— И что ты ответила? — неожиданно ворвался в мои мысли голос Десницы, и я в шутку выдала:

— «Да, но если тебе плохо видно, раздень меня и потрогай». — Дис обернулся через плечо, и я исправилась: — Я ответила: «нет». Но какая разница? Всё так и вышло. Я стояла перед ним, голая — ещё более беззащитная, чем всегда, и Индра сказал, что не видел ничего бесполезнее. Он прикасался ко мне нарочно грубо, к груди и между ног, говоря, что всё это мне не нужно. Ведь моя семейная жизнь не подразумевает замужество, беременность и материнство. Конечно, не подразумевает, я же меченая, так что Индра — далеко не первый, кто мне это говорил. Но в его голосе было столько ненависти и презрения…

— Потому что этот лицемерный ублюдок ревновал тебя, — пояснил Дис, цедя слова сквозь зубы. — И руки к тебе он потянул за тем, чтобы проверить, девственна ли ты.

— Ну, он проверил. — Я стряхнула на язык последние капли из фляги. За этим разговором я и сама не заметила, как она опустела. — Индра сильный, он может пальцами камни крошить. С женской плотью он тоже не церемонился…Он сказал, что если кто-нибудь прикоснётся ко мне там, то он меня убьёт. Если я прикоснусь к себе — тоже. Потом, когда я смывала кровь с бёдер, меня стошнило.

Договорив, я закрыла глаза, утомлённая этой исповедью. Мне было неловко, обидно, а ещё страшно от того, что когда-нибудь всё это повторится, но я не жалела о своей откровенности. Вряд ли с профессиональным психологом было бы проще. Чужой человек оставался бы беспристрастным, тогда как Дис явно злился, хотя ничего и не говорил. Может, не мог говорить. Не знал, что сказать. Но я была благодарна ему за его тихую, искреннюю злость…

— С тех самых пор ты избегаешь всё женское? — спросил Дис через минуту, и я посмотрела на него из-под ресниц.

— У меня никогда и не было ничего женского. — Он подцепил очередной невзрачный лифчик, и я согласилась. — Ну, разве что это.

— Значит, с этого и начни.

— Ха?

Закончив с ревизией, Дис распорядился:

— Обнови свой гардероб. Всё — от нижнего белья до обуви. Сделай его более женственным. Пройдись сама по магазинам и попробуй получить от этого удовольствие. Это будет твоим домашним заданием.

Я безразлично пожала плечами.

Ладно. Звучит вполне безобидно. Даже логично. Было бы куда хуже, если бы Дис сам купил мне шмотки, а потом решил посмотреть на то, как я прикасаюсь к себе в них…

Через неделю Дис вошёл в мой кабинет с бумажным пакетом, который бы смотрелся более уместно в руках заядлой модницы. На белом фоне чёрным глянцем был выведен логотип какого-то неизвестного мне бренда. Этого уже хватило, чтобы занервничать, но ведь вдобавок ко всему мы тут были не одни. Десница столкнулся в дверях с Олафером. Старик кинул взгляд на его ношу, но по своей мудрости не стал уточнять, для кого он это притащил.

— Как дела в пятом районе? — спросил лишь старик.

— Хорошо, — прозвучал исчерпывающий ответ.

— Давно вернулся?

— Только что.

Дис отсутствовал пару дней, наводя порядок на периферии. О тех местах и группировках, которые там заправляли, ходили дикие слухи, поэтому мне тем более было интересно: что могло оказаться внутри столь стильной упаковки? Он мог иронично обыграть итог своей поездки и засунуть туда… отрубленный палец, например. Думаю, это в его стиле.

Когда дверь за Олафером закрылась, Дис подошёл к столу и молча поставил пакет передо мной. В его вечно разбитых кулаках эта стильная вещица смотрелась нелепо.

— Что это? — спросила я, и Десница сделал жест рукой, мол, посмотри сама. Сюрпризы в его исполнении ещё сильнее настораживают.

Собравшись с духом, я раскрыла пакет… и тут же отпрянула.

— Ты это серьёзно?! Чокнутый! Т-ты… ты шёл сюда с этим?! Средь бела дня?! У всех на виду?! Здоровался с Олафером, держа вот это… — Я ещё раз нерешительно заглянула внутрь. — Скажи, пожалуйста, что под этим всем лежит отрубленный палец.

Десница выглядел таким удивлённым, хотя только это могло бы спасти положение.

— Ого. Вот к каким сувенирам ты привыкла? — Он усмехнулся, садясь напротив. — В следующий раз буду знать.

— А ты к каким привык? — Я вытащила первое, что попалось под руку. Белые кружевные трусики, прозрачные настолько, что их существование можно было поставить под сомнение. — К вот таким, что ли?!

— Это следующий пункт в твоей программе, Эла. — Дис улыбался, хотя, готова спорить, другим это было бы незаметно.

— Мне казалось, следующим пунктом был мой шопинг.

— Да, но уже неделя прошла.

— Неделя, а не три года, — бросила я, указывая на стопку печатной документации. — По-твоему, мне больше заняться нечем?

— Мне было нечем, — ответил Десница, и я представила, как сразу после кровавой разборки, он решил «от нечего делать» заглянуть в салон эротического нижнего белья. Туда, где появление любого мужчины произведёт фурор, особенно такого примечательного. Этот боец точно слишком выделялся на фоне сексуальных женских вещичек… Выбирающий их… Думающий при этом обо мне…

— Ты, действительно, пошёл туда сам? — недоверчиво уточнила я, и Дис напомнил:

— Ты же хотела держать происходящее между нами в строжайшем секрете. Кому ещё я мог это поручить?

— Кому угодно! Любой будет менее запоминающимся, чем ты! Ты же «Альбинос из Децемы»! Тебя все знают!

Он пожал плечами.

— И что теперь? Я не могу купить подарок любимой женщине?

— А у тебя такая есть? — Своевременный вопрос. — В смысле… говоришь так, будто для тебя это не впервой.

Я осеклась. Какое мне дело? Откуда взялось это любопытство? Мне вдруг захотелось узнать, была ли у него подружка, ради которой он однажды так же расстарался. Дис ведь не выглядел как тот, кто придаёт значение мелочам, когда дело доходит до секса.

«Мелочам», да…

Опустив голову, я разглядывала один из комплектов, по сравнению с которым те прозрачные белые кружева казались целомудренными.

Интересно, сколько стоят эти ниточки?

— Я в подобном полный профан, — признался Десница, насмешливо добавляя: — Но помня, что тебе намного уютнее вовсе без белья, я выбрал модели попроще.

— Да. Вот эта самая простая, — согласилась я, доставая очередную покупку. Что это? Как это использовать? На что надевать?

— Это подвязки для чулок.

— Ого…

— Кинк многих мужчин, между прочим.

— Говори за себя.

— Люблю когда на женщине из одежды только подвязки, — согласился он. — Даже не сами чулки.

Почему я посчитала нужным это запомнить?

— Фетишист конченый, — отозвалась я тихо, тем не менее, продолжая осмотр.

Что там дальше? Атласное бюстье. Сетчатое боди с доступом к сокровенному. Такое разнообразие смущало, но, в то же время, открывало для меня неизведанный мир женской сексуальности. В какой-то момент я признала, что мне нравится смотреть на некоторые вещи — сами по себе, с точки зрения эстетики. Хотя мне всё ещё трудно было поверить, что кто-то такое всерьёз покупает.

О…

— Что это? — спросила я, добравшись до трусиков с рядом бусин внизу.

— Говорят, они стимулируют клитор, — пояснил Дис таким голосом, что, думаю, многим женщинам для стимуляции было бы достаточно услышать слово «клитор» в его исполнении. — Просто стало интересно, работает ли это.

— А если не работает, то что? Сам не справишься? — не удержалась я от колкости, и Десница спросил:

— Хочешь проверить?

— Нет. — Я начала нервно перебирать эти бусины, не сразу сообразив, как это выглядит. Дис молча наблюдал за мной. — Ты же… ну, ты понимаешь, что я не смогу их носить?

— Они для этого и не предназначены, — ответил он, явно забавляясь ситуацией. — Это бельё для демонстрации. Для соблазнения. Оно — минимальная прелюдия, на которую ты должна быть способна. Если сумеешь показаться в нём — уже хорошо.

— Показаться в нём тебе?! — возмутилась я, и Десница напомнил: