— Ты собираешься упечь его в тюрьму? — с удивлением заметила, что говорит ему «ты».

— Там ему и место!

— Ты идиот?

— Сама идиотка! Что ты делаешь?! Отдай пушку! — уже не говорил, а кричал и в то же самое время держал у уха мобильник.

— Ты не видишь — он в отчаянии, не в себе?

— Ты что — на его стороне? Он хотел меня убить! — Снова стал тыкать пальцем в телефон.

— Но не убил же! Я не знаю про ваши дела! Но хочу узнать!

Не обращая внимания на его протестующее движение рукой, Мила выдернула из другой его руки телефон.

— Что ты делаешь? — спросил он.

Как будто не слыша его вопроса, сказала ему как можно тверже:

— Иди, тебя ждут. Не волнуйся, когда он успокоится, то покинет комплекс. А ты отвезешь меня домой.

Чувствуя обозленную реакцию Кирилла, вернула ему телефон, взяла возмутителя спокойствия за локоть и повела туда, где она не допила кофе.

Ребята уже позавтракали и во дворе затеяли игру в минифутбол. Мила попросила у официанта принести завтрак и кофе для мужчины. Тот вяло подчинился ее приглашению сесть за столик.

— Как тебя зовут? — спросила она.

— Николай.

— Ты что ли киллер?

— Какой из меня киллер? Ты же видела…

Хорошо, что они разговаривали без лишней вежливости. Недавняя стычка логично привела к самой естественной форме общения. Держа за рукоятку, передала ему его грозную собственность.

— Расскажи, кто заказал тебе компаньона Кирилла?

— Мой брат, — на удивленный возглас Милы только пожал плечами. — Брат — конкурент дружка Полозова. Хотят съесть его с потрохами. Я сам предложил попугать этого Федорова.

— Федоров — это кто?

— Глава одной из самых больших фирм в городе, крупнейшей по производству мясной продукции. Бывший советский мясокомбинат, который достался Федорову от папаши — крупного партайгеноссе.

Вот как! Федоров — это отец Мити. Тот самый, кто заставил сына выгодно жениться, разлучив его с любимой женщиной, то есть с ней.

Мила видела в газете фотографию Митиной семьи.

Сам глава семьи, очень респектабельной внешности; его жена, модельер и владелица торгового центра; их сын с невесткой.

Митя выглядел вполне счастливым рядом с модно одетой молодой женой. И этот Федоров-отец ради своего бизнеса еще и уничтожает своих конкурентов. А сейчас он собирается уничтожить своего конкурента с помощью Кирилла Полозова.

Мила смотрела, как жадно Николай поглощает кашу и понемногу приходит в себя. Постепенно он приобрел вид нормального, даже интеллигентного мужика лет сорока. Значит, он ради родного человека взялся не за свое дело. От отчаяния, наверное.

— Ну, что, Николай? Попугал личного врага и хватит… Иначе будет жаль, если ты пострадаешь от людей всесильных и способных на все ради своих интересов. Если ты мне доверишь, я уговорю своего… — она помолчала секунду и договорила — Уговорю своего друга уладить ваше дело с условием, что ты оставишь свою затею.

Согласия Николая она даже не стала дожидаться. Она поняла, что ему тоже хотелось мирного окончания боевых действий с обеих сторон.

Проводив до стоянки своего нового знакомого, она отправилась к коллегам и попросила отпустить ее по личным делам. Получив разрешение, пошла искать Кирилла.

Когда увидела его беседующим с каким-то толстым азиатом, прошла мимо дефилирующей походкой и сделала вид, что только что заметила «своего друга».

Кирилл даже не изменился в лице, заметив ее. Вел себя, как всегда, невозмутимо. Что-то сказал собеседнику и вышел из беседки. Тут она заметила, что он смотрит на нее как-то по-другому, не так заинтересованно, как раньше.

Неожиданно он пригласил ее к трапезе с собеседником, хотя было видно, что делает это неохотно.

Зато азиат обрадовался. После ритуала знакомства стал предлагать ей разные вкусности. Мила сделала вид, что ей чрезвычайно приятно находиться в их обществе. Разговор был ненавязчивый, ни о чем и долго не заканчивался. Потом хмурый вид Кирилла сделал свое дело, и оба подали знак помощникам подогнать автомобили. Они учтиво попрощались.

И вот снова сидели вдвоем на заднем сиденье. Только Кирилл был каким-то чужим и неразговорчивым. Когда остановились возле ее подъезда, он проводил ее до дверей квартиры и хотел сразу уйти. Но Мила схватила его за руку и попросила остаться ненадолго.

— Ты ведь завтра уезжаешь. Давай поговорим.

Кирилл пожал плечами и кивнул. С таким же мрачным настроением оставался все время пребывания в тетиной квартире.

Мила отворила дверь. Кирилл вошел вслед за ней. Посмотрел без всякого интереса комнаты, санузел, небольшую кухню и уселся в кресло, закинув ногу на ногу.

Мила пожалела, что он так переменился. Это означало, что вряд ли можно было наладить общение с ним в нужном русле. Понимала, что он не испытывает интереса ни к ней самой, ни к осмотренной квартире. Скромная обстановка, похоже, показалась ему убогой. Да и она, вероятно, соответствовала этой обстановке.

Зато он всем своим обликом доказывал, что жил в совершенно других интерьерах. Миле представилось, что этот молодой мужчина похож на птицу с роскошным оперением, случайно залетевшей в не подходящее для нее место.

Сейчас он мало походил на себя восемнадцатилетнего. Потому что смотрел на нее со спокойным и равнодушным выражением лица.

Она уселась в кресло напротив, их разделял старомодный журнальный столик.

— Эта квартира по праву должна быть твоей, — начала она разговор.

Кирилл усмехнулся, и ее сердце сжалось от этой усмешки.

— Ты права, теперь ты знаешь, что я даже потратил деньги, чтобы подкупить судью.

Он будет вызывать в ней отвращение, грубить ей, поняла Мила. И все потому, что она недавно вела себя не так, как ему хотелось бы.

— Ты сердишься на меня?

В ответ он спокойно заметил:

— Мы не так близко знакомы, чтобы мне сердиться или, наоборот, веселиться без всякой причины.

«Вот гад», — без всякой злобы подумала Мила.

Но ей надо было гнуть свою линию. И она не боялась потерять его расположение. Просто нужно было узнать, прав ли Николай насчет участия Кирилла в грязных делах. И, может быть, уговорить его замять сегодняшний инцидент.

— Кирилл, ты не обостряй конфликт. Оно тебе нужно?

— Чего ты вмешиваешься не в свои дела? Или пожалела киллера?

— Отпусти ты этого типа. Зачем тебе лишние враги?

Тут его спокойствие перестало быть показным.

— Отпустить?! После того, как он размахивал перед моим лицом пушкой! Он заплатит за это!

Но как будто спохватился и снова сделался невозмутимым.

— Ты же уезжаешь. Как в таком случае ты хочешь наказать его? Или решил задержаться?

— Думаешь, мне некому поручить?

— Ну, да, у тебя же есть деньги, и руки не надо марать.

Кирилл сменил позу и враз принял угрожающий вид. Она поняла, что он не на шутку разозлился. Его серые глаза потемнели.

— Вот как ты заговорила?! Запела с его слов?!

— А он был неправ? Ты что, тоже станешь покушаться на его жизнь? Ты же сказал ему, что он нужен тебе живым.

Кирилл вздохнул и принял прежнюю позу.

— Это я говорил, чтобы он перестал наставлять на меня пушку. И вообще, мало ли что я говорил! И неинтересно, что он говорил.

— Но ведь он тебя обвинял в таких грехах! Я даже подумала, что он мало что знает о тебе.

— Вот как ты подумала! Ты меня оправдывать собираешься? Да чихал я на твое отношение ко всему, что наговорил этот дурак! — тут, видимо, терпению Кирилла пришел конец. — Ну все! Поговорили, называется! Что ты еще хотела сказать?

— А разве ты не хотел что-то сказать мне?

Он озадаченно уставился на нее. Некоторое время оба сидели молча.

Не знала Мила, о чем думает Кирилл, недовольно глядя на нее. Она же думала о том, почему он не хочет оправдаться, обелить себя. Или вполне соответствует тетиной характеристике: бандюгана нельзя исправить, таким он останется на всю жизнь.

Но нет, не может он быть таким подонком, каким его расписал Николай. И сама не понимала, как вырвались следующие слова, о которых она потом будет жалеть: