Хелдор кое-как сумел выпростать левую руку из захвата противника и бросил алебарду. Руки все равно было не поднять, и Хелдор невольно поморщился, понимая, какой грязный прием ему сейчас придется совершить. Он дернулся всем телом и схватил противника за чресла стальной перчаткой. Рослый горец взвизгнул от боли, и отпустил Хелдора. Тот тут же развернул и проткнул его горло когтями на наруче. Юноша швырнул смертельно раненного недруга назад, за парапет, и, выхватив из-за пояса меч, встал перед лестницей. Оборонительная линия была восстановлена, теперь штурмующие вновь отчаянно и бесплодно лезли на стены, надеясь поразить своих врагов.
Однако, как и было уже всем очевидно, эта война для них была священна, и отступать они не собирались.. Хелдор, читая сочинения древних, думал, что трупы вровень со стенами – лишь художественный прием. Однако то, что происходило под стенами – стремительно приближалось к кровавым летописным описаниям.
Ахмед заперся в башне со своими бойцами, противники выломали дверь и теперь разгребали завалы камней. На них переключились воины с боковой башни, и те, закрывшись щитами, приостановили свои работы, и подтащили поближе мантелеты и лестницы.
Вожди горцев подгоняли свои резервы, готовясь к решающему броску. Судя по построению, они намеревались вломиться и через ворота, которые изрядно пострадали это ударов тяжелыми саблями и топорами.
Карви оценил обстановку – раненых было очень много, а потому они лежали практически у стен, где могли оказаться затоптаны в предстоящей схватке. Лейтенант приказал оттащить их поближе к источнику, а там же, рядком, укладывались и погибшие. Тех было уже шесть десятков, половина из которых – воины Ахмеда, а другая – воины младшей дружины. Старшим дружинникам их доспехи позволяли отступить при сильном ранении и отойти на перевязку и отдых – но сражение становилось все более тяжелым и кровавым…
Лейтенант размышлял над выходом из крепости, чтобы ввести в бой все возможные резервы, опрокинув противника одним ударом, но сражение выдалось столь ожесточенным, что из-за лежащих тут и там убитых горцев было невозможно организовать строй, не говоря о том, что это было в известной степени рискованным мероприятием.
Разрозненные отряды горцев, выживших после штурма, попрятались за щитами или вжались прямо вплотную к основанию плато – там они, практически в недосягаемости от стрел, ожидали подкреплений. Сражение у донжона, который удерживал Ахмед, стихало: ни разобрать завалы, ни влезть на второй этаж башни с помощью лестниц атакующим не удалось.
Пищальники стали возвращаться на стены, но у лейтенанта были другие планы: сначала он переговорил с Рафиром, после чего его бойцы встали шагах в тридцать от стены, с заряженным оружием – оставалось лишь потихоньку дуть на фитили, дабы он продолжал тлеть. После этого он, оставив главным на куртине Фалина, подошел к младшим дружинникам, что стояли наготове. Найдя между ними главного – хотя бы неформального, он пообщался и с ним. Им оказался опытный воин Берток, что и организовал сопротивление возле обозов столь удачно. Оставалось, что и на этот раз он окажется достаточно смекалистым и расторопным – сейчас его люди выстроились за пищальниками, усиленные теми старшими дружинниками, что еще не сражались на стене.
Карви понимал, что в свои планы надо посвящать всех воинов без исключения, посему он вернулся на надвратную башню, передав свой приказ по цепочке. Все стрелки выстроились на надвратной башне и куртине с луками и арбалетами наготове. Воины, стрелковым оружием не обладавшие, спустились вниз по лестницам, присоединившись к остальным.
Гиви, который был заметен своей грузной фигурой, дал последние напутствия, после чего, надев украшенный серебряной чеканкой шлем, повел их в бой. У горцев все еще было численный перевес, казалось, что эта лавина, все-таки, снесет защитников, сбросит с плато и устроит резню.
Вот и новая атака, бегом, не глядя на товарищей, что падали, пронзенные стрелами. Арбалетчики так быстро взводили тетивы, что кожа на их бригантных перчатках лопалась от усилия. Инженеры, сделал второй залп из нескольких станковых арбалетов, подхватили свое оружие и покинули стену. Тридцать шагов… Двадцать, десять… Вот сейчас крючья на концах лестниц зацепятся за стену, и горцы вновь полезут по ним с удвоенными силами, несмотря на то, что под стенами громоздились еще теплые тела их товарищей, что так и не смогли их преодолеть.
