— Чёрт его знает… — сказал Андрей. — Давайте выбираться отсюда быстрее…
Дверь, к удивлению Ольги, легко открылась. За ней был такой же тёмный бетонный коридор с уложенными по стенам толстыми кабелями и крутым уклоном вверх. Он окончился ещё одной гермодверью, за которой оказалось просторное помещение.
— Смотри-ка, это что, пулемётные точки? — Мигель заглянул в узкую горизонтальную щель-бойницу полукруглого бетонного выступа в стене. — Ну, точно, пулемёт. Не видел такого никогда… Вот бы его вытащить оттуда!
— Он, наверное, радиоактивный, как и всё здесь… — ответила ему Анна.
— Это явно военное что-то было, — задумчиво сказал Андрей. — А вот и выход.
Он показал на массивные стальные ворота, толщиной мало не в метр. Именно на них смотрел недобрый прищур пулемётных точек.
— Здесь поменьше фонит, — защёлкал ручками на приборе Мигель.
Ольга посветила фонарём на шкалу индивидуального дозиметра — волосяная чёрточка указателя добралась уже до середины шкалы.
— У нас мало времени, — сказала она громко. — Мы сможем это открыть?
Андрей с Мигелем, сориентировавшись, закрутили железные ручки приводов, ворота медленно поехали по стальным направляющим вправо. Анна встала сбоку со своим двуствольным обрезом.
— Ты думаешь, там может быть кто-то живой? — спросила её Ольга.
— Зачем-то поставили тут пулемёты?
В открывающуюся щель ворвался пыльный луч света.
— Это расположение военной части, — уверенно сказал Андрей. — Ну, было…
За устьем бетонного портала, в глубине которого были установлены ворота, открылся вид на развалины бетонных (здесь, похоже, очень любили железобетон) домов, пострадавших от взрывов и пожаров. Практически единственным более-менее целым выглядело здание, располагавшееся напротив — его распахнутые настежь железные ворота открывали большое пустое пространство с параллельными длинными ямами в полу.
— Это же гараж! — странным тоном сказал Андрей. — Наверняка там какие-нибудь танки стояли… Их по атомной тревоге должны были вывести из расположения.
— Ты думаешь, тут атомная война была? — возбуждённо спросил Мигель.
— А что же ещё?
Они вышли на широкий, заваленный строительным мусором проезд.
С затянутого плотной серой облачностью низкого неба шёл рассеянный тусклый свет. Бункер, из которого они выбрались, был полускрыт в теле небольшого искусственного холма. Вокруг были развалины, но тянулись они недалеко — не город, а просто небольшая группа зданий посреди пустой ровной местности. Неугомонный Мигель вскарабкался на холм — оглядеться, — но сразу сбежал с него вниз.
— Там такое…
— Потом расскажешь, — оборвала его Анна, посмотрев в окуляр своего дозиметра, — Пора возвращаться, у меня полная шкала. Да и воздух в баллоне скоро закончится. Не хотелось бы дышать здешним…
Они почти бегом направились обратно, где в глубине бетонного подземелья еле заметно мерцало поле прокола.
— С другой стороны холма я увидел нечто вроде уходящей в землю глубокой шахты, — докладывал на собрании Мигель. Он в первый раз был допущен в командный бункер Убежища, и поэтому немного нервничал.
— Шахты? — недоверчиво спросил Куратор.
— Не такой шахты, где уголь копают, — смутился испанец, — а вроде вертикального бетонного тоннеля в землю. Раньше сверху была огромная стальная крышка, но сейчас она вся поломанная рядом валяется, а верх тоннеля разворочен глубокой воронкой. Как будто туда, прямо в тоннель, бомбу скинули. Крышка толщиной пару метров, а пожёванная, как будто пивную пробку пассатижами открывали. Что внизу — не видно, все завалено обломками бетона. И фонит оттуда так, что у меня прибор зашкалило…
— Спасибо, товарищ Эквимоса, можете идти! — сказал директор.
— Надо делать радиационную съемку местности, — сказал Воронцов. — Возможно, мы неудачно сделали прокол, прямо в эпицентр давнего атомного взрыва, а в нескольких километрах местность уже будет более чистой.
— А зачем? — спросил Матвеев. — Это не последняя точка резонанса, давайте просто искать дальше. Если что, частота записана, вернуться всегда сможем.
— Вы мне другое объясните, товарищи учёные, — сказал напряжённо Палыч. — Это Земля? Там что, пока нас не было, атомная война случилась?
— Это не наш срез, — ответил Матвеев. — Похожий, но не наш.
— Значит, другие срезы могут быть населены? Людьми? Такими же, как мы?
— А почему нет? — удивился ученый. — Это, некоторым образом, версии одного и того же мира. Какие-то будут похожи так, что не отличить, какие-то — совсем другими…
— А как мы узнаем, что попали в нужный, если есть куча похожих? — заинтересовался Вазген.
— А вот где нам вставят фитиль за неудачный эксперимент — там мы и дома, — пошутил директор. — Давайте к делу. Движемся дальше или исследуем этот? Радиация высокая, ребята нахватались…
Ольга по возвращении из прокола вскоре почувствовала себя как будто с похмелья, — подташнивало, болела и кружилась голова, то и дело охватывала слабость. Потом её несколько раз вырвало, из носа пошла кровь. Лизавета погнала всех на анализы, а после вынесла каждому по мензурке опалесцирующей жидкости без вкуса и запаха. Вскоре Ольге стало намного легче, а через полчаса все симптомы исчезли, сменившись необычной бодростью и прекрасным самочувствием. Она с большим удивлением поняла, что хочет мужчину. Не любви, не отношений — это всё кануло в ледяную бездну, — а именно самой простой физиологии. Судя взглядам Андрея, побочный эффект проявился не только у неё. Мигель косил глазом на большую грудь Анны, да и та, кажется, была уже не против… Ольга взяла себя в руки и просто ушла, а как решали возникшие проблемы остальные — не интересовалась. Взрослые люди, разберутся.
— Нужно сделать ещё одну вылазку в этот срез, — внезапно сказал Куратор, и Ольга обратила внимание, что он необычно взволнован.
— Зачем? — спросил Матвеев.
— Есть причины, — отрезал тот. — И вас они, извините, не касаются.
— Пойдем я, Андрей и… вот она! — он ткнул пальцем в Ольгу.
— Не хотите объяснить? — начал закипать Палыч.
— Не хочу! — Куратор уставился на него с вызовом. — Мои полномочия вам известны, и вам бы не следовало усугублять своё положение!
Директор сделал неопределённый жест рукой, но спорить дальше не стал, хотя Ольга видела, что он очень недоволен.
— Выход через шесть часов, постарайтесь отдохнуть, — нехотя сказал он девушке.
— Будь осторожна, — сказал ей Палыч, придержав за плечо перед входом в рабочую камеру. — Я не понимаю, что происходит, а это нехорошо.
Ольга посмотрела туда, где за прорезиненным пологом импровизированной дезактивационной камеры скрылись Андрей и Куратор. Они были, к её удивлению, с объемистыми рюкзаками, а Андрей тащил свой неизменный карабин.
— Не знаю, что за измерения им приспичило сделать, и что за такое «секретное оборудование» они тащат… — продолжил директор. — Откуда у них вдруг взялось оборудование? Но…
Он помялся и закончил:
— В общем, пусть они там как хотят, но ты будь осторожна.
— Конечно, Арсений Павлович, — ответила Ольга и пошла вперёд. — Я постараюсь.
Серое свинцовое небо нависло, казалось, ещё ниже.
— Так вот как это выглядит… — сказал Куратор, оглядевшись. — Ну-ну. Пошли, чего тянуть.
Андрей быстрым шагом направился в открытые ворота предполагаемого гаража. Гараж был практически целым, видимо, от взрыва, разворотившего шахту, его закрыл холм. Ольга с удивлением наблюдала, как он прошёл по пустому открытому помещению до дальней стены, и встал возле какой-то дверцы, водя руками так, как будто протирал стекло.
— Ну, что там на этот раз? — крикнул оставшийся у входа Куратор. Из-за шлема голос его звучал глухо, но Андрей услышал и показал большой палец.
— Ольга, не могли бы вы помочь мне закрыть эти ворота?
— Зачем?
— Свет помешает нашим… измерениям.
