– Другого пути в замок нет? – устало спросил Рафаэль, растирая виски.

– Есть, – переждав раскат грома, отозвался Рыжий барон. – Через подземный лаз, в обход города. И отец про него явно вспомнил, раз бросился прочь от развороченного моста. Вот только ждать подмоги придётся часа два, пока отец с воинами оббежит по кругу да вырвется из подземных лабиринтов Фэйерхолда.

– Не можем мы так долго ждать, – вдруг вырвалось у Камиллы. – Ллей Корнелиус, верно, уже открыл портал. Иначе откуда эти твари? И пока мы его не закроем…

– Маг с амулетом стихий может выпить силу и жизнь из любого, даже самого сильного, мага, – нахмурился Рафаэль. – Мне хватило, Рыжий барон! С тварями – не вопрос, повоюем. Против вашего Корнелиуса… если он таков, как мой почивший папаша…

– Кричит что-то, – указал обратно на замок возница. – Слышите?..

За раскатами грома, шумом ливня и фыркающими лошадьми – не слышали. Но прислушались. С замковой стены, в рупор, кричали. Отчаянно и громко.

– Отец, – узнал ллей Золтан, щурясь через хлещущие потоки дождя. – Отчего ещё в замке? Почему не пробирается к нам?

– Сказать чего хочет, – вслушался Рафаэль. Поморщился, смахивая с лица воду. Камилла даже засмотрелась: а хорош ведь наследный принц! Точь-в-точь пират, покоритель морей. Собственно, таким он и был. И к шуму волн привычен, и к раскатам грома… – Видать, почуял меня или золотую вспышку на крыше увидел. Говорит, что… э-э-э… эдетта? Вендетта? В раме?.. Какая вендетта? В какой раме? – удивился наследный принц. Нахмурился, вслушался, пожал плечами. – Ну да, вендетта в раме.

– Одетта, – похолодела Камилла, резко оборачиваясь к городскому храму. – Ллейна Одетта в храме!..

Проклятье! – ругался Рафаэль, спотыкаясь и оскальзываясь на навороченной им же куче камней и треснувших плит мостовой. – Где твой паладин, красавица, когда он так нужен?!

Камилла нервно стиснула сумочку, в которой, увы, не осталось ничего полезного для боя. Зеркальце, деньги, гребень…

– Он же за соратниками отправился, – буркнул Рыжий барон, помогая дочери перебраться через завал. – Может, потом к малым порталам пошёл? Ну, помочь там…

– И бросил невесту? – не поверил Рафаэль. – Не путай праведного с грешными! Это я бы так и поступил, если бы вообще вляпался в… почти семейные узы! Но не таков наш доблестный ллей Блаунт, тут я что угодно на кон поставлю. Может, снова по воздуху его развеяло?

– Тебя сейчас по воздуху развеет! – шёпотом крикнула Камилла, прогоняя нахлынувшее отчаяние. Тварей пока поблизости не наблюдалось, но долгий спуск с крыши, а затем и путь на цыпочках к центру города через треснувшую мостовую изрядно нервировали. – Патрик вернётся! Он обещал…

Бывший пират подавился невнятным словцом и тут же умолк, едва из переулков раздалось приглушённое урчание.

Они почти дошли до храма, оставалось лишь вывернуть на главную площадь. Тишина тем временем стала слишком зловещей, а опустевший город пугал, кажется, даже бывалого Рыжего барона.

– Справа, – напряжённо позвал ллей Золтан, потянув меч из ножен.

– Слева, – не согласился Рафаэль.

Справедливости ради, правы оказались оба. Камилла даже попятилась, лихорадочно оглядываясь в поисках хоть мало-мальски пригодного оружия. Из закоулков выбирались тени – чудовищные и уродливые, будто прямиком из самых жутких кошмаров. Звук, исходящий от теней, Камилла не смогла бы назвать ни рычанием, ни воем. Воздух словно дрожал, ударяя о кожу пробирающими упругими волнами и вызывая слабость и неприятный зуд.

– Их тут целое войско, – навскидку подсчитал Рафаэль, прочищая горло. Голос наследного принца прозвучал подозрительно сипло. – Может, в обход?..

Ллей Золтан медленно покачал головой, доставая клинок из ножен. Второй рукой он задвинул Камиллу за спину. Верно, Рыжий барон уже не раз пожалел о том, что не оставил дочь на крыше, с возницей и лошадьми. Да разве такую удержишь…

– Храм, – одними губами проронил ллей Золтан. – Впереди. Кратчайший путь – через площадь.

– Ллейне Одетте наши холодные тела не помогут, – слабо огрызнулся Рафаэль. – Как ты предлагаешь…

Камилла только ойкнула, когда первые тени метнулись к ним наперерез, и когда неприятный гул сотен жутких глоток стал внезапно ещё ближе.

– Стену, – тут же отозвался Рыжий барон. – Возведи стену, магово отродье!

От неожиданности Рафаэль послушался – вскинул руки, с силой сжимая пальцы. Вот только либо маг земли ещё не набрался сил, либо стихия отказалась ему подчиниться. Мостовая дрогнула, камни нехотя потянулись вверх… и застыли, когда Рафаэль рвано выдохнул, сгибаясь пополам.

Камилла только и успела, что подставить принцу плечо, и потому пропустила момент, когда первые из тварей прыгнули на них, перемахнув через недовозведённую стену. Когда дочь Рыжего барона подняла голову, разразившееся перед ней побоище ничем не напоминало ни одну из виденных ею битв.

Опальный сын мага огня, светлый ллей Золтан Эйросский, рос как воин, впитывая мастерство высших ллеев – и щедро сдабривая его опытом уличных драк, грязных и беспощадных, ещё во времена беззаботной юношеской жизни. Верно, Тадеуш не слишком одобрял, но и не препятствовал воинским увлечениям сына: ведь единственный наследник оказался лишён магического дара.

А также предрассудков, излишних сомнений и страха смерти – потому как любой здравомыслящий человек едва ли прожил бы столько лет на Рыжих Островах, истребляя нечисть, и едва ли вонзился бы сейчас в ряды теней, словно нож в липкое масло. И подобно маслу, тени не спешили от него оставать.

Вихрь мечей, в который превратился светлый ллей Золтан, рассекал тени словно мельничными лопастями – но к ужасу Камиллы, все усилия отца пропадали втуне. Твари, телесные или нет, ломались и рассыпались от ударов отцовских мечей, только чтобы, отлежавшись совсем немного, заново восставать из пепла. Зрелище оказалось не для слабых духом: разрубленные конечности сползались обратно, лепились друг к другу, словно комья глины, растекались по безобразным телам, вновь обретая форму, силу и жизнь.

– Г-гадость… к-какая… – пробормотал Рафаэль, с трудом выпрямляясь. – М-мерзость… Я словно… слабею… с каждым шагом…

Бывший пират взмахнул рукой, и мостовая с одного краю вновь зашевелилась, накренивая часть площади под опасным углом. Новые твари посыпались вниз – только чтобы через минуту вновь вскарабкаться обратно.

Камилла вскрикнула, невольно присаживаясь, когда одна из них прыгнула с вершины несовершенной стены, почти спикировав им на головы. Рафаэль отмахнулся от неё пиратской саблей и, не удержавшись от резкого движения, покатился по искорёженной мостовой. Камилла даже не ахнула, когда вторая тень метнулась уже к ней. Только и успела, что сумкой заслониться. Вовремя: клыки сомкнулись на тонкой коже, мигом вспоров дорогую вышитую ткань.

– Вон пошла! – в отчаянии крикнула дочь Рыжего барона, вцепившись в сумочку с другой стороны. Жуткие клыки, когти и с десяток пустых глазниц её уже не испугали. – Моё! Вон!

Тварь оказалась, конечно, сильнее, так что сумочка порвалась уже на второй секунде неравной борьбы.

Камилла от неожиданной свободы упала на спину, тварь припала на одну из лап, а содержимое рассыпалось по мостовой. Блестнули в свете луны серебряные монетки, высыпавшиеся из кошелька, глухо стукнул гребень и мягко засветились рубины на ободе фамильного зеркальца. Зеркальце Камилла подхватила сразу – рукоять в нём была крепкой, да и обод, даром что драгоценный, а сделан на совесть. Отец говорил, что зеркальце принадлежало его матери, ллейне Феодоре, и что переходило оно от одной женщины к другой в роду магов огня. Золтан захватил фамильную вещь на Острова из чувства противоречия, да чтобы отцу досадить – ведь ллей Тадеуш так и не одобрил их брака с Районой. Однако вольная разбойница так или иначе вошла в их род – а потому Золтан считал, что зеркало принадлежит ей по праву. Молодая супруга, впрочем, подарка не оценила и схоронила в сундуке, а нашла дорогую вещь уже Камилла, когда рылась в вещах покойной матери. Рыжий барон только усмехнулся тогда и сказал, что зеркало теперь её по праву… И отправился на войну с нечистью.