники были менее свирепы горцев, но более умелы – если так подумать, многие из них уже успели привыкнуть к дракам «все против всех», потому в хаосе битвы чувствовали себя, в общем-то, неплохо. Подвело их, однако, неумение работать сообща – равно как и дрянная броня, само собой. Даже слабый удар мог вывести такого противника из боя.

В схватке погибло немало дружинников, одолевали иной раз даже бойцов в тяжелой броне, но штурмующие так и не смогли закрепиться на стене.

В какой-то момент к рейдерам перестали прибывать подкрепления, был скомандован отход. Поскольку большинство десятников и сержантов было перебито, то он, скорее, походил на бегство – никто не прихватил ни лестниц, ни мантилетов для повторного штурма. Карви приказал приготовиться к стрельбе – не очень конечно по-рыцарски стрелять по спинам, но напуганные воины вернуться в лагерь, отойдут от пережитого ужаса, для острастки высекут человек десять из них розгами и все, завтра они снова в строю. Нельзя этого было допустить, а потому как можно меньше из них должно добежать до лагеря. Поэтому «Целься!» и «Стреляй!» К тому же, никого среди них людей с рыцарской цепью не было...

Пищальники Ахмеда вопросами гуманизма не мучились. Едва последние из штурмующих отошли от стен на десяток шагов, как стрелки вернулись на стену, дав дружный и мощный залп, угостив улепетывающих «Сartoccio».

Защитники тут же начали избавляться от намертво прибитых лестниц.

- Ахмед! К Ахмеду в башню ворвались! – закричал Карви, тыча пальцем на лавину гномов. Бойцы, на выручку!

Хелдор, перехватив покрепче алебарду, побежал к тропе, ведущей прямо к башне – бой предстоял по-прежнему нешуточный, поэтому он посчитал, что нужнее там, нежели в госпитале. На ходу он проклинал въедливых гномов, что умудрились так быстро прорваться через замурованную башню.

Карви во главе с двадцатью воинами (а больше на башне и не поместится) пошел на выручку своему союзнику. К этому моменту на верхней площадке башни осталась едва ли половина от ее защитников. Сейчас двое воинов держали люк наверх, время от времени открывая его по команде Ахмеда. Едва он открывался, являя миру толпу озверевших коротышек, как в проем тут же летели стрелы и ядра из пищалей. После этого они сразу захлопывали люк снова.

- Ахмед, уходим! – Крикнул союзнику Карви - Мы сможем обрушить переход к башне?

- У нас там, в башне, много пороха, брат – князь горцев покачал головой – нельзя отдать бородатый воин.

- За этим я сюда своих молодцов и привел. Давай, открывай. Наши брони крепки, поубиваем всех, закроем люк на второй этаж, и дело с концом.

- Тогда, может, порох сможет обрушить и башню.

Хелдор, едва люк открылся, прыгнул в него первым, попав кованым сапогом в лицо одному из бородачей. Еще несколько его соплеменников навернулись с лестницы. Хелдор предусмотрительно оставил алебарду наверху, и теперь колол когтями на наруче, а гномы в столь замкнутом пространстве ничего не могли сделать своими кувалдами и топорами. Юноша полуторным мечом лишь отбивал редкие удары, ибо в тесноте и для него места было немного. Следом в люк прыгнул лейтенант, а за ними и еще несколько дружинников. В минуту с гномами, не ожидавшими столь свирепой контратаки, было покончено; они спешно завалили люк. Остальные дружинники вылезли наружу, на их место пришли горцы, которые похватали бочки, где хранилось сырье для пороха, а так же несколько увесистых мешочков с со свинцовыми ядрами. На люке осталась лишь одна бочка.