Спальня няньки располагалась сразу за опочивальней Камиллы, и из одной комнаты в другую вела смежная дверца – так что и выходить из покоев не требовалось.

– Ужин-то принесут? – деловито поинтересовалась мэма Софур, ловко затыкая рот пикнувшей Мартине. – Я ж теперь отсюда ни ногой.

– Скажу, что ты захворала, – решила Камилла. – Еду пэра Эдна приносить станет. Больше никому не доверяй!

– Куда ж ты? – удивилась нянька, когда воспитанница вихрем вырвалась за двери, плотно притворив их за собой.

Сердце колотилось, как сумасшедшее, когда она подбежала к покоям ллея Корнелиуса. Стражники у соседних дверей, в опочивальню хозяина замка, подобрались и насторожились.

– Ллей Корнелиус обещал мне книгу, – запыхавшись, выдохнула Камилла. – Да запамятовал, в город ушёл. Идём со мной, – ткнула она пальцем в ближайшего воина. – Неприлично одной.

Да плевать ей на приличия! Зато ей не нашлись, что возразить, а Камилле подошло даже замешательство. Дочь Золтана Эйросского рванула створки дверей с такой силой, что те едва не треснули её по любопытному лицу.

– Ллей Корнелиус покоев не запирает, – смилостивился один из стражников. – Говорит, мол, и так узнает, если кто побывал.

Камилла замерла всего на миг, затем решительно шагнула внутрь. Сама бы не объяснила, что ищет, но искала тщательно, заглядывая на каждую полку.

– Сказал, что оставит на столике, – пожаловалась она удивлённому стражнику. – Трактат о военном деле. А здесь только о хозяйственности лежит…

Она разочарованно поникла, развернувшись спиной к воину, и быстро прошерстила бумаги на столе. Аккуратный почерк, мелкие заметки на полях, схемы, рисунки. Сразу видно учёного человека! Что-то об энергетических – чего?.. – потоках, порталах, магических элементах и точках кон-цен-тра-ции…

Вникать в мудрёные слова Камилла не стала: ей и десятка лет не хватит, чтобы разобраться. Да ещё и буквы мелкие. Нет, грамота – это определённо не к ней! А вот карты – это за милую душу, тем более одна такая среди бумаг нашлась. Карта Фэйерхолда. С пометками и замысловатыми линиями поверх схематичных домов. Разноцветные линии пересекались в одной точке – над городским храмом.

– Не нашли? – вежливо поинтересовался стражник.

– Нет, – сгорбившись, уныло отозвалась Камилла, проворно складывая карту и впихивая её под рукав. Да что за безумие тут творится? Ллей Салават, ллей Ленар, ллей Корнелиус… Эйросский замок, Фэйерхолд… – Что ж… придётся ждать, пока ллей Корнелиус из города не вернётся.

Не будет она ждать! Кровь уже кипела, выла в уши, травила непривычным страхом. Глупость она совершила, большую глупость! Ллей Корнелиус с ней справится играючи, если замыслит дурное, а заступников у неё – преданная нянька, чопорная камеристка да престарелый учитель покойного папаши!

Нет уж, прямо отсюда – бегом в спальню, собирать вещи, забирать верных слуг, и бегом к королю! Ну, не прямо сразу, конечно. Ещё же маг воздуха, вот будь он неладен… и дед… Его на поводке не потащишь, а тронуться умом за целый год опаивания он и взаправду мог. Безумие мага огня убивало. Пусть не её, но окружающих – с лёгкостью.

– Прикройте двери, – выбегая из покоев ллея Корнелиуса, милостиво разрешила Камилла. – Чтобы холоду в покои не напускать.

Далеко она не убежала: из-за угла вылетела молоденькая горничная, едва не врезавшись в хозяйку, ойкнула и схватилась за сердце.

– Там… там…

– Скорее, – взмолилась Камилла, ожидая худшего. Хотя откуда? Ллей Корнелиус ещё не вернулся, мэма Мартина из-под нянькиного глаза и тяжёлой руки не сбежит…

– Гости прибыли, – выдохнула наконец горничная. – Ллей Корнелиус в городе, так я к вам…

– Что за гости? – едва не застонала Камилла. Не вовремя, ох, как не вовремя! Бежать бы им без оглядки уже сейчас, пока Корнелиус не хватился пропажи пустоголовой помощницы, карты и заодно амулета стихий. О котором, хвала Отцу, пока не подозревает.

Себ их разберёт с этими магическими разборками, но амулет его величеству она всё же доставит! Потому как Эйросские ллеи, если слово дают, то вроде держат.

– Воин молодой, собой пригожий, а с ним девица благородная, виду благочестивого. Как же бишь… представилась-то? Пока бежала, всё из головы прочь… А! Ллейна Одетта Ватерлисская, просит светлейшую ллейну Камиллу Эйросскую принять в кратчайшие сроки…

Камилла сбегала вниз, перепрыгивая через ступеньки, что с длинным платьем удавалось не слишком грациозно и грозило сломанными лодыжками. Пэра Эдна про обязанности камеристки, несмотря на уход за ллеем Тадеушем, не забывала, так что каждое утро Камиллу ожидало свежее платье и умелые руки Эдны, превращавшие спутанные пряди в струящийся шёлк. Ещё ни разу опытная камеристка не повторилась ни с причёской, ни с убором. Мэма Софур, конечно, всё выведала: платья пэра Эдна выпросила у мэмы Мартины, заправлявшей замком с незапамятных времён. Старомодные наряды, приталенные, с жёстким корсетом, оставлявшие открытыми плечи, принадлежали когда-то покойной супруге ллея Тадеуша, последней из благородных женщин, живших в Эйросском замке. Мэма Мартина в первый же день, узнав о дорожных неприятностях и потерянных сундуках с вещами, милостиво разрешила пэре Эдне творить со старыми платьями, что ей вздумается, и камеристка так и поступила. Где-то ушила, где-то добавила, так что гардероб у светлой ллейны Камиллы теперь пестрел всеми красками и радовал изяществом и необыкновенным кроем.

– Хорошо сидит бабкино добро, – одобрительно кивала мэма Софур, оглядывая воспитанницу. – Судя по всему, не последней красавицей была! Толк в тряпье да убранствах знала. Правду местные слуги треплют, будто после покойной супруги ллей Тадеуш второй такой найти не сумел и не захотел.

Сейчас прекрасное светлое платье с тёмно-зелёной накидкой Камиллу не радовало: мешало через ступени перепрыгивать. В холл, миновав длинные коридоры и перепугав нескольких слуг, Камилла вылетела со свистом, буквально скатившись с длинной лестницы.

И замерла.

На губах вспыхнула и тотчас погасла радостная улыбка.

В холле стояли двое. Ллейна Одетта, в помятом платье, непривычно растрёпанная и перемазанная дорожной пылью, нервно сжимала пальцы на локте сопровождающего воина. Тот в ответ что-то негромко ей шептал, склонившись для этого к самому уху юной спутницы. Едва ли не губами касался. При появлении Камиллы он отпрянул и замер, в немом восхищении уставившись на хозяйку замка.

– Камилла, – не то ахнула, не то всхлипнула Одетта, поспешно отрывая руки от локтя сопровождающего. И сама смущённо отступила на шаг. – Ллейна Камилла! Вы живы… Наконец-то! Мы в безопасности…

Камилла ещё тяжело дышала после бега, но картину оценила сразу. Да и полыхнувшие скулы до боли знакомого молодого воина пуще прочего убедили хозяйку Эйросского замка в ревностных подозрениях.

Повисло опасное молчание.

– Пэр Патрик Блаунт, – медленно и раздельно проговорила дочь Рыжего барона, не сводя глаз с паладина. Стиснула рукой сумочку ллейны Бианки. – Я требую вашей крови.

Ллейна Одетта ахнула, в недоумении глянув на подругу, затем на паладина.

– Камилла, вы… вы в ссоре? Пэр Патрик упоминал, что вы встречались, но…

– Не в ссоре, – выдохнув через нос, ровно согласилась Камилла. – Но всё может измениться.

Одетта непонимающе похлопала светлыми ресницами, а вот Патрик, кажется, понял. Глянул на юную спутницу, с которой только что перешёптывался, чуть нахмурился, по-прежнему полыхая скулами. Даже открыл рот, но сказать ничего не успел.

– Вы устали, – повысив голос, вслух оценила Камилла. Взяла себя в руки усилием воли. Да что с ней, в самом-то деле?.. – Ллейна Одетта, я счастлива видеть вас живой и невредимой! Пройдёмте в восточное крыло, велю для вас приготовить покои. Любопытство распирает меня, но все разговоры – после…

– Ах, было бы чудесно, дорогая Камилла! – искренне всплеснула руками ллейна Одетта и всхлипнула ещё раз. По-настоящему, даже губы задрожали. – Мы добирались сюда несколько дней, меня свалила хворь, пришлось отлёживаться на пограничной веже… Кстати, мэм Гирр уже поправился! – улыбнулась сквозь дрожащие в глазах слёзы юная ллейна. – С нами приехал, да вот на конюшне задержался, говорит, неудобно ему, низкородному, да к вам на приём. Ему бы убедиться, что вы в порядке, да к его величеству с рапортом…