Горцы оказались на расстоянии выстрела, и тут же в ход пошли луки. Арбалетчики ждали, когда лавина приблизится. Пятьдесят стрелков из пищалей, что были на стенах, тоже не спешили пускать свое странное оружие вход. Хелдор уже знал, что бьет оно не очень далеко, но на короткой дистанции оно очень опасно. С бригантинами не проверяли, но кольчугу из обоза она с пятидесяти шагов пробила, причем насквозь. У многих нападающих и кольчуг-то не было, поэтому можно было начинать стрельбу и раньше.

Хелдор уже не смотрел, что творится возле башни Ахмеда. Он положил арбалет на парапет стены, доходящий ему до пояса, готовый по команде нажать на рычаг.

Воины Ахмеда, стоящие на стене, принялись заряжать пищали. «Очень медленно» - поморщился Хелдор – «Баллиста и та стреляет быстрее».

Они засыпали через дуло порошок, засунули в него плотный кусок шерсти, затем воспользовались шомполами, уплотняя порох, все это время не забывая дуть на фитиль. Юноша успел разрядить свой арбалет дважды. Стрельба из луков и арбалетов собрала свою неплохую жатву, но штурмующих все еще было немало. Впереди бежали лучшие и самые храбрые воины – стрелы отскакивали от их чешуйчатых доспехов и прочных щитов. Арбалетные болты тоже с трудом брали панцири этих отборных воинов, поэтому приходилось целиться им в лица. Однако станковые арбалеты, что инженеры успели развернуть на башнях, с такой задачей справлялись.

От атакующих летели дротики, метательные ножи, камни из пращей и редкие стрелы, но тем не давали начать сильный обстрел, так что вся их стрельба была скорее неприятной помехой, мешавшей прицелиться.

Пищальники Ахмеда, наконец, поместили в ствол небольшой свинцовый снаряд, потолкали, засунули следом еще один обрывок ткани, снова принялись работать шомполами.

- Постарайся хоть кого-нибудь подбить из тех, что впереди бегут – сказал стоящий рядом Лекс, отвлекая Хелдора от несвоевременных наблюдений - Сейчас по лестницам полезут, а от этих жди беды. Те, что в доспехах продавят, а остальная шушера попрет прочь со стен.

- При их количестве немудрено! – Хелдор перезарядил арбалет, прицелился хорошенько, словно на стрельбах, а не в реальном бою. Увы – все тщетно – короткая тяжелая стрела воткнулась в край щита одного из свирепых южных воинов, карабкающихся к стенам, и прикрывающих воинов с лестницами.

- Да что ты будешь делать! – воскликнул Хелдор, оттягивая назад стальную тетиву и доставая новый болт. – Да … тебя… через… сивым … конем… через бревно! – выдал Хелдор, отправляя стрелу в толпу недругов.

Древнейший и эффективнейший из всех известных «заговор» помог снаряду найти цель. Оперенье короткой толстой стрелы распустилось цветком на лбу одного из штурмующих, точно под прочным шишаком.

Стрелки из пищалей, наконец, поместили свое оружие между зубцами. Хелдор заметил, что у некоторых пищалей, наиболее громоздких, был крюк, цеплявшийся за стену.

Команда на незнакомом дружинникам языке, воины разом сунули фитили в запалы, короткая задержка - и раздался страшный грохот, словно на штурмующих обрушилась лавина. Дружный залп, и все пространство под стеной разразилось криками боли. Одни из самых свирепых воинов теперь валялись на склоне, не способные сражаться. Маленькие свинцовые шарики пробивали и доспехи, и щиты. Лестницы отважных штурмующих лежали под стенами, а такое количество павших товарищей поколебало решимость горцев. В рядах нападающих образовалась самая настоящая просека.

Рота святого Себастьяна стреляла, словно заведенная, с левой и правой башни. Они разбились на пятерки и стреляли почти без перерыва.

Рафир, выглянув за стену и оценив остальных противников, медленно приходивших в себя за осадными щитами, глубокомысленно распорядился:

- Сartoccio!

- Сartoccio! – продублировали за ним десятники и вновь принялись за дело. Хелдор углядел, что вместо пуль они теперь помещают в дуло своего оружия то, что вчера тщательно перебирали на биваке – гнутые звенья кольчуги, клепки или просто крошечные свинцовые шарики. Нападающих, видимо, ждал еще один сюрприз.

Замешательство атакующих дало воинам передышку, а воины под командованием Рафира, наконец, приготовились к выстрелу. Толстый и несуразный Гиви оказался неплохим вождем – его громкий голос заводил людей, обещая великую победу тем, кто переживет штурм, а погибшим – прохладные райские кущи. Люди поверили ему и, бряцая оружием, бросились в бой с новыми силами.

Пищальники дали общий, сокрушающий залп – мелкие осколки и обломки, помещенные в стволы, оказались губительными для людей без доспехов – они летели вперед, в толпу, практически в упор по тем, что с лестницами приблизились к стенам. Черный дым на мгновение застил свет, но едва тот рассеялся, Хелдору стало дурно: он увидел кровавую просеку под стенами – белые и серые одежды горцев набухали от крови, раненые истошно кричали, пытаясь вытащить из себя обломки гвоздей и кольчужных колец. Страшнее всего выглядел один из воинов, что, лишившись глаз, все пытался нащупать мокрую от крови лестницу и поднять ее вновь. Комок подкатил к горлу, но Хелдор, твердо ухватившись за арбалет, послал стрелу в несчастного, чтобы избавить его от мучений.

Лестницы были вырваны из ослабевших рук, штурм не прекращался ни на мгновение. Среди столпившихся в двадцати шагах от стены все смелее чувствовали себя бойцы короткими маломощными луками. Их стрельба заставила дружинников быть более осмотрительными, особенно после того, как одному из дружинников стрела выбила глаз и того прочь со стены поволокли двое помощников Джеремуса.

Несмотря на топоры и копья, которыми дружинники пытались отпихнуть от стен лестницы, некоторые из них они смогли закрепить. Тут же лавина наступающих двинулась вперед. Чуть поодаль были слышны выстрелы с башни Ахмеда – там недруги тоже подобрались довольно близко. Воины с пищалями сошли со стены, им на смену встали младшие дружинники со щитами, а также воины Ахмеда в чешуйчатых и дощатых доспехах. С башен все продолжали перекрестный обстрел – но горцы, пребывающие в религиозном экстазе, были готовы умереть, но преодолеть эти стены.

Хелдор выпустил из рук арбалет и схватился за алебарду. Визжащая и беснующаяся толпа, без всякого страха и призывая на помощь своих богов, карабкалась по лестницам. Первому юноша бесстрастно снес голову сильным диагональным ударом, а следующего, карабкающегося следом, пронзила копьем Фиона. Они рвались в бой, на каждой лестнице гроздьями висели воины, на одну похоже набилось человек десять. Из-за этого их невозможно было оттолкнуть, и горцы, зная это, не оставляли лестницы пустыми. Дикари карабкались наверх, не щадя своих жизней, и их напор возымел действие – среди дружинников и воинов Ахмеда появились первые раненные, которых тут же уносили в тыл, и даже несколько убитых.

Хелдор успел, стоя рядом с лестницей, убить пятерых или шестерых. Еще столько же, если не больше, напоролись на копья Фионы и Ивви. У лестницы, установленной по правую руку, напор сдерживали Лекс, Фальд , Тиарх и Карви. Скоро горцы смогли установить еще больше лестниц, ближе к боковым башням. Однако защитники с них уже могли вести прицельную стрельбу по карабкающимся на стены, и те кубарем слетали вниз, внося сумятицу в ряды своих товарищей. Станковые арбалеты еще умудрялись ломать и осадные лестницы тоже. Стрельба Роты святого Себастьяна и лучников старшей дружины была столь интенсивной, что им уже начали на башню подносить пучки запасных стрел и болтов.

На лестнице слева от Хелдора воины Гиви сумели оттеснить защитников назад, потому что там в основном стояли, хоть и отважные, но менее защищенные доспехами воины Ахмеда. Брешь в обороне расширялась, и Хелдор, уступив свое место Боку с двуручным мечом, отправился на выручку. Если такая орава недругов умудрится спихнуть со стены, то им еще труднее будет одолеть столь свирепого противника. Конечно, у них было полно резервов, но грамотная оборона обратится в беспорядочную свалку, где немало значит банальное соотношение численности сторон. Хелдор ударил алебардой, словно шестом, противника, который перешагивал через парапет, и тот с разбитым лицом полетел вниз, ткнул алебардой следующего и повернулся спиной к парапету. Теперь десяток дикарей, оказавшихся на стене, были отрезаны от своих соратников, удары сыпались на них со всех сторон. Хелдор не преминул добавить противнику, который повернулся к нему спиной. Лезвие алебарды застряло в стальных пластинах, которые защищали грудь горца. В этот момент Хелдор понял, какую ошибку он совершил. Один из противников, что за его спиной преодолел стену, схватил его за заплетенные в хвост волосы, которые выбивались из-под шлема, и резко дернул. Юноша от неожиданности пошатнулся и стал заваливаться назад. Сильные руки потянули его к себе, и он услышал, как заскрежетал тесак в руках противника по его горжету. Он ничего не мог ему сделать, чиркая лезвием по горжету, но это могло ему очень быстро надоесть, и он бы нашел способ прикончить Хелдора. Юноша никак не мог высвободиться из захвата, ударить по нему когтями на наруче он тоже не мог. Впрочем, как и попытаться достать нож. В шахматах, кажется, такая ситуация называлась бы патовой. Но проклятье, это штурм, а не шахматы!