Некоторые из горцев раскручивают пращи и натягивают луки, но защитники делают последний залп в упор, после чего под зычную команду Карви все - и старшие дружинники, и рота арбалетчиков, бегом ринулись со стены. В последний момент юный лучник по имени Рысько, подававший серьезные надежды, всхлипнул и упал. Он уже почти было развернулся, как один из многих дротиков пронзил его скулу под небольшим углом – тот пронзил мозг и вышел через череп, из-за чего шлем свалился с его головы. Смерть забрала его незамедлительно.
Среди арбалетчиков тоже оказалось несколько серьезно раненых – одного оглушил булыжник, со свистом влетевший в его шлем, а второму стрела угодила во внутреннюю сторону бедра, где кольчужное полотно уже заканчивалось. Этих двоих пришлось срочно волочь вниз их друзьям, скинув со спин щиты-павезы, чтобы не мешались. Хелдор, буквально рискуя шеей, положил погибшему Рысько ладонь в бригантной перчатке на лоб – больше он уже сделать нечего не успевал. Ему на краткий миг показалось, что он шевельнулся, едва пальцы коснулись его головы, но Хелдор, гоня эти непрошеные мысли, поспешил восвояси: горцы, решив, что обратили защитников в бегство, не взбирались – вбегали по приставным лестницам.
Первые из штурмующих взбирались на стену и на мгновение замирали, видя перед собой стройные ряды противника, а не бегущих в панике людей. Их начинали подпирать вторые, третьи – куртина оказалась заполонена штурмующими. К этому времени отступившие со стены оказались за спинами пищальников. Теперь они протискивались сквозь заранее оставленные интервалы между воинами, которых поведет в бой Берток.
Дождавшись, когда можно будет обрушить на противника всю мощь пищалей, Рафир дал отрывистую, почти лающую команду, и его стрелки прижали к пищалям запалы. Немало горцев упало, словно пораженные громом, после чего стрелки из пищалей тоже скрылись за младшей дружиной, спешно перезаряжаясь.
Волна нападающих захлестнула и башню Ахмеда, на этот раз они опять пытались влезть через бойницы, и вскоре рукопашная схватка завязалась и там, посему часть его людей отправилась из крепости на выручку.
Кварт выжидал не просто так, подтягивая резервы и наблюдая, как множатся силы горцев, перелезавших через стену. Во-первых, Рафир отдал приказ пищальникам зарядить «сartoccio», что требовало больше времени, а во-вторых он ждал, когда через стену перевалится сам виновник всего - «торжества» - Гиви со своими телохранителями. Вот, наконец, появился серебряной чеканки шлем с латунными усами, а потом и само грузное тело вождя перевалилось через парапет. Лейтенант хлопнул Рафира по плечу, бегом возвращаясь к своим бойцам.
В этот раз пищальники, находясь почти вплотную у вражеского строя – двадцать шагов, не более, повели себя хитрее. Все полсотни воинов, без особых приключений пережившие штурм, стали стрелять по очереди, разбившись на четыре примерно равные шеренги.
Поднялся такой грохот, словно боги в горах ковали свое оружие. Первый залп, второй - тех воинов, что думали броситься без приказа вперед, буквально смело. Второй, третий, четвертый – и когда клубы черного дыма улеглись, они увидели окровавленный, разорванный строй. Пищальники буквально проложили дорогу к Гиви и его телохранителям.
Щитоносцы младшей дружины, сбив плотный строй, бросились в атаку. Горцы утратили инициативу, теперь они были вынуждены латать свои ряды, стараясь дождаться подмоги, все еще лезущей через стены, и защитить своего главаря. В бой отправились все младшие дружинники, умело связав все горное воинство боем. Арбалетчики Святого Себастьяна, кто мог, построили из своих ростовых щитов почти монолитную стену, после чего зашли врагу в правый фланг. С такой дверью особо топором или мечом не помашешь, но того и не требовалось – они просто напирали на врага, а из-за них наносили удары подтянувшиеся копейщики из дружины.
