Ортодоксы верят, что если объект, движущийся на планетарной скорости, входя в земную атмосферу, совершенно не подвержен влиянию ураганов, с тем же успехом можно ожидать, что пуля отклонится со своего пути ветерком, созданным помахиванием веера. Единственная трудность ортодоксального мышления — как обычно, то, что оно основано на фантоме — возводится на мифическом основании — данные, которые мы приводим и еще будем приводить, о предметах в небе, не имеющих независимой скорости.
При таком множестве бурь и таком множестве метеоров и метеоритов было бы странно, если бы иногда не возникало совпадений. Тем не менее профессор Баден-Пауэлл приводит такой длинный список совпадений («Report of the British Association», 1850-54), что поневоле обращаешь внимание.
См. «Report of the British Association», 1860 — еще примеры.
Знаменитое падение каменных метеоритов в Сиене, Италия, в 1794 году — «при свирепом шторме».
См. «Greg’s Catalogues» — множество примеров. Выделяется среди них такой: «Яркий огненный светящийся шар во время урагана в Англии. 2 сентября 1786 года». Примечательно здесь то, что этот феномен был виден на протяжении сорока минут. Это в 800 раз превышает время, отводимое ортодоксами метеорам и метеоритам.
См. «Annual Register» — множество примеров.
В «Nature», 15 октября 1877 года и в Лондонской «Times», 15 октября 1877 года описывается «большой шар зеленого огня». Этот же феномен описывается другим корреспондентом в «Nature» (17–10) и его отчет передан в «Nature» У. Ф. Деннингом.
Примеров столько, что кое-кто из нас взбунтуется против упорства правоверных, уверяющих, что все это совпадения, и допустит, что совпадения такого рода называются причинными. Слишком трудно вообразить камни и металлические глыбы, сбитые со своего пути ветрами, если они движутся с высокой скоростью, однако мы говорим о предметах, вообще не имеющих собственной скорости, зависших в нескольких милях над землей, сбитых бурей и падающих вниз, испуская свечение.
Но сопротивление так велико и «совпадения» проповедуются так настойчиво, что лучше привести еще несколько примеров.
Аэролит во время шторма в Сент-Леонардон-Си, в Англии, 17 сентября 1885 года — от него не найдено ни следа («Annual Register», 1885); метеорит во время урагана 1 марта 1886 года, описанный в «Monthly Weather Review» за март 1886 года; метеорит при грозе у побережья Греции 19 ноября 1899 года («Nature», 61-111); падение метеорита во время бури 7 июля 1883 года близ Лэйчина, Квебек («Monthly Weather Review», июль 1883); тот же феномен упомянут в «Nature», 28-319; метеорит в смерче 24 сентября 1883 года («Nature», 29–15).
«London Roy. Soc. Proc.» (6-276):
Треугольное облако, появившееся во время шторма 17 декабря 1852 года; красное ядро, около половины видимого диаметра Луны, и длинный хвост; взрыв ядра.
Тем не менее в «Science Gossip» (6-65) сказано, что, хотя метеориты иногда падают во время бурь, никто, кроме невежественных крестьян, не усматривает связи между этими двумя явлениями.
Однако кое-кто из нас, крестьян, читывал «Report of the British Association» за 1852 год. На стр. 239 доктор Буйст, никогда не слышавший о Суперсаргассовом море, говорит, что, хотя между этими феноменами трудно проследить связь, в течение пяти месяцев в Индии во-время бурь упало три аэролита. Отчеты свидетелей — см. стр. 229 «Report».
Или мы по-своему объясняем «грозы».
Мне кажется здесь весьма достопримечательным подтверждение нашего общего допущения, что наше существование представляет собой промежуточное состояние, в котором нет ничего фундаментального, отсутствуют любые окончательные стандарты суждений.
Крестьяне верили в метеориты.
Ученые отвергали метеориты.
Крестьяне верят в «громовые камни».
Ученые отвергают «громовые камни».
Бесполезно напоминать, что крестьяне большую часть времