«Scientific American», 21 февраля 1891 года.

«Поразительный феномен наблюдался этой зимой в некоторых частях района Вэлли-Бенд в округе Рэндолф, штат Вашингтон. Корка наста два или три раза покрывалась гусеницами, напоминавшими обычных гусениц озимой совки. Откуда они взялись, если только не выпали вместе со снегом, объяснить невозможно». В «Sa», от 7 марта 1891 года, редактор пишет, что такие же гусеницы были замечены близ Утики, штат Нью-Йорк, и в округах Онейда и Херкимер: что несколько этих гусениц были отправлены в министерство сельского хозяйства в Вашингтоне. Снова два вида или две формы одного и того же вида. По определению профессора Райли, это не полиморфизм, а «два различных вида» — в чем мы, на основании своих данных, сомневаемся. Одна разновидность была больше другой, различия в цвете выражены нечетко. Один вид назван личинкой обычного жучка-солдата, а другая — «видимо, разновидность гусеницы бронзовой совки». Никаких попыток объяснить, как они оказались на снегу.

Падение большого числа личинок жуков близ Мортаня, Франция, в мае 1858 года. Личинки были неподвижны, как будто замерзли («Annales Societe Entomologique de France», 1858).

«Trans. Ent. Soc. of London» (1871-183) сообщает о «снегопаде личинок» в Силезии в 1806 году; о «появлении на снегу множества личинок в Саксонии в 1811 году, о личинке, обнаруженной живой на снегу в 1828 году; о личинках, «падавших вместе со снегом» в Эйфеле 30 января 1847 года; о «снегопаде из насекомых» 24 января 1849 года в Литве; о появлении личинок, количество которых оценено в 300 000 в Швейцарии в 1856 году. Составитель говорит, что большая часть этих личинок живет под землей или в корнях деревьев; что смерчи выворачивают деревья с корнем и уносят личинок — допуская, что они не содержатся массами в промерзшей земле — заметные, как ягоды смородины. В «Revue et Magasin de Zoologie» (1849-72) приводится отчет о падении в Литве 24 января 1849 года — что черные личинки падали в огромном количестве.

Личинки, которых сочли личинками жуков, но описывали как «гусениц», видели не падавшими, но ползавшими по снегу после снегопада в Варшаве 20 января 1850 года («АН the Year Round», 8-253).

Фламмарион («The Atmosphere», стр. 414) говорит о падении личинок 30 января 1869 года во время снежной бури в Верхней Савойе: «Они не могли быть подхвачены ветром в окрестностях, потому что в предшествующие дни температура была очень низкой»; говорит, что они принадлежали к виду, распространенному на юге Франции. В «La Science Pour Tous» (14-183) сказано, что наряду с личинками попадались и взрослые насекомые.

«L’ Astronomie» (1890-313):

В конце января 1890 года во время страшной бури в Швейцарии выпало неисчислимое количество личинок: желтых и черных, в таком огромном количестве, что привлекли стаи птиц.

В общем, мы рассматриваем это как одно из точнейших выражений идеи за внеземное происхождение и против объяснения смерчами. Если отвергатели говорят, что личинки в январе были аккуратнейшим образом отобраны из промерзшей почвы в неисчислимых количествах, они представляют себе огромную силу — безотносительно к ее точности: тогда, если место происхождения и выброса разделены не слишком большим расстоянием, куда подевалось множество иного мусора, если времени на его разделение не было?

Если же они предполагают перенос на большое расстояние — всю дорогу от Южной Франции до Верхней Савойи, они могут вообразить очень точную сортировку по весу силой земной гравитации, но тогда личинки оказались бы отделены от взрослых насекомых.

Что касается различий по отношению к гравитации — желтые личинки, выпавшие в Швейцарии в январе 1890 года, были в три раза больше черных, выпавших вместе с ними. В описании этого события не отрицается факт падения.

Или что смерч вовсе не подхватывал их вместе, а только удерживал вместе и изверг из себя.

Что они явились из Страны Видов — Генезистрины.

Никуда не денешься. Нам за это достанется. Хотите берите, хотите нет…

Страна Видов.

Мысль, что где-то наверху есть место, откуда происходят виды для этой Земли. Что это: планета Видов, или Луна, или огромная аморфная область, покоящаяся над Землей, или остров в Суперсаргассовом море — следует, по-видимому, оставить на рассмотрение другим исследователям сверх- или супергеографии. Что первые одноклеточные организмы могли попасть сюда из Генезестрины — или что человек или антропоморфные существа могли оказаться здесь раньше амеб: что на Генезестрине могла происходить эволюция, передаваемая в терминах земной биологии, но что эволюция на этой Земле — подобно эволюции современной Японии — была вызвана внешними влияниями; что эволюция в целом на этой Земле представляла собой пополнение населения путем иммиграции или бомбардировки. В некоторых из моих вырезок говорится об останках людей и животных, утонувших или покрытых слоем глины или камня, как будто ими выпалили сюда, как из пушки. Я пока пропускаю их, поскольку мне кажется, что лучше рассматривать весь этот феномен как геотропизм — инстинкт стремления к земле — возможно, атавистический или рудиментарный, как нечто, продолжающееся долго после исчезновения оправданности или необходимости его существования; что в свое время все виды существ явились сюда из Генезестрины, но теперь этот инстинкт только изредка просыпается в некоторых видах жуков и тому подобных созданий.

У нас нет ни одного примера упавших на землю головастиков. Казалось бы, смерч может высосать досуха пруд вместе с лягушками и всем прочим и сбросить лягушек отдельно где-то в другом месте, но тогда более резонно предположить, что смерч может высосать и пруд с головастиками — поскольку в определенное время года головастики гораздо многочисленнее лягушек; но сезон головастиков приходится на начало лета, когда грозы более обычны. Рассуждая в терминах причинности — как если бы существовала настоящая причинность, — мы представляем, что если X вероятно может быть причиной У, но более вероятно может быть причиной Z, однако Z не происходит, то X не является причиной У. На этом квазирассуждении мы основываем свое допущение, что маленькие лягушки падают на землю не из смерчей — что они появляются извне, или из Генезистрины.

Я думаю о Генезистрине в терминах биологической механики: считаю не более вероятным, что где-то кто-то собирает жучков в конце января и лягушек в июле или августе и бомбардирует ими эту землю, чем что в северных широтах кто-то отлавливает осенью птиц и пачками отправляет их на юг.

Однако атавистический, или рудиментарный, инстинкт стремления к земле в Генезестрине — или миллионы личинок начинают ползти, или миллион лягушат начинает прыгать — не более сознавая свои действия, чем мы, когда ползем на работу по утрам и скачем вприпрыжку обратно.

Сам бы я сказал, что Генезистрина — область в Суперсаргассовом море, и что эта часть Суперсаргассова моря обладает ритмической восприимчивостью к притяжению земли.

Я допускаю, что во время бурь самые проклятые из отверженных, отлученных созданий — они подобны прокаженным для правоверных — сносятся вниз — из Суперсаргассова моря или из места, которое мы удобства ради договоримся называть Суперсаргассовым морем — что никоим образом нельзя пока считать полностью принятым.

Что бури сбрасывают что-то вниз, так же, как выбрасывают что-то из глубин моря. Правда, ортодоксальное мнение считает, что бури не оказывают никакого или очень малое влияние ниже уровня волн, но, разумеется, само по себе наличие мнения есть доказательство неведения, или пренебрежения противоречиями, или чего-то еще, сводящее мнение к неразличимости.

«Symons’ Meteorological Magazine» (47-180):

Вдоль побережья Новой Зеландии, в области, не подверженной подводной вулканической активности, бури часто выбрасывают на поверхность глубоководных рыб.

Железо и камни, падающие с неба; и атмосферные возмущения.

«Эти два феномена абсолютно не связаны между собой» («Symons»).