— Когда потом? Еще надо встречаться? У меня нет возможности, к тому же много времени уходит на транспорт. Я думала, мы не будем откладывать и решим все сейчас.

— Ладно. Пойдем где-нибудь присядем. Я еще не ужинал, проголодался. Составишь компанию?

Мила поняла, что он планировал задержать ее и нахмурилась. Но он с деловым видом напомнил:

— Ты обещала показать документы о продаже.

Прошлись немного по бульвару, Кирилл вдруг остановился. Мила запротестовала, но он крепко взял ее за руку, и ей пришлось подчиниться. Пока проходили в вестибюль, объяснил, что в этом ресторане вряд ли будет много народа в это время. Он оказался прав.

Чересчур дорогой ресторан, наверняка и звезда есть мишленовская. Мила никогда бы и не подумала зайти в такое место.

Импозантная девушка-администратор проводила их к столику. Кирилл сделал большой заказ за обоих, даже не спрашивая о пожеланиях Милы. Знал, что она будет скромничать. Она полистала меню, но потом махнула рукой — ему виднее, что здесь лучше всего готовят.

— Ну, давай документы. И рассказывай, как удалось так быстро организовать продажу квартиры. Я так понял, что ты ее продавала ради Жанны.

Этим вопросом он сильно удивил Милу. Хотя чему тут удивляться? Если он чего-то хочет, то добьется несмотря ни на что.

— Откуда тебе известно, что это деньги для Жанны?

Кирилл ответил, что у него был разговор с Митей Федоровым, от него он и узнал о том, что случилось с Жанной.

— Почему ты ни слова не сказала об этом?

— Зачем говорить о вещах, тебя не касающихся?

Кирилл отложил бумаги и пристально стал разглядывать ее. Да так, что стало неловко

— Мила, может быть, ты перестанешь злиться. Будь поприветливее. Догадываюсь, что с Митей ты так себя не ведешь. Почему-то Митя знает о тебе все, помогает. Почему ты мне не доверяешь?

— Сравнение неуместно. Мы знакомы с Митей со школы.

— Да, я в курсе. И знаю, что вы были любовниками. Узнал от Мити.

Мила поморщилась. У нее бы не хватило слов, чтобы выразить свое возмущение Митиной болтливостью. Но его тут не было, а вымещать злость на Кирилле не было смысла. Понятно, что он невоспитанный грубиян и вообще тот еще джентльмен.

— Почему вы расстались? Он тебя бросил или ты его?

— Вот и спросил бы у Мити! И вообще, умерь свое любопытство.

Разговор пошел странный, совсем не о том, как ожидала Мила.

Принесли заказ. Очень вовремя. Теперь можно было молчать и есть вкусняшки, которые назаказывал Кирилл. Давно она не ела свою любимую красную рыбу. Она попробовала салат из морепродуктов, который тоже был приготовлен отменно.

Она заметила довольное лицо Кирилла. Он исподволь смотрел на то, как она ела — не спеша, но с аппетитом.

Действительно, чего это она ведет с ним так неприязненно? Наверное, подумал, что обижаюсь на него за отказ видеться с ней. Спохватилась: «А я обижаюсь?» И ответила самой себе: нет, просто поняла, что не стоит ожидать от него чего-то большего, как это было перед его отъездом из родного города.

То есть, как она сказала Мите в разговоре, не стоит надеяться на лучший исход в отношениях с мужчиной. Сколько раз уже обжигалась на этом.

Вспомнила, как она относилась к нему в первые дни их знакомства, которые всколыхнули ее размеренную жизнь. Вспомнила, как они ссорились из-за Николая Захарова. Спросила себя: почему она так долго сердилась на него? Решила, что вела себя неправильно.

Она отодвинула приборы и улыбнулась.

— Ладно, считай, что сумел меня задобрить. Извини, я вела себя не слишком дружелюбно. Думала, что ты не захочешь со мной общаться, что досаждаю тебе… А теперь еще названиваю и пристаю с документами, деньги хочу отдать добровольно.

Кирилл усмехнулся.

— Принимаю извинения. Ты тоже прости за допрос… то есть за вопросы, которыми я тебя забросал в своем кабинете. Это потому, что мне хотелось многое узнать о тебе, о том, почему ты в Москве. Мы же не просто знакомы, мы почти родственники. Могла бы обратиться за помощью.

— Ну, уж нет. Ты забыл, что мы были в других ролях: истец и ответчик. И сейчас я тебе передам то, что ты отсудил у меня.

— Но ты говорила, что я имею право, как наследник, на то, что отсудил.

— Ладно, не будем вспоминать о плохом. Лучше вспомним, как ты меня дважды спасал.

— Спасал от неприятностей, которые случились из-за меня.

— Это верно. Кирилл, мне надо идти, еще час ехать в больницу к Жанне. И потом заступать на ночное дежурство.

— Может быть, я с тобой? Хочу проведать Жанну.

Мила задумалась, как бы повежливее отказать ему.

— Нет, так поздно никто тебя не пустит. Как-нибудь потом.

— Если ты не против, я завтра навещу ее.

Ну, вот, так всегда: ничто не помешает ему добиться своего!

И он стал приходить почти каждый день. В будни сидел с Жанной по вечерам в палате, в воскресные дни вывозил ее на прогулку. И ждал, когда к ним присоединится Мила.

Жанна впоследствии ворчала, что Кирилл нисколько не скрывал, что главный интерес он испытывал не к ней, а к Миле. Мог бы и попритворяться немного, чтобы поднять дух выздоравливающей.

Однажды в выходной он привез какую-то особенную трость, сказал, что она сделана из прочного и в то же время легкого дерева из Таиланда. «Хватит на костылях ковылять, переходи на эту трость». И хотя отбросить костыли еще было рано, подруги восхитились.

Кирилл стоял перед ними в белоснежной футболке и светлых льняных брюках. Его серые глаза улыбались Жанне, сидящей в кресле-коляске, и Миле, готовой увезти подругу на процедуры.

Обе радовались его приходу, хотя должны были бы привыкнуть к его посещениям. Подошла медсестра и увезла Жанну к тренеру по разработке подвижности ног.

Кирилл попросил Милу остаться с ним.

— Посиди со мной. Ты постоянно находишь другие дела, когда я здесь, почему бы иногда не посвятить это время только мне.

— Кирилл, ты ведь приезжаешь проведать Жанну.

Он признался:

— Как ты поняла, я приезжаю не только поэтому.

— Почему, Кирилл? Почему ты изменил свое решение больше не видеться со мной? Сказал ведь, что нужды в этом нет.

— Я не знал, что ты приедешь в Москву. Из родного города уезжал, что больше никогда не возвращаться. И не тянет туда.

— Понятно.

— Что тебе понятно?

— Надоели твои отговорки. Ты не говоришь о причинах, почему вдруг у тебя возникла, появилась нужда в наших встречах. Так же быстро она может исчезнуть. Не правда ли?

— Не знаю.

— А я знаю. Нужды больше не будет, когда мы с Жанной покинем Москву. Это будет скоро, когда закончатся деньги.

Он молчал, задумчиво разглядывая знакомый пейзаж: соседнюю скамейку, деревья и кустарники в саду, дорожку, ведущую с больничный корпус. Произнес уже услышанную когда-то фразу.

— Поживем, увидим.

Так случилось, что через несколько дней произошло событие, которое вернуло их обоих к этому разговору. Вечером хозяйка хостела дала Миле конверт и сказала, что его принес курьер. Письмо было без обратного адреса и с уведомлением.

Мила раскрыла конверт и прочитала письмо. Две фразы крупными буквами, как будто писал школьник от руки:

«Твоему брату грозит лишение жизни через самоповешение. Если ты, Мила Строгова, не будешь выполнять договор». Подписи не было.

Сначала она ужаснулась. Особенно первая фраза ошеломляла. Потом решила, что это какой-то дурацкий розыгрыш. Прошло еще несколько минут, чтобы подумать по поводу второй фразы: о каком вообще договоре идет речь?

После звонков брату, на которые он не отвечал, спала плохо. Утром поспешила на работу и показала Жанне письмо-записку. Та тоже ничего не поняла. «Какой договор, вспомни!» — приказала она. Мила только плечами пожала и развела руками.

Еле дождалась вечера, чтобы показать ужасное письмо Кириллу. Он недоуменно смотрел то на листок бумаги, то на нее. С каким-то отрешенным видом задумчиво произнес:

— Что ж, Мила… Тебе надо возвращаться домой, — дальше он говорил уже деловым тоном. — Давай, завтра я куплю тебе билет на вечерний поезд. О Жанне не беспокойся. Ты говорила, что деньги на лечение еще есть. Как только ей станет лучше, я найду возможность отправить и ее вслед за тобой.