Доктор Лескарбо написал Леверье, который поспешил в Оржер…
Поскольку это наблюдение согласовывалось с его вычислениями, предполагавшими существование планеты между Меркурием и Солнцем…
Поскольку эта Солнечная система никогда не достигала Позитива в аспекте Регулярности, у Меркурия, как и Нептуна, имеются феномены, не согласующиеся с формулами, или неправильности в движении, выдающие постороннее влияние.
Нам говорят, что Леверье «убедился в достаточной точности описанных наблюдений». История этого исследования описана в «Monthly Notices» (20–98). Кажется, очень нехорошо подвергать опасности наивность милой крошки своими грубыми ухищрениями, но какой забавный образчик века, от которого достались нам эти догмы. Лескарбо пишет Леверье. Леверье спешит в Оржер. Но он не называет себя. Просто входит и «подвергает доктора Лескарбо строжайшему допросу» — как вы или я преспокойно вошли бы в чужой дом и по всей строгости обошлись бы с хозяевами, «проверяя из шаг за шагом», как всякий мог бы войти в чужой дом и проверять хозяина, не назвавшись ему. Только убедившись в точности сообщения, Леверье называет себя. Я думаю, доктор Лескарбо выразил изумление. Мне видится в этом нечто утопичное: так непохоже на чопорные нравы Нью-Йорка.
Леверье дает открытому доктором Лескарбо объекту имя «Вулкан».
На основании того же метода, каким он, как до сих пор верят правоверные, открыл Нептун, он уже провозгласил вероятное существование тела или группы тел за Меркурием. Помимо наблюдений Лескарбо, он получил еще пять наблюдений некого объекта, пересекавшего Солнце. Подчиняясь математическому гипнозу своей эры, он изучает эти шесть прохождений и на их основании вычисляет для «Вулкана» период обращения — 20 дней — и формулы гелиоцентрической долготы для каждого момента.
Но наилучшим моментом для наблюдения он назвал 1877 год.
Все-таки учитывая, что он мог прожить еще немало лет, это могло бы показаться слишком смелым, если бы мы не проникли в суть гипноза, что, «открыв» Нептун методом, который, в наших глазах, может быть рекомендован с такими же основаниями, как зарекомендовавший себя не хуже метод выявления ведьм, ему не стоило так рисковать; что если бы он оказался прав с Нептуном, но ошибся с «Вулканом», общий счет его оказался бы хуже, чем у большинства гадалок, которые вряд ли смогли бы прожить своим ремеслом, если бы угадывали в половине случаев; все эти рассуждения для загипнотизированного — пустое место.
Дата.
22 марта 1877 года.
Ученый мир привстал на задние лапы, задрав носы к небу. Предсказание сделано так уверенно. Ни один папа римский не высказывался так авторитетно. Шесть наблюдений согласуются — чего еще просить? Редактор «N» за неделю до предсказанного события осторожно замечает, что трудно объяснить, каким образом шесть наблюдателей, не зная друг о друге, могли дать согласующиеся данные, если бы они не относились к одному феномену.
Это в своем роде самый напряженный момент нашей книги. Формулы против нас.
Но могут ли астрономические формулы, поддержанные согласующимися наблюдениями, вычисленные Леверье, оказаться столь же незначащими в позитивном смысле, как все прочие квазисущности, которыми мы занимались до сих пор?
К 22 марта 1877 года готовились заранее. В Англии королевские астрономы превратили этот день в событие всей жизни: уведомили наблюдателей в Мадрасе, Мельбурне, Сиднее и Новой Зеландии, договорились с наблюдателями в Чили и Соединенных Штатах. М. Струве подготовил наблюдения в Сибири и в Японии…
22 марта 1877 года.
Не абсолютно, лицемерно, но я и сам растроган. Если кто-то усомнится в искренности Леверье, заметим, что, имеет ли это значение или нет, но несколько месяцев спустя он умер.
Займемся лучше Монстратором, хотя это дело настолько значительное, что нам еще придется к нему вернуться.
По сообщению «Annual Register» (9-120), 9 августа 1762 года месье де Ростан из Ваэля, Франция, снимал высоту Солнца в Лозанне. Он увидел большое веретенообразное тело, около трех солнечных единиц в ширину и девяти в длину, медленно продвигающееся через солнечный диск со скоростью «не более половины той, с которой движутся обычные солнечные пятна». Оно не исчезало до 7 сентября, когда достигло короны Солнца. Учитывая веретенообразную форму, я склонен считать его суперцеппелином, но другое наблюдение, кажется, указывает, что это был мири хотя тело было непрозрачным и затемняло Солнце, вокруг него была замечена некая туманность — атмосфера? Полутень при обычных обстоятельствах указывала бы на солнечное пятно, но, по некоторым признакам, тело находилось на значительном расстоянии от Солнца.
Сообщается, что наблюдатель в Париже в это же время не увидел на Солнце этого объекта.
Но что месье Срост в Соле, в сорока пяти немецких лигах к северу от Лозанны, видел его, описал ту же веретенообразную форму, но немного расходится в оценке ширины. Важный момент: он видел его не в том же положении, что месье де Ростан. Значит, наличествует параллакс, и, учитывая невидимость из Парижа, большой параллакс — то есть летом 1762 года в течение месяца большое, непрозрачное, веретенообразное тело пересекало диск Солнца, находясь на значительном расстоянии от него. Автор в «Annual Register» пишет: «Ни один из известных в мире феноменов не объясняет этого явления». Кажется, он не безнадежно пристрастился к объяснительству. Поразительно — вероятно, он человек вольных нравов в других отношениях.
Что касается нас…
Монстратор.
В «Monthly Notices of the R. A. Science.» от февраля 1877 года Леверье, так и не разуверившийся до последнего дня, приводит шесть наблюдений вычисленного им тела планетарной величины.
Фрич, 19 октября 1802 года; Старк, 9 октября 1819 года; Де Каппис, 30 октября 1839 года; Сайдботем, 12 ноября 1849 года; Лескарбо, 26 марта 1859 года; Луммис, 20 марта 1862 года.
Не будь мы так привычны к Науке в ее основном аспекте пренебрежения, эти данные так же заинтриговали и впечатлили бы нас, как редактора «Nature»: согласование такого количества данных невозможно считать совпадением; но мы предполагаем, что, пренебрегая неудобными данными, астрономы и предсказатели судьбы могут вычислить что угодно — да и сами мы возьмемся предсказывать периодичность толпы на Бродвее — скажем, что каждую среду утром высокий человек на одной ноге и с синяком под глазом, с резиновой дубинкой в руках, пройдет мимо Сингер-Биллинг в четверть одиннадцатого. Конечно, этого нельзя утверждать, если только такой человек действительно не появляется там с такой периодичностью, но если одну среду там появится малыш, катящий бочку, а в другую — толстая негритянка с корзиной белья, методом обычного пренебрежения мы приведем периодичность к точности, пригодной для нашего квазисуществования.
Так что мы обвиняем, или, если «обвиняем» слишком суровое слово по отношению к квазиастрономам, и пустая фикция в суперсновидении, наше мнение, что Леверье вовсе не выводил формулы на основе наблюдений.
Что он выбрал наблюдения, подходящие к его формуле.
И что таковы все формулы.
Что не будь Леверье сам загипнотизирован до беспомощности, сохрани он какую-то связь с реальностью, его никогда не удалось бы втянуть в такое квазидействие: но он был загипнотизирован и потому распространил или передал свое состояние другим, так что 22 марта 1877 года вся Земля ощетинилась телескопами, к которым приникли напряженно застывшие астрономы…
И никто из них ни черта не увидел ни в тот день, ни в последующие дни.
Но пострадал ли оттого престиж науки астрономии?
Ни в коем случае. За него был дух 1877 года. Если некоторые клетки эмбриона не сумеют выжить в феномене его эры, другие сохранят предписанную форму. Пока эмбрион не вступит в эру млекопитающих, клетки рептилии не могут считаться ложными.
Мы полагаем, что около Солнца наблюдали множество столь же подлинных объектов планетарной величины, но Леверье выбрал шесть из них: не то чтобы сочтя, будто остальные наблюдения относятся к другим крупным телам, а, под влияниям гипноза, произвольно пренебрегая ими — что для составления формул он неизбежно должен был что-то произвольно отвергнуть. Я думаю, разочарование убило его. Я вовсе не склонен ставить его в один ряд с грейсами, хичкоками и Саймонсами. Не склонен, потому что, хотя было довольно неспортивно назначать такую отдаленную дату проверки, все-таки он назвал дату и держался за нее с таким высоким приближением…
