Отрывистые приказы командиров, и дружинники стали откатываться назад, не преследуя врагов в скалах. Арбалетчики продолжили, по готовности стрелять, едва из-за скалы или из какого грота покажется голова в тюрбане, а Ахмед и его люди заместили собой дружинников, которые теперь в срочном порядке гнали всю скотину к крепости.

Когда стало ясно, что опасность миновала, воины, находившиеся в крепости, помогали срочно разгружать возы. На крутом подъеме установили временный настил, и по нему теперь гнали напуганную скотину. Дружинники спешно заходили в крепость – вперед пропускали подкрепления – им пришлось несладко, сначала марш через ущелье, самое настоящее сражение, а потом еще и беготня за своим будущим обедом! Уставшие воины стаскивали шлемы и валились на землю. Стрелки из старшей дружины, наплевав на всякую субординацию, помогали им напиться, подавая воду из родника.

Последними в крепость вошли пехотинцы Ахмеда и арбалетчики из Роты Св. Себастьяна, уже после того, как за ворота завели и частично разгруженные телеги.

Джеремус сходу разбил госпиталь, хлопоча над ранеными. В целом это были порезы, неглубокие проколы, ушибы и прочее – несмотря на внезапную атаку удалось обойтись небольшими потерями, отчасти благодаря тому, что дружинники были начеку, а все люди в обозе, даже помощники Джеремуса, были в кольчугах и набивняках. Это спасло многие жизни, ведь сначала дротики полетели именно в обоз.

Горцы сражались сейчас не настолько упорно, чтобы потерять многих – они, кажется, опять надеялись на притворное отступление, да дураков и в этот раз не нашлось. Что-то, впрочем, затевалось. Было уже за полдень, а самые зоркие в крепости могли заметить движение на месте скоротечной схватки. Вскоре их становилось все больше, и они начинали хаотично, казалось, двигаться, по скалам и долине. Их, преимущественно, серые, грязно-белые одежды делали их похожими на мутный поток, который, брызжа пеной, спускается с гор после ливня. Казалось, что потоки воды, словно буруны, закручиваются, таща на себе мусор и щепки, но Хелдор, взобравшись на стену, понял, что это были лестницы и осадные щиты, что принесли с собой горцы. Наконец, беспокойное и пугающее нечто замерло, вспучилось, и выплюнуло из себя нескольких человек, которые быстрым шагом двигались к крепости.

Ахмед, стоявший на надвратной башне, отнюдь невежливо поприветствовал грузного усатого мужчину:

-Эй, Гиви, сын шакала! – начал он на общем языке, чтобы его поняли и союзники – я знал, что ты собрал все это отребье вместе! Хотел взять меня числом да измором? Не выйдет! Воины в доспехах, обитых сукном и кожей, помогут мне одолеть тебя.

- Ты привел сюда чужеземцев, Ахмед, заставил их вмешаться в нашу священную войну! Покрыл позором всех нас!

- Вы занимались тем же! Вам должны были помочь люди с волком на щитах! Они обманом забрали у меня кольцо, но друзья его мне вернули!

- Это не самое страшное, что ты сделал! Ты нарушил священную клятву – да не тронет воин мать и дитя! Но твои воины сожгли деревню Арифа и убили там всех.

- Ты лжешь! Я отрежу твой поганый язык!

- Чтоб мне сегодня увидеть создателя, мы там нашли это! – с этими словами Гиви бросил наземь пищаль. – Даже не успел прибрать за собой! Ну ничего! По закону гор мы прибрались в твоем поселке.

Воины Ахмеда взволнованно загомонили, сам он оперся на парапет, чувствуя, что каменная кладка уходит у него из-под ног.

- Что вы сделали?! – Почти прошипел он, словно кобра перед броском.

- Тоже, что и вы! Убили, перевешали, как собак! А зазноб твоих, Ахмед, мы сначала…

Хелдор мог видеть, как Князь Гор, коим он себя и почитал, едва не дал слабину. Он тихо всхлипнул, раз или два, закрывая правой рукой лицо, а левой слепо скребя по каменной кладке. Его воины стояли со скорбными лицами, кто-то пытался спрятать лицо рукой или щитом, украдкой вытирая выступившие слезы – надеяться, что кто-то из их родных выжил, не приходилось. Ахмед сделал глубокий вдох, после чего взял ответ:

- Всевышний видит, что в том нашей вины не было, а эти шайтаны вас провели. Но то, что сделали вы – вы сделали сами. Если ты мужчина – ты не будешь трепать языком, а будешь сражаться!

После этого два переговорщика начали поносить друг друга на своем языке, да так, что иной горец, слушавший эту брань, несмотря на мужественно пережитое недавнее потрясение, начинал стыдливо отводить глаза. Рафир, командир пищальников, не выдержал того, наудачу выстрелил из пищали в сторону Гиви. Тот, несмотря на свою грузность, довольно проворно метнулся в сторону, после чего замахал руками, и упал навзничь. Дружинники на стенах, наблюдавшие за этим, начали смеяться над его неуклюжестью, оскорбляя и передразнивая столь искусно, что порождали этим новые приступы смеха. Тот, отряхиваясь, ушел прочь, прикрываемый своими телохранителями.

- Кажется, вечер переставал быть томным – здраво предположил Фальд, прислоняя топор к парапету и берясь за арбалет. Так поступили и многие другие дружинники, участвовавшие в вылазке.

Ахмед обратился к лейтенанту:

- Нам необходимо мысленно попрощаться с погибшими и подготовиться к бою. Дайте нам немного времени.

Он что-то громко и гортанно выкрикнул своим людям, и они, проходя мимо приходящих в себя младших дружинников, отошли чуть поодаль, и вместе сели в круг, после чего начали что-то нараспев читать. Хелдор стал отчаянно тянуть шею, сдвигая вниз мешавший горжет, вглядываясь. Горцы что-то смешивали, ссыпая что-то на подносы и тщательно смешивая. После этого они ссыпали получившееся в пороховницы, поднялись с земли и стали занимать места – полсотни воинов во главе с Рафиром заняли места на стене, на надвратной башне и по левую и правую сторону от нее – каждый воин был с пищалью. Столько же отправилось в донжон во главе с Ахмедом. Остальные остались у стены, в резерве.

На левой и правой башне рассредоточились арбалетчики из стражи, усиленные самыми лучшими стрелками в дружине. Остальные, кто стрелял, как придется – ну, и Хелдор в их числе, заняли свободные места. Остальные воины из старшей дружины выстроились перед воротами, вполголоса беседуя о том, что лучше бы их замуровать. Инженеры решили их дилемму – они с помощью плотников и камнетесов нагрузили один из возов обломками камня и вогнали его в проем ворот, установив подпорки: вроде как и баррикада, но ее всегда можно откатить в сторону. Хелдор стал задумчиво кусать нижнюю губу, вспоминая, что Кевин использовал ту же уловку – казалось, что это было ужасно давно.

Фэм прогулялся по куртине, критически осматривая укрепления и недовольно хмыкая. Впрочем, сделать он ничего уже не успеет – как и собрать мангонель, а жаль. Он осматривал стан противников через подзорную трубу, от усердия высунув язык.

-Эх, вдарить бы по ним чем тяжелым…

- Сколько их там, Фэм? – Отвлек его от размышлений Хелдор.

- Сколько убьешь, все твои. – Равнодушно пожал он плечами. – Надеваем шлемы, берем тяжелые арбалеты, ставим на станок, больше мы ничего тут не сделаем. – крикнул он своим подопечным - Постарайтесь этих поубивать сегодня сами, а к следующему раз мы подготовим позицию для камнемета. – Обратился он уже к лейтенанту.

- Да ты, я смотрю, оптимист…

- Приходится – пожал командир инженеров плечами.

Ждать долго не пришлось, многоголосый вой, крики, проклятия и… Началось.

Горцы неслись лавиной, некоторые из них тащили приставные лестницы и широкие, плетеные щиты. Когда они были в сотне шагов, лучники натянули луки, а воины с арбалетами начали целиться в бегущую толпу. В этот момент поток бегущих разделился – две сотни побежали к башне, где находился Ахмед и более полусотни его воинов. Башня была метров шесть в высоту - слишком большая преграда для приставных лестниц. Однако же она была двухэтажной, да еще и площадка наверху, поэтому они могли попытаться прорваться, приставив лестницы к бойницам на втором этаже (они были достаточно большими для того, чтобы в них мог влезть человек), или прорваться через первый – хоть он и был замурован.