Я никогда не видела ничего подобного прежде. Безрезультатно я перебирала архивы памяти: ничего похожего на хоть какое-то упоминание об этих металлических изваяниях там просто не было. А могло ли вообще быть? Кто бы не имел отношения к этому проекту, разместив свое поле деятельности в такой глуши, он едва ли рассчитывал, что кто-то на него однажды случайно наткнется. Вероятность – менее двенадцати процентов, тут же выдал мой внутренний компьютер.

Но я не могла не узнать об этом месте больше. Зачем еще я сюда пришла, рискуя собственной безопасностью? Куча символов и расчетов, которыми пестрили оставленные на столах чертежи и бумаги, хоть и совсем немного, но прояснили ситуацию. Слишком мало для простого человека, которого волей судьбы могло сюда занести, но вполне достаточно для такого сверхмощного компьютера, как мой мозг. Эти роботы, похоже, были ничем иным, чем сверхсекретная разработка военных: огромные пилотируемые андроиды. Но только, кажется, пилотов так и не удалось взрастить и воспитать. Многократно перечеркнутые чертежи и расчеты явно давали это понять. Нейронных долей человека было недостаточно, чтобы управлять такой махиной, как бы исследователи не бились над решением этой проблемы. Наивные идиоты, и почему вам всегда недостаточно вашего собственного тела, с которым никогда ни один андроид не сравнится?

Должно быть, все-таки, пусть и покидая в спешке это место, основную часть документов, которые хоть как-то могли пролить свет на предназначение этих исполинских размеров махин, исследователи прихватили с собой.

Трудно объяснить, что я чувствовала в тот момент. Мне всегда тяжело было облечь свои эмоции в слова хотя бы потому, что я каждый раз находила достойное опровержение своим догадкам. У меня ведь не может быть нормальных эмоций, лишь странные порывы и поломанные паттерны поведения. Но, глядя на эти огромные металлические статуи, я словно чувствовала себя где-то на грани великого открытия, находила с ними странную связь, самозабвенно поглаживая покрытую пылью поверхность внешней брони этих роботов. Быть может поэтому, я не заметила, что в помещении уже была не одна.

– Похоже, кто-то раскопал золотую жилу в этой глуши, – довольный голос Марка за спиной эхом отразился от стен, заставив меня чуть ли не подпрыгнуть от неожиданности.

– О боги, Марк! – бросила я, укоризненно уставившись на мужчину. – Если бы я была человеком – тут же пала бы от инфаркта.

– Ой, да брось, ты же тертый калач. Таких, как ты, едва ли можно застать врасплох.

– Но тебе по необъяснимым причинам это всегда мастерски удается, – хмыкнула я, наблюдая, как мужчина прокладывает свой путь от лестницы прямо ко мне и роботу, возле которого я застыла.

– Я рад, Лилит, – Марк улыбнулся своей широчайшей улыбкой, а его пульс забился чуть быстрее. – Порой мне кажется невозможной задачей – удивить такую, как ты. Но, похоже, этим громадинам это удалось. Есть догадки касательно того, что это за место?

Я никогда и ничего от него не скрывала. Марк был слишком добр, участлив и мудр по отношению ко всем. Не заслуживал вранья и недомолвок. Тот редкий представитель человечества, который вообще был достоин всего самого лучшего, что осталось в этом мире, но никак не прозябания в борьбе за выживание. Его исключительный интеллект, навыки следопыта и охотника вкупе с глубокими познаниями в области механики вполне могли обеспечить ему достойное беззаботное существование в любом городе за стеной. Но почему-то он сделал выбор в пользу ищущих свободы беженцев, чего я не могла понять, но чем, в то же время, не переставала восхищаться. Потому и сейчас не стала скрывать своих догадок.

– Это какая-то лаборатория. Похоже, что здесь пытались создать более мощных андроидов, только пилотируемых извне.

– Военные? – буркнул Марк, кончиками пальцев дотянувшись до мощной бронированной руки робота с двумя дулами, которые наверняка предназначались для выпуска каких-то боеприпасов.

– Вполне возможно, – хмыкнула я, подтверждая его догадки. – Только у них ничего не получилось. Ученые надеялись самостоятельно управлять ими, но перемудрили с алгоритмами настолько, что человеческий мозг был просто не способен с ними справиться.

– Сколько лет им, как думаешь?

– Около семи-девяти, по моим расчетам, – я снова почувствовала себя тупой рядом с ним. Марк, механик до мозга костей, всегда умел задавать правильные вопросы.

– Золотой век между поколениями J и K, значит, – загадочно улыбнувшись, мужчина двинулся дальше по помещению, оглядывая остальные металлические махины.

– Около того, примерно. Они не подключены к действующему источнику питания, так что мне трудно разобрать их цифровую начинку, чтобы сказать точно. Груда металла и ничего более, во всяком случае в таком их состоянии, – я и правда не могла дать точно ответа на вопрос об их назначении и методах использования, сколько бы не мучала собственные сканеры.

– Возможно ли, что их создатель, и вовсе не рассчитывал, что ими будет управлять человек, а как раз изобрел их для пилотирования…

– Андроидом? – я закончила его речь, ведь и сама не могла избавиться от этой мысли. Иначе как объяснить эту странную связь между мной и этими безликими грудами железа?

– Именно, – бросил через плечо мужчина, переходя от одного из девяти роботов к другому. – Ты бы могла попробовать к ним подключиться? Мы глубоко под землей, планолеты не смогут тебя засечь.

Эта идея одновременно завораживала меня и пугала. Я никогда прежде не пыталась войти в сопряжение с другими роботами, даже подумать было страшно, к чему это может привести, да и смогу ли я вообще себя контролировать. А вдруг это окажется сильнее меня, и оживший робот начнет палить со всех орудий? Но, с другой стороны, не попробуешь – не узнаешь.

– Не знаю, вряд ли они вообще функционируют или хотя бы имеют автономный источник питания, – неуверенно пробубнила я, все еще сражаясь с собственным любопытством.

Да черт возьми, ведь именно любопытство и тяга к познанию нового не позволили мне остаться в лаборатории «Парадигмы».

– Ну же, не дрейфь, Лилит, – Марк улыбнулся свой самой обезоруживающей улыбкой, перед которой мне всегда было трудно устоять. – Я буду рядом, если что.

– Вот этого-то я больше всего и боюсь…, – буркнула я, тяжело вздохнув. Кто знает, понравятся ли тебе те мои грани бионической души, которые могут открыться от этого. – Ладно, была ни была.

Я запустила программу поиска возможных подключений, но все было глухо. Показалось, что где-то на границе сознания я нащупала тонкую, практически невидимую связь между мной и механическими махинами. Лишь на пару секунд раздался какой-то треск, шум приходящих в работу аккумуляторов, забрезжила подсветка глазниц роботов, а в мой мозг огромной невообразимой лавиной начали просачиваться терабайты загружаемой информации, вызывая череду предупреждающих окон перед глазами. В конце концов я будто на огромной скорости врезалась в невидимую виртуальную стену, отчего мои системы чуть ли не взорвались.

– Черт…, – я схватилась за голову, практически не в силах устоять перед перегрузкой, повалившись в объятия вовремя спохватившегося Марка.

И все прекратилось. На какой-то момент мне даже показалось, что все это мне почудилось, очередная системная ошибка, приведшая к галлюцинациям.

– Твою ж мать… Ты как, в порядке? – Марк обеспокоенно оглядывал меня с ног до головы, заправив упавшие на лицо волосы за уши. – Лилит? Не молчи, прошу тебя.

– Да, да, вроде порядок. Спасибо, – я высвободилась из его объятий, проверяя свое бионическое тело на предмет устойчивости без посторонней поддержки. – Да, все хорошо. Я – это по-прежнему я.

Марк облегченно вздохнул, одарив меня загадочной восхищенной улыбкой.

– Ты же понимаешь, что у тебя почти получилось? Ты можешь управлять ими, Лилит! Ты хотя бы понимаешь, какие возможности это может перед нами открыть?!

– Нет, Марк, я не могу. От перегрузки я почти отключилась. Неизвестно, выдержали бы вообще мои системы, если бы контакт продлился еще хоть пару секунд, – обреченно бросила я, пытаясь обработать полученную за время сопряжения информацию. Но ничего не выходило, объем данных слишком велик даже для меня. Неудивительно, что у ученых ничего не вышло, и они забросили это место. Никто на земле не в силах управлять ими, хотя задумка была неплохая. Если направить ее в мирное русло, само собой.