Как выглядела она сама, после длительного путешествия в дорожном платье, картофельного мешка и ползанья по земляному полу оранжереи, Камилла предпочитала не думать.

К жилым коридорам они добрались без происшествий, а вот в королевском крыле их всё же обнаружили – но благодаря мэму Гирру, не четвертовали на месте. Разбудили камердинера его величества, а тот счёл нужным, на их счастье, тотчас доложить королю Родрегу о ночных посетителях.

Его величество принял их прямо в покоях. Только лишь выбрался из постели да с помощью камердинера перебрался в кресло, так и оставшись в ночной сорочке. Выслушав быстрый и сбивчивый рассказ Камиллы от начала и до конца, король Родрег судорожно вздохнул лишь на финальной части рассказа.

– Жив? – выдохнул маг земли, подавшись вперёд. Камердинер за спинкой кресла тревожно покосился на короля, готовый подхватить, в случае необходимости. – Ты уверена, дитя?

– Сама видела! – хрипло выдохнула Камилла, едва не падая от усталости и нервной встряски. – Вы же знаете, меня магия стихий не берёт. И сквозь неё я тоже вижу, как оказалось. Они там, в оранжерее! Я видела, видела!

– Амулет, – вдруг протянул сухую ладонь король Родрег. – Дай мне взглянуть, дитя.

Камилла расстегнула сумочку ллейны Бианки, доставая оттуда гудящий, чёрный, переливавшийся тёмно-фиолетовыми змейками камень. Передала королю, вместе с тряпицей.

Родрег поднёс амулет стихий к самому лицу и замер так надолго, разглядывая живую тьму внутри. Выцветшие глаза стремительно потемнели, словно черная энергия амулета хлынула в него через этот взгляд.

Изменилось и лицо, исказившись в единый миг до неузнаваемости.

– Ты права, – выдохнул Родрег. – Созываем совет.

И вот теперь они стояли в той самой зале, в которой проходил обряд крови, и ллей Салават, мрачный, бледный и неулыбчивый, слушал сейчас перечень обвинений, которые ронял его величество в звенящей тишине.

– Неоднократно посылать убийц за наследницей престола, юной ллейной Эйросской… перекупить королевскую стражу… вместе с братом, ллеем Корнелиусом Рэдклиффским, вынашивать планы по захвату престола и обретению амулета стихий… опоить ллея Тадеуша ради Эйросских земель… список твоих преступлений, Салават, слишком долог, чтобы мы тратили сейчас время на приговор. Ты выслушаешь его на публичном суде…

– Времени у вас, ваше величество, и впрямь мало, – жёстко усмехнулся Салават, не двигаясь с места. – И если бы не я, вы бы повстречались с Отцом ещё раньше.

– Ты поддерживал во мне жизнь лишь потому, лицемер, что твоему безумному брату требовалась кровь мага земли – последнего из живущих! – повысил голос Родрег. – Для создания амулета стихий и исполнения тёмных помыслов…

– О тёмных помыслах вам лучше моего известно, – снова усмехнулся ллей Салават. – Ведь это вы пустили мне кровь тайком, пролив её на амулет стихий. Зачем?

– Я искал сына! – нахмурился король Родрег. Чёрный амулет висел теперь на его шее – обёрнутый всё в ту же тряпицу, словно мешочек с благовониями. Только исходило от него не благоухание, а напряжённый злой гул.

– Зачем? – насмешливо повторил Салават.

– Нет нужды в объяснениях, – нетерпеливо отмахнулся король Родрег. – Я спешу вернуть наследника престолу и избежать смуты в королевстве. А ты обождёшь здесь!

Маг земли простёр руку, и каменные плиты залы внезапно растеклись смолой, стремительно взметнувшись ввысь и самых ног ллея Салавата. Маг воды не успел даже отшатнуться – жидкий камень облепил его до самой шеи, намертво погребая в жуткой ловушке.

– В отличие от брата, сливаться со стихией ты не можешь, – прошелестел король, с трудом поднимаясь с трона. – Значит, никуда не утечёшь и дождёшься нас.

Махнул рукой, отдавая приказ и страже, и подскочившему камердинеру. Стража осталась у закованного в камень ллея Салавата, а камердинер встал под правую руку, чтобы его величество опёрся на него.

– Прелестная Камилла, – старый король раскрыл вторую ладонь, – ступайте со мной.

Не удивляясь, дочь Золтана Эйросского приняла высохшую, почти невесомую ладонь мага земли, осторожно взяла его под локоть – чтобы поддержать, не опереться.

– Я здесь, ваше величество, – как можно твёрже отозвалась Камилла.

За спиной холодно усмехнулся ллей Салават. В достойном поведении поверженному магу воды было не отказать – даже погребённый заживо, ллей Салават не изменил себе.

– Не верьте старикам, юная ллейна, – негромко проронил ллей Салават, так, что Камилла обернулась, ощутив, как напрягся локоть его величества. – Нет никого страшнее человека, который попробовал жизнь, ощутил власть и предчувствует её близкую потерю. Нет никого, кто дрался бы за жизнь беспощаднее, чем стоящий на краю гибели. Старики погрязли в тяжести собственных грехов и не научат вас ничему доброму. Ищите истину самостоятельно, прелестная Камилла.

– Идём, дорогая, – не оборачиваясь, хрипящим от напряжения голосом позвал король Родрег. – Тонущий человек топит каждого, кто к нему приблизится. В этом нет никакого смысла – но человек тонет.

– Не все из нас одумались, подобно вашему деду, – словно не слыша, продолжил ллей Салават, глядя Камилле в глаза. – Ведь и Тадеуш сомневался. И это счастье, что из магов воздуха у нас – лишь единственный молодой человек… которому не жалко умирать, потому что не ведает, что теряет… и не нагрешил настолько, чтобы бояться встречи с Отцом…

– Именно поэтому вы послали убийц? – не выдержала Камилла. – Чтобы избавиться от мага воздуха, потому что молодой и проживёт дольше всех? Ведь Патрик так и не… – она тяжело сглотнула, – так и не нагнал нас! Ваши воины… может быть, убили его! Убили Патрика!

Салават коротко усмехнулся.

– Вы ещё не знаете, юная ллейна, но магов довольно тяжело убить. А паладина – ещё сложнее. Магов питает собственная стихия – словно целительный бальзам прямиком в жилы. Разумеется, можно запереть мага огня в клетке под водой, лишив доступа и к воздуху, и к огню. Или выбросить мага земли из корабля посреди моря – и он не докричится до своей стихии. Или замуровать мага воздуха заживо, чтобы не дать ему ни глотка свежего воздуха. Тогда да, разумеется… они погибнут. Но если поблизости родная стихия – она не даст умереть. Именно поэтому маги умирают чаще всего от старости… и каждый из нас знает, когда пришёл его час.

– Довольно, – нахмурился король Родрег, и каменная ловушка хрустнула, сжимаясь сильнее. Камилла вздрогнула: ей показалось, что вместе с камнем хрустнули и кости ллея Салавата. – Время не ждёт.

Камилле пришлось подчиниться, тем более, что путь в оранжерею оказался неожиданно долгим: его величество с трудом передвигал ноги. Королевский совет в почти полном составе, за исключением главного советника, покорно следовал за ними в сопровождении стражи. Мэм Гирр держался сразу за спинами его величества и Камиллы, и дочь Золтана была рада хотя бы такому дружескому присутствию.

В голове толкалось сразу с десяток противоречивых мыслей, и Камилла передумала их все, пока они не достигли сверкающего и слепящего здания оранжереи.

– Где? – сипло, на выдохе, проговорил король Родрег.

Дорога тяжело далась его величеству. Бледная, высохшая кожа покрылась испариной, руки дрожали, так что Камилла удерживала короля почти наравне с камердинером.

– Разве вы не видите? – удивилась Камилла. – Да вон же! Взгляните через амулет!

Король Родрег оторвал от неё руку и приложил ладонь к амулету стихий на груди. Выдохнул, словно внезапно прозрел. И вдруг, оттолкнувшись от камердинера, сам сделал несколько шагов вперёд. Прямиком к двум переплетённым деревьям, уходившим под стеклянный потолок оранжереи. Даже в ручеёк, протекавший у самых корней, вступил, не побрезговал.

Камилла не поняла слов на незнакомом и явно старинном языке. Только и увидела, как полыхнул чёрной гарью амулет на груди у короля, и как от него разошлись гудящие, злые круги, волнами набегая на стволы застывших деревьев.

Треснула кора с оглушительным хрустом.