- Тридцать лун назад - Лекс, слушавший этот рассказ, покачал головой – нам повезло, что мать этого толстяка долго торговалась со Стюрангардом, выбивая себе побольше , иначе… Быть беде.

Ахмед сосредоточенно покивал в ответ, соглашаясь, после чего решил продолжить беседу с Хелдором.

- А у тебя наверное… Ну… Не больше двух жен?

- Я не женат, Ахмед!

- Как?! – Он едва не выронил кубок – пора уже!

- Да все как-то… У нас все сложнее немного, Ахмед… Выкрасть… - Хелдор вздохнул. - выкрасть не вариант.

- Родной! Как не вариант! Да тебе красть, поди, просто некого – отмахнулся князь горцев.

- Есть. – У нее нежная белая кожа, волосы цвета… Расцветшего одуванчика. А ее стан… Ох. – Хелдор, как мог, нарисовал ее фигуру в воздухе.

Ахмед украдкой поморщился, но сказал:

- Ну на вкус и цвет, дарагой, как говорится, но… Так у вас и эти есть. Большие ослы.

- Лошади?

- Да, они самые. Приехал, схватил свою женщину, мешок на голову и в полон. Кинул поперек этой твоей… Лошади, и был таков.

- Знаешь… -Хелдор опрокинул в себя залпом рог – Может так и сделаю. Только вернусь.

- Так и скажи, что главной женой будет! Побрыкается и перестанет!

-О, боюсь ты ее плохо знаешь… - Хелдор начал отрывать от лепешки небольшие кусочки и задумчиво жевать.

-Когда эти шакалы признают, - продолжил Ахмед - что я настоящий князь… Мир наступит. Буду дома, с женами. И не два раза за луну, а постоянно.

- Ты воин, что потом делать будешь?

- Ну, мы с вашими врагами поможем, а там, ну… Звучит глупо, но я бы, может, в поле работал… Коз пас… - Странно конечно такому воину заниматься, но – Ахмед искренне улыбнулся – но вдруг понравится?

Пара дней прошла без серьезных происшествий – Наличие чужаков спугнуло всех возможных противников, и ни один отряд горцев не решался атаковать крепость обособленно. Недруги лишь кричали издалека что-то обидное, по совсем зарвавшимся то Ядвига, то Зануда, то еще кто-то из опытных лучников стреляли из луков. Среди них был и молодой дружинник Рысько – он был принят в старшую дружину после штурма крепости Аррена. Впрочем, он хорошо проявил себя и во время стычек, ему предшествовавшим.

Йомены утром, еще напоследок постреляв по местной живности, отправились в обратный путь. В ближайшие дни должно было подоспеть подкрепление.

В первый день Карви выводил было за ворота десяток-другой бойцов, когда наглецы из местных собирались по несколько человек, но те лишь разбегались по ущелья, злобно галдя на своем наречии и хлопая светлыми свободными одеждами на ветру, словно чайки. Преследовать их дальше никто не решался – не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что это засада.

К вечеру второго дня стало понятно, что горы попросту кишели местными жителями - а на открытое пространство перед плато выходили лишь немногие.

Ворон, который, наслаждаясь потоками воздуха, идущими с гор, любил полетать по округе, словно чувствуя опасность, прекратил свои вылеты, паря теперь только над крепостью.

Они выгадывали момент, и тот настал. Однако же, Карви, поняв, к чему все идет приказал людям отдыхать, есть и даже спать прямо в доспехах – только шлемы, само собой, были сняты. Волнение передалось и Ахмеду, а там и его воинам – сам же князь ходил из стороны в сторону, что-то с волнением бормоча под нос и беспрестанно теребя бороду. Его волновало облако гари, поднимавшееся с той стороны, где был его поселок, равно как и то, что горцы из соседних племен вдруг стали невероятно дружными и, наверняка, действовали сообща – все чаще в виду крепости появлялись воины из разных племен.

Прибыл основной обоз – сначала появился десяток хобиларов, в том числе и Дьюни – у него была широкая синяя лента через плечо, которая отличала его от прочих всадников на небольших лошадках, затем показались первые дружинники. Следом шли арбалетчики из Роты Святого Себастьяна, о чем красноречиво свидетельствовало знамя с полуголым изможденным мужчиной, утыканным стрелами. Вот, наконец, громыхая колеса, выехали из ущелья повозки со скарбом, провизией, также в повозках был не только инструмент, но и свежеструганные доски, с которыми предстояло работать плотникам. Наверняка за обозами шли еще дружинники, а потом, уже за ними, должен был гнаться скот, которым предстояло питаться воинам Арн-Дейла.

В этот самый момент события понеслись вскачь – из-за каждого камня, скалы, щели в скале, появились местные воины с отнюдь не дружественными намерениями. Карви подал сигнал рожком, ворота распахнулись, а старшие дружинники повскакивали со своих мест, спешно надевая шлемы. Сотня с лишним закаленных бойцов поспешили на выручку, намереваясь спасти обоз и людей, которых застали врасплох. Ивви, на бегу застегивая шлем, выбежал последним, не забыв сорвать с губ Норки поцелуй – она чуть раздраженно оттолкнула его и поспешила на стену по короткому лестничному маршу, где находились, в общей сложности, четыре десятка лучников и арбалетчиков из старшей дружины. Там же, деловито раздувая фитили, стали выстраиваться пищальники Ахмеда. Остальные его воины, вслед за ним, потянулись через ворота, готовя к бою луки, копья и изогнутые сабли в паре со щитами.

К счастью, от младшей дружины там было одно название – тертые воины, раньше служившие Аррену, чуть поднялся переполох, надели шлемы, приготовили оружие и выстроились в несколько шеренг, готовые отразить натиск. Может, за обозом шло молодое пополнение, но здесь все полторы сотни были опытными воинами, что знали друг друга по именам и прозвищам. Теперь их, умело прикрывавших другу друга, захлестнула лавина горцев. Арбалетчики -и из гильдии, и из дружины, выстроившись в тонкую цепь за ними, не дожидаясь команды, по готовности спустили арбалеты с тетив.

Возницы на обозах – тоже в черно – синих накидках, понимая, какова их главная задача, стали стегать быков, чтобы те как можно быстрее тащили груз. Кузнецы, лекари, мастеровые и инженеры спрыгнули с обозов, чтобы тот шел более ходко и бежали рядом.

Командир роты Себастьяна, в руках которого сейчас было знамя, отдал отрывистую команду, добавив к ней пару ругательств. В это время между дружинниками и горцами завязалась схватка – первые шеренги черно-синих стояли в обороне, лишь изредка нанося скупые удары, давая возможность колоть копьями тем, кто стоял за ними.

Арбалетчики взвели свое оружие, ожидая команды. Командир роты Себастьяна, заметив на возвышенности горцев, что швырялись в защитников обоза копьями, дротиками, ножами или просто камнями, приказал выстрелить в них. Болты косой прошлись по их нестройным толпам, собрав кровавую жатву. Все уцелевшие юркнули в укрытия, даже не решаясь забрать корчившихся от боли раненых.

- Шире шаг! Шире шаг! – Подгонял Карви, как мог, подмогу. Сам он посматривал на дорогу, ведшую на юг - никак еще кого нелегкая принесет. Карви окликнул Ахмеда, и тот остановился со своими воинами, прикрывая их с той стороны, а сам повел свою тяжелую пехоту в обход. Сейчас горцев напирало на ряды обороняющихся все больше, они даже пытались зайти во фланг, из-за чего строй начал загибаться в сторону, тем самым открывая путь к арбалетчикам и спешившему обозу.

Как только из ущелья вышли все обозы, на помощь, спеша со всех ног, бросилась вторая половина дружинников. Кажется, эти были менее вымуштрованы, иначе бы не бежали в атаку, ломая строй. Тем не менее, их отважный порыв был как нельзя вовремя. В этот момент с другого фланга , быстрым шагом, но не теряя строя, в горцев врубились воины Карви. Тот, как опытный командир, буквально на бегу перестроил свои порядки так, чтобы на передний край вышли воины с двуручными топорами, молотами и алебардами. Два клина воинов с двуручным оружием вспороли нестройные, гомонящие ряды противника, а щитоносцы погнали их вспять. Отрывистая команда из центра построения, и опытные дружинники, недавно сменившие свои желтые накидки на цвета маркграфа, перешли в наступление. Горцы, не выдержав натиска сразу с трех сторон, стали поспешно отходить к скалам. Суеты добавило то, что крестьяне, гнавшие следом проданный скот, в страхе бежали, и теперь козы, овцы и свиньи в беспорядке метались по каменному плато.