— Всё-таки не послушался старика.

— А вы, как всегда, из неоткуда появляетесь, Бермунд. — старик пробирался сквозь обломки и доски, ловко раскидывая их руками. Ну, неудивительно, он ведь тоже герой.

— Зря ты всё-таки устроил погром, теперь Церковь не успокоится, хех.

— Как будто они смогут мне что-то сделать! — м-да, прозвучало как-то излишне пафосно, но зато правдиво. Я и правда не представляю, как они могут повлиять на меня.

— Они не смогут, но бог сделает это за них. Ты, знаешь ли, порушил все его планы, он это не оценит. — мрачно заключил Бермунд.

— Бог? Не боги? Но я точно видел троих, почему вы говорите только об…

«А! Ч-что, вдруг так темно стало и…», — и мое сознание будто в миг угасло.

— И правда все планы спутал, но меня это никогда сильно не останавливало, верно, Борис? — непривычный и неродной голос покидал уста молодого героя. Но Бермунд узнает этот голос из тысячи других.

Не сказать, что голос тот был каким-то необычным или что он чем-то выделялся. Но для старика он стал самым мерзким, противным и одновременно пугающим. И пугал он скорее не тем, что принадлежал некому могущественному существу, пугал он тем, что одно лишь слово, произнесенное этим голосом, могло вершить судьбу сотен тысяч людей.

— И когда ты успел научиться таким трюкам, может отпустишь пацана? — исчезло ребячество и насмешливость, исчез тот загадочный образ, который старик показывал всем вокруг. Теперь перед телом Камиямы Шина стоял настоящий герой, закаленный веками борьбы и страданий.

Глаза юного героя будто утратили блеск жизни и здравомыслия, его речь и жесты поменялись кардинально. Тело его сейчас управлялось кем-то другим, а душа его была словно отделена.

— Не недооценивай меня, за столько лет ты уже должен был понять, что это обычно плохо заканчивается! А насчет мальчишки не волнуйся, я просто использовал его, чтобы поговорить с тобой.

— Ну так рассказывай, с чем пожаловал. — нервы Бермунда уже были на пределе, а старые жилистые пальцы сильно сжимали рукоять меча, что был спрятан под плащом.

— И как всегда ты излишне нетерпеливый, хотя у тебя в запасе есть столько времени. И куда ты вечно торопишься? — не дождавшись ответа, существо продолжило. — Кхм, теперь я возьму всё в свои руки, давно надо было перестать полагаться на Церковь и героев. Видимо, я всё еще сильно привязан к тебе. Ты был одним из моих самых успешных проектов! Ты помнишь, сколько всего мы вместе сделали? Как мы перевернули историю этого мира!

Лицо Бермунда на мгновение побледнело, а потом загорелось чистой яростью.

— Ну-ну, подумаешь истребили одну… Кхм-кхм, ладно не горячись. Так вот, как достойный правитель я пришел сообщить, что наконец нашел способ избавиться и от тебя, и от той надоедливой женщины, и от объявившейся недавно «ошибки». Не скучай! — помахав напоследок, существо отпустило тело юного героя, и то свалилось землю.

«Вот ведь тварь!», — Бермунд всё не мог отойти от появления существа и так и продолжал стоять, тупо уставившись в одну точку, еще некоторое время.

— Хаах, давай, пацан, надо убираться отсюда, дела и правда приняли скверный оборот.

* * *

— Ну вот, сынок, почти выбрались. Дальше я пути не знаю правда, придется поплутать чутка, хе-хе-хе. — путешествие по темным сырым коридорам затянулось уже на пару часов, что откровенно не радовало.

Если я не ошибаюсь, то они распространяются по всей площади столицы и даже выходят за её границу. Всё это время я просто следовал за стариком. На пути иногда встречались комнаты с заключенными, но мы не могли тратить на них время, ведь неизвестно, когда вернется стража, как неизвестно и то, сколько нам тут осталось еще плутать. Мне-то ничего, но вот старик уже начал порядком уставать, оно и понятно — как он рассказал, с едой тут было не густо. Давали в основном объедки, а про воду вообще иногда забывали.

Дальше начиналась неизвестная старику местность, но благодаря своей памяти, мы могли быстро исследовать все проходы, не боясь потеряться. И вот спустя еще несколько десятков минут, мы вышли в длинный коридор, который в отличие от всех прошлых уже был выложен камнем. А в конце этого коридора расположилась деревянная дверь, из-под которой вырывались лучики дневного света.

— Охо-хо, сколько же времени я не видел света! Наконец выбрались, а, малец. Спасибо тебе еще раз, и правда выручил! Если когда будешь иметь дела с чернотой, сбродом там всяким или ворами, назови им мое имя, Вася Отмычка, и они от тебя отстанут.

— Интересное у тебя имя.

— А то, это у нас давно повелось так. Не хотели мы отличаться от высшего общества, там ведь все с фамилиями расхаживают, да хвастаются ими. А мы хуже, что ли? Трудимся, пользу обществу приносим. Вот и решили клички друг другу давать.

— Воры тоже пользу приносят?

— А то! Мы этот, как его там… оборот финансов улучшаем, во! Распределяем золотишко равномерно, так сказать, хе-хе-хе!

— Ладно, Вася Отмычка, у меня тут дельце еще есть, так что иди вперед.

— Бывай, сынок, во век услугу твою не забуду, ежели вновь встретимся, так сочтемся еще! — старик ухмыльнулся, выставив на показ несколько оставшихся у него кривых зубов, которые повидали явно больше чем кто-либо в этом мире, и веселой походкой отправился на выход.

Я тоже был бы рад поскорее выбраться отсюда, вот только кое-что не дает мне покоя. Совсем рядом я отчетливо чувствую необычную ману. Хотя правильнее будет сказать, что она прямо фонит и будто разъедает всё вокруг.

Обычно не хотелось бы приближаться к такому, но что-то в ней не так. Чувствуется что-то родное, некая схожесть с моей собственной маной. А такого в принципе не должно быть.

Ранее мне довелось прочитать об одном исследовании. Так вот там выяснилось, что мана каждого существа кардинально отличается друг от друга, настолько, что по ней можно было бы в теории с невероятной точностью определять человека среди тысяч и тысяч других. Мана просто по своей сути не может не то что быть одинаковой, а даже похожей. Это и вызвало мой интерес.

Сам источник находился довольно далеко, но его все равно можно было легко ощутить. Объем маны должен быть чудовищным, на уровне уникального дара, а может и больше.

Чем ближе я подходил, тем сильнее становилось это давящее чувство. Странная мана будто склизкая жидкость обволакивала всё тело и оставляло очень неприятное ощущение после себя.

Передо мной оказалась дверь, такая же как и все остальные двери в помещения с камерами. Единственное, что её отличало — сухость древесины, которая по определению не могла бы быть таковой в этом влажном месте.

Я открыл дверь и мгновенно почувствовал на себе действие маны. Каждая частичка моего тела стало неимоверно болеть, и боль эта была реальной. Тело разрушалось, гнило и сохло прямо на моих глазах, а потом возвращалась в норму, и цикл начинался вновь. Радует, что Уроборос успевает исцелять меня, до того момента, как я превратился бы в иссушенный труп. Прямо как те двое, что застыли в неестественных позах рядом с одиноко стоящей камерой.

Клетку покрывала темная дымка, а на полуразрушенных стальных прутьях были множественные следы ржавчины.

И вправду странная мана. Похоже, двигалась она без какого-либо контроля, но всё равно могла сильно влиять на реальный мир. Никогда раньше я такого не встречал.

Я отчетливо чувствовал, что внутри клетки кто-то был, и подошел ближе. От владельца маны не исходило явного намерения навредить, поэтому я не осторожничал.

Легко провел рукой по прутьям, и те рассыпались в ржавую пыль. Дымка начала буйствовать, быстро меняя свою форму и пытаясь обхватить меня, но никакого результата не было. Да, магия действовала на меня, но довести до смерти так и не смогла. Поэтому спустя несколько минут она наконец расступилась, открыв мне тело своего владельца.

Я был… в ступоре, шокирован. Конечно я слышал ранее о близнецах, но они рождаются в одной семье. А тут абсолютно незнакомый мне человек, точно не родственник, но как капля воды сильно похожий на меня.