И ллей Тадеуш опустился на колени, обхватывая ладонями голову Камиллы. Поцеловал в макушку крепко, жарко, потеснив при этом ллея Блаунта.

– Я и подумать не мог, что артефакт настолько силён! – воскликнул ллей Тадеуш, снова выпрямляясь. – Дед всё делал с размахом – выстроил город прямо в скале, замок перестроил, артефактов наворотил… Но отразить чистую магию! Силу амулета стихий! Верно, крепко он любил покойную бабку…

– Покойниц у нас сейчас прибавится, – не выдержал ллей Рафаэль. – В замок бежим, или ещё поговорим, пока ллейна Одетта отдаёт Отцу душу?

– Отец лишнего не возьмёт, – возразил ллей Блаунт, поднимаясь вместе с Камиллой на руках. – Но вы правы, ллей Рафаэль. Нам следует…

– Ты такой спокойный, потому что твоя невеста только что порвала величайшего мага в клочья и сама жива-здорова! – неожиданно огрызнулся наследный принц. – А моя всё ещё глаз не открыла!

– Твоя? – удивился ллей Тадеуш.

– Зачем тебе её глаза? – поддакнул отцу Рыжий барон, прокладывая путь обратно к выходу из храма. – Ты на себя многого-то не бери, ваше высочество! Я ллейне Одетте уже почти отец, так что поменьше зыркай, куда не следует!

– У тебя не спросил, – отмахнулся бывший пират, устремляясь с драгоценной ношей на выход.

Ллей Тадеуш задержался, вполголоса отдавая приказы своим воинам. Указал на погибших священников и служителей храма. Начертав в воздухе оберегательные знаки, подхватил латной перчаткой белый, как снег, амулет стихий.

Камилла обернулась на пороге храма и неуютно поёрзала в прохладных руках Патрика. Сползла вниз, утверждаясь на ещё слабых ногах.

– Сама пойду, – вздохнула дочь Рыжего барона, поправляя изорванный плащ. – В конце концов, это же не вы победили величайшего мага королевства! Я должна своими ногами прийти с победой. В свой, кстати, замок! Уж теперь-то я заслужила?..

– Жаль, – улыбнулся паладин, обнимая невесту за талию. Коротко прижался прохладными губами к её горячему виску. – Я бы с радостью пронёс тебя на руках. Потому что мне с тобой тепло…

Мелкие снежинки кружили в воздухе и таяли, не долетая до земли. Яркое полуденное солнце слепило, отражаясь от начищенных фонарей, свежепокрашенных лавочек да лат городской стражи, бдительно охранявшей покой горожан. Последние радовались погожему деньку, столь редкому во владениях Эйросских ллеев поздней осенью. Лавочники зазывали прохожих, селяне из окрестных ферм и деревень подвозили свежий товар на рынок, а опрятно одетые горожанки прохаживались по отстроенной площади, с любопытством заглядываясь на новый фонтан. Воду туда, в преддверии зимы, напускать не стали, но птицы и детвора уже собрались – в предвкушении.

Городские труженики с самого утра подметали мостовую, шустро орудуя мётлами и сгребая облетевшую листву и каменную крошку в аккуратные кучи. Дети, носившиеся по площади, время от времени размётывали ароматные листья, за что и получали мётлами по спинам. Ллейна Одетта при этом пугалась.

– Вдруг поранят, – качала она головой. – Дети же…

– А как иначе поймут, что чужой труд уважать надо? – фыркнула Камилла. – Я б догнала и пояснила ещё разок, для закрепления. Да не бойся! Детям оно полезно.

– Этому вас на Островах учили? – слабо улыбнулась Одетта, расправляя складки платья на коленях.

– «Жизненная наука» называется, – важно кивнула Камилла. – Когда ей ещё учиться, как не в детстве? Потом-то уже поздно: коль криво вырастет, то только чудо исправит. А чудес не так много случается, сестрёнка!

Ллейна Одетта светло улыбнулась, а Камилла продолжила болтать ногами, рассматривая преобразившуюся площадь. Город восстановили быстро, в основном стараниями наследного принца Рафаэля, который задержался в Фэйерхолде, чтобы исправить то, что наворотил во время штурма храма. На самом деле, ни для кого из семейства Эйросских ллеев не стала секретом истинная причина задержки.

И причина эта сидела рядом с Камиллой, кутаясь в тёплую меховую накидку.

– Криво! – раздалось со стороны резкое и раздосадованное. – Ты глазами-то не косил бы, ваше высочество, глядишь, и получилось бы! С третьего-то раза.

Рафаэль, в этот момент и впрямь переглядывавшийся с заалевшей ллейной Одеттой, от неожиданности едва не упустил каменную стену обратно на мостовую.

– Сам поставь, как надо, раз такой умный! – огрызнулся маг земли, нетерпеливо взмахнув рукой. Каменная громадина застонала, поднимаясь ввысь, и наконец застыла в нужном положении.

– А не я ломал, – пожал плечами Рыжий барон. Оглядел восстановленную стену и удовлетворённо кивнул. – Теперь уж рабочие с отделкой справятся. А то ты наделаешь…

Наследный принц уже не слушал, направляясь к объекту навязчивого интереса. Правда, по пути к нему присоединился ллей Тадеуш, так что сладкое предвкушение на лице бывшего пирата сменилось унылой сдержанностью. Перед ллеем Тадеушем раскланивались горожане и, к грустной радости Камиллы, шептались за спиной – вполголоса, возбуждённо. Хозяин земель окончательно поправился! Теперь-то наведёт порядок, заживём!..

Камилла досадливо поморщилась: а ведь, положа руку на сердце, дед хозяйство напрочь запустил! И если бы не она…

Впрочем, угрюмые мысли её не удивляли. Она даже не стыдилась собственной подавленности: вроде всё так, вроде победа. И дом в порядке, и семья обрелась, и обласкали её за прошедшие седмицы что дед, что отец так, что даже неловко…

– Нет вестей от ллея Блаунта? – брякнул Рафаэль, едва поравнявшись с их скамейкой.

– Тебе забыла доложиться, – в тон отозвалась кузина будущего короля, раздражённо наматывая медную прядь на палец.

Бывший пират только ухмыльнулся, но мигом расплылся в глупой улыбке, едва поймал трепетный взгляд ллейны Одетты.

– А я слышал, в Фэйерхолде вечером ярмарку устраивают, – издалека начал Рафаэль.

– Как догадался? – угрюмо поинтересовалась Камилла. – По флажкам разноцветным, что вдоль улиц протянули, по ярким украшениям и полным прилавкам, али глашатаев наконец услышал?

– Так вот, – неловко поклонился Рафаэль. Выглядело так, будто бывшему пирату спину свело. – Я подумал, как это… ллейна Одетта, если окажете честь… ну то есть, на ярмарку-то пойдём?!

Камилла фыркнула, Одетта покраснела, а ллей Тадеуш сочувственно вздохнул, с жалостью глядя на будущего короля.

– Вам, ваше высочество, следует не на ярмарку, а прямиком к учителям дворцового этикета идти. При дворе вас засмеют и всерьёз воспринимать не станут. А так важно произвести первое впечатление…

– Я произведу, – пообещал маг земли. – А кто не впечатлится, вмурую в пол, по примеру покойного батюшки. Ллей Салават, между прочим, меня поддержит. Толковый мужик, хоть и спиной к нему лучше не поворачиваться.

– Пэр Нильс – прекрасный учитель, – поддакнула деду Камилла. – Если б не он, я бы во дворец совсем неподготовленной попала!

– Это который учитель твоего папеньки? – сообразил наследный принц. – Сестрёнка, я тебе так скажу: по работе видно мастера! Смотрю я на Рыжего барона и…

– И? – холодно уточнили со спины.

– И восхищаюсь! – ухмыльнулся Рафаэль, отходя подальше от Эйросских ллеев и подбираясь поближе к ллейне Одетте. – Эдакий пример благородства и учтивых манер да на Островах! Невольно задумываешься: может, недаром спровадили?..

– А пэр Нильс тут причём? – покачивая ногой в новом светлом сапожке, переспросила Камилла. – Исходный материал тоже влияет на результат, знаешь ли.

– Дочь! – возмутился Рыжий барон.

– Пэр Нильс уехал в Очаг, – тихо вклинилась ллейна Одетта, гася ссору огненных ллеев в зародыше. – Сказал, что на заслуженный отдых. Не думаю, что мы имеем право требовать от него большего, чем он уже сделал.

Камилла вздохнула, оправляя рукав идеально сидящей накидки. Рассудительная Одетта была, конечно, права. Ллей Тадеуш щедро наградил пожилого учителя, без которого ни один из них не сидел бы сейчас здесь, радуясь жизни. Всего-то и требовалось – чтобы одному честному человеку оказалось не всё равно.