На вопрос, как сильно ранен их единственный противник-маг, выжившие отвечали коротко: в грудь.

– Если, как ты говоришь, ллей Патрик Блаунт – маг воздуха, да ещё и паладин, то уж как-нибудь выкрутится, – грубовато утешил дочь ллей Золтан, сидя в кресле рядом с наследным принцем. И пират, и Рыжий барон выглядели теперь получше: королевский камердинер расстарался, привёл в приличный вид светлейших ллеев. – Любопытно бы взглянуть на этого мага воздуха.

Камилла не выдержала, вскочила с дивана, нервно прошлась по роскошной приёмной отведённых ей покоев. Пнула подвернувшийся под ноги пуфик, схватила и поставила обратно кувшин с водой.

– Почему он не догнал нас? – нервно потребовала Камилла, оборачиваясь к отцу.

– Может, обратно в орден направился? – пожал плечами Рыжий барон, поднимаясь с кресла. – Дочь… я не видел тебя почти шесть лет. В вынужденном заточении есть свои преимущества. Я застыл в собственных мыслях, и каждая сходилась на тебе. Мы с твоей матерью… по-разному жили. Но не было ни дня, чтобы я жалел о выборе, потому что Отец Небесный даровал мне тебя. И я виноват перед тобой.

Камилла обернулась. Дёрнула плечом, не глядя на отца. Рыжего барона она давно простила, попросту похоронив в себе ярость, злость и возмущение. Некогда думать о прошлом, когда есть тревожное настоящее. А оно каждый день получалось тревожным, в старой хижине на Рыжих Островах. Отец таков, каков есть – так объясняла воспитаннице мэма Софур. Усидеть на месте Рыжий барон не мог, и в том не было её вины. Хотя и счастья ей преждевременное сиротство не добавило.

– У нас отобрали лавку, – зачем-то сказала Камилла. – И я служила в ней у нового хозяина. Представь только на миг… каково это. И няня жила со мной только потому, что другого крова у неё не осталось. Знаешь, сколько раз я её из кабаков вытаскивала?

Губы Рыжего барона дрогнули. Отец был красивым мужчиной – высоким, статным, широкоплечим, с по-юношески ладной фигурой. Годы в деревянном заточении ничуть не отразились ни на крепком телосложении, ни на блестящих рыжих волосах, обрамлявших мужественное лицо с тонкими, словно высеченными из мрамора чертами. Дорогой камзол, смотревшийся на Рыжем бароне несколько непривычно, лишь подчёркивал мужескую красоту Золтана Эйросского. Выходит, не лгала Бианка, обронив как-то, что её отца знали как завидного жениха при дворе – пока ему блажь в голову не ударила.

– Прости, дочка.

Камилла осеклась, проглотив поток бессвязных обвинений. Дёрнула плечом, сплетая руки на груди.

– Знаю, – невесело кивнул ллей Золтан. – Поздно. И я могу сделать лишь одну вещь: быть рядом, если позволишь, и попытаться… исправить. Искупить…

– Сдалось мне твоё искупление, батюшка, – вырвалось у неё. Камилла вспыхнула от собственной вольности, но упрямо продолжила, – дед вот сразу понял, хотя ни разу меня не видел. Он мне сразу предложил и тепло, и любовь, и семью… то, чего ты так и не дал!

Лицо светлого ллея Золтана вмиг заострилось.

– Отец жив?.. Я рад. И я бы хотел… но ещё успею, – тут же оборвал себя Рыжий барон. – Камилла, твой дед… тоже разным бывал. И я не хотел ни помогать ему в тёмных искусствах, ни жениться потому, что он так сказал. И становиться пешкой в играх с другими магами тоже не желал. Возможно, он изменился. Если так, я рад. Знаешь, Камилла, – ллей Золтан скользнул жёсткой ладонью ей на плечо, провёл вверх, царапнув мозолью кожу на щеке, – есть у Эйросских ллев дурная черта: мы совершаем множество ошибок по молодости, но умнеем к старости. И я рад, что… хотя бы тебя этот рок миновал. Ты достигла многого уже сейчас. Спасибо тебе…

Камилла судорожно вздохнула. И даже не сопротивлялась, когда Рыжий барон мягко привлёк её к себе, баюкая в крепких, надёжных руках.

– Тут соглашусь, – испортил тёплый момент Эллар. Принц-пират развалился в кресле и на обнявшихся отца с дочерью взирал без всякого умиления. – На тебе, красавица, так прямо и написано: важная ллейна! Совсем не то, что я увидел на Островах. И я даже готов согласиться со старым королём и сочетаться с тобой… э… – наследный принц поймал взгляд ллея Золтана и быстро добавил, – законным союзом! А что? Я тут человек новый, а перед тобой здесь все расшаркиваются! Да что там – мы с тобой уже почти родня! После того, через что мы с твоим отцом прошли, я прям жажду стать его зятем!

– Пасть захлопни, – совсем не по-благородному велел ллей Золтан, осторожно отстраняясь от дочери. – А то язык вырву и на кулак намотаю.

– А что я сказал? – пожал плечами бывший пират, перебирая фрукты на серебряном блюде. Выбрал персик и с наслаждением вгрызся в него крепкими зубами. Сбоку, правда, одного не хватало – то ли выдрал живодёр-лекарь, то ли в бою выбили. – Как я понял, тут многолетняя борьба за престол? Прям как у нас капитан с боцманом бодались… правда, повар потом обоих отравил. Так давай разрешим старикам эту задачку, а? – подмигнул Камилле наследный принц. – Не вижу причин отказываться! Ты мне нравишься, я тебе тоже…

– Ой, – скривилась Камилла.

– …всё мне тут покажешь, и заживём! Не хуже прочих бездельников в этом дворце.

– Так они хоть не на престоле сидят, – не выдержала Камилла. По правде сказать, Рафаэль ей по-прежнему нравился: смуглый, симпатичный и яркий, что пламя. Даже и не скажешь, что маг земли. – Ты посмотри на себя, наследный принц! Знаешь это чувство, когда позорится кто-то другой, а стыдно тебе? Как раз этот случай! Ты по начищенным дворцовым полам ходишь в раскоряку, словно по палубе корабля! Хоть и напялил камзол, а благородства это тебе ничуть не прибавило! В ушах вон ковыряешься и руки о подол вытираешь…

– А как иначе? – озадачился молодой пират, мигом подобравшись. Воровато кинул косточку обратно в блюдо и уселся в кресле почти чинно.

Камилла только отмахнулась.

– Мы оба пройдохи, – помолчав, выдохнула светлая ллейна. – Во что мы превратим престол? Посмешище! Из свиньи не слепить жеребца…

– Эй, – обиделся Рафаэль, застёгивая верхнюю пуговицу на камзоле.

– Да и в личном плане, – Камилла окинула жениха придирчивым взглядом, – не дадим друг другу ничего…

– Так уж! – взвился наследник престола. Даже на ноги вскочил. – Жаркие ночи я тебе, красавица, точно обеспечу!

Ллей Золтан, не сходя с места, опустил тяжёлую ладонь на плечо пирата, заставив того рухнуть обратно в кресло. Пальцев не разжал, так что Эллар болезненно скривился и засипел в мёртвом захвате.

– Прям достоинство, – поскучнела Камилла. – Больше добрых побуждений не нашлось?

Принц даже притих под неумолимой дланью Рыжего барона.

– Эт каких? – сдавленно и сипло поинтересовался Эллар.

– Благороднее стать, например, – пояснила Камилла. – Благочестивее. Чище. Мудрее. Как ллейна Бианка.

Пальцы ллея Золтана дрогнули; наследный принц тут же вывернулся из захвата и отскочил подальше.

– Бианка? – выдохнул отец. – Ты видела её?.. Как она?

– Очень красивая, – припомнила Камилла. – Вот только укатили её в плен. Патрик утверждал, будто в сторону Рэдклиффского замка. Хотя вряд ли ллей Салават это признает.

Светлое лицо Золтана стремительно потемнело, а камзол предупреждающе натянулся на широких плечах.

– Убью старого мерзавца, – процедил светлый ллей.

Предупредительный стук в дверь раздался вовремя, чтобы развеять опасные тучи на челе Эйросского ллея.

– Его величество желает видеть сына и наследника, – с поклоном оповестил слуга. – И просит о скорейшем прибытии.

– Что-то случилось? – встревоженно уточнила Камилла. – Почему спешка?

Лицо слуги осталось строгим и печальным.

– Лекарь сказал, что его величество не дотянет до рассвета. Последнее колдовство надорвало измученное сердце. Король Родрег… при смерти, светлейшая ллейна.

– Почему нас не позвали? – задумчиво спросила Камилла у закрытой двери.

Наследный принц, мигом растеряв гонор, вышел за слугой почти растерянно, то и дело оглядываясь на Рыжего барона и его дочь. Открыто просить о помощи не решился, а рыжий покровитель, притащивший его во дворец, выручать на этот раз не спешил.