Его жену она тайно ненавидела, а с сыном, Арреном, она почти не общалась с тех пор, как он отдал кусок земель Стюрангарду – он почитала его за это слизняком. Его дочь, прекрасную Евик, она тоже на дух не переносила.

Причина была проста – именно свою дочь он посылал на переговоры с Теодориком и ее советниками, из-за чего она и начала относиться к внучке крайне враждебно. Любила она только своего внука четырнадцати лет – ловкий, бойкий мальчишка, мечтавший стать воином. Как она говорила, Зигфрид был похож на него, Аррена, пока «он не стал толстым трусливым боровом».

Так или иначе, вокруг Посада действительно было неспокойно и вполне логично, что войско Маркграфа направляется именно сюда, а уже потом будет думать, брать ли неприступную до сих пор крепость. Может, обойдется, недовольные крестьяне разойдутся по домам, а Майсфельд, обломав зубы, отступит…

Ехал он в сопровождении полусотни слуг и помощников, но с ним была сотня дружинников и сотня лучших йоменов – достаточно, чтобы не бояться вражеских пикетов и разъездов, что позволит благополучно добраться до крепости.

Десяток возов спокойно ехал по ровной дороге, конники ехали впереди, за телегами пылили пешие воины. Сам Аррен с семьей ехал в старой, со следами былой привлекательности, карете. Когда-то она была покрыта позолотой. Противников видно не было, либо они здесь еще не хозяйничали, либо сразу отступали. В конце концов, его охрана расслабилась, перестав рассылать разъезды.

А вот, наконец, крепость. Дорога была ровная, прямая, к ней вела старая аллея, которая сейчас была заросшей кустарником и бурьяном. Скоро можно будет отдохнуть, ведь они ехали почти целый день. Дорога изрядно утомила его семью – кроме, пожалуй, Зигфрида – ему быстро надоело сидеть в душной кабине, и он сидел рядом с возницей.

Аррен отодвинул шторку и свесился из окошка, разглядывая окрестности. Вдалеке он увидел необычную картину - крупная волчица, чья черная шерсть на солнце отливала синевой, играла на поляне с вороном. Именно, что играла, а не охотилась – та пыталась не схватить его, а задеть лапой, и или щелкнуть зубами неподалеку от него. Ворон же в последний момент успевал вспорхнуть, но тут же приземлялся метрах в пяти от игривой охотницы.

Кажется, видеть этих существ вместе – к лучшему. Все знали, что волк и ворон – звери войны, и сулят в ней удачу. Только для кого?

Семью Аррена и его сопровождающих заметили: В пределах сотни шагов вокруг крепости не было ни единого деревца - Свикхеймда была очень требовательна к подчиненным. На башне протрубил рожок, подавая команду привратникам. Пока они подъезжали к воротам, сначала со скрипом поднялась решетка, затем открылись массивные створки.

Дружинники и йомены, стоявшие гарнизоном в крепости, выглядели обеспокоенно и удивленно – кажется, они и ожидали увидеть своего графа, но…

- Закрыть ворота! Быстрее! – Кричала его престарелая мать неожиданно сильным и властным голосом. – они уже выступили!

- Кто - выступили? – удивленно спросил Аррен, покинув карету.

- Ты? Ты зачем сюда свою семью приволок? Твоя армия в пути?

- Армия? Я с собой… Только… Вот! – Он показал на две сотни воинов, входивших в крепость.

- И все???

- Ну, я должен был оставить защиту в Посаде, но я смекнул и взял с собой людей, чтобы усилить гарнизон…

- Какой Посад, какой усилить – почти визжала старуха. Сюда идет армия Майсфельда и восставшие крестьяне, ты понимаешь?

- Как сюда… Ты писала, что…

- Я писала, что ты должен прийти вместе с войском, чтобы дать им бой, опираясь на кре…

- Нет, вот же… - Ты не помнишь, что ты писала мне собственной рукой, мать?

Она жадно схватила свиток с взломанной печатью, начав читать, шевеля губами. Ее брови поднимались все выше и выше, ее сухие, сморщенные пальцы, дрожали от волнения.

- Ничего не понимаю, я даже сказала Сандро, передать тебе на словах, что…

- Как Сандро? Это был сотник йоменов. Уот! Как его… Уот Девятипалый.

- Не может быть! – их разговор услышал Ласло - я был там и видел, как лучников атаковала конница Майсфельда. Он либо убит, либо…

- Либо его схватили в плен и завербовали… - закончила Свикхеймда. – Она закачалась, похоже, ей стало дурно. Слуга, следовавший за ней, незамедлительно поставил табурет, на который она обессилено плюхнулась. Она даже не заметила, как задрались ее юбки, и теперь она сидела, вытянув вперед морщинистые бледные ноги, с которых сползли чулки тонкого сукна.

- Я не знаю… Не знаю, как они подделали мой почерк…Однако, сынок – та даже не заметила, что обратилась к сыну непривычно ласково - Майсфельд нас…обманул… Да чего уж там – он нас всех поимел. – Все вздрогнули, когда приличная пожилая дама позволила себе такое слово. – Отправляйте гонца, пока не поздно, ну же! Скажите, пусть идут всю ночь, но успеют сюда!

- Эй, что происходит на дороге! – крикнул дозорный.

Аррен, несмотря на свою дородность, так спешил, что даже перегнал своего сына. Он несся наверх, перепрыгивая через две ступеньки, и теперь, тяжело дыша, осматривался.

- Понятно, куда они делись. Ловушка! – Аррен ударил кулаком по каменной кладке, рассадив до крови руку, но даже того не заметив.

Там, откуда они приехали, теперь гарцевало несколько десятков всадников. Насколько он мог судить – конные разведчики, или хобилары. Деревья на старой аллее тряслись и шатались – их валили и стаскивали прямо на дорогу восставшие крестьяне. Прежде чем он подумал, что есть шанс через них пробиться, если прямо сейчас посадить на коней два десятка его дружинников, как, продираясь через кусты, на дорогу вышли бойцы с копьями и большими щитами. Все это происходило метрах в двухстах от стен крепости.

Он пошел дальше, по ходу стены, видя, что его крепость обкладывают со всех сторон. В едином порыве – и дружинники, и крестьяне, и еще невесть кто, взялись за топоры, лопаты, пилы и принялись разбивать лагерь – да не абы какой, а укрепленный.

- Ваша Светлость – к Маркграфу подоспел Альберт с докладом - две сотни бойцов вошли в крепость, с ними была карета, так что я полагаю, что все семейство предателя здесь – вместе со слугами.

- Две сотни… Порядка трехсот в крепости. Слуги тоже, скорее всего, будут на стенах. Подождать бы, когда они съедят все припасы, но у нас нет на это времени.

- Готовим лагерь, укрепления, выгребные ямы, навесы. Крепость окружена – к нему подоспел Карви.

- Штурмовать будем через ворота со стороны дороги, и с главных, что перед нами. Все ополчение и иже с ними постепенно перебросить на два других направления, держать на виду лестницы. На приступ мы их, думаю, не отправим, нет на то нужды, но они оттянут на себя силы гарнизона.

- Будет сделано!

- Позови Фэма, главу гильдии инженеров. Пусть скажет, сколько людей ему нужно в помощь и забирает их. Я хочу, чтобы уже ночью их крепость обстреливалась!

Над крепостью кружил ворон – да, тот самый, что теперь постоянно сопровождал его, либо… Хелдора. Главное здание могло быть отличным местом для стрелкоd и баллист в силу его высоты, но обладало покатой крышей. Судя по всему, строилось оно позже, но не для обороны, а для того, чтобы подчеркнуть богатство и статус давнего, неизвестного владельца. Должно быть, и старые, но еще прочные стены снесли бы, чтобы они не портили вид, но, видимо, как раз хозяина застала Междоусобица, и тому было не до перепланировок. Так и осталось здание, созданное для мирных времен, в окружении неказистых древних стен.

- Перед этим, правда, не помешает поговорить - сказал Майсфельд, уже обращаясь к самому себя. Было время ведь, когда мы ладили…

Не прошло и часа, как инженеры деловито собирали прямо на месте катапульты. Стрелять из них по крепости прямо из лагеря возможно было, но не самыми тяжелыми снарядами, да и о точности говорить не приходилось. Когда настанет время нанести более существенный урон укреплениям – придется подобраться поближе. Именно поэтому катапульты были оснащены колесами, под которые сейчас деревянными кувалдами вбивали упоры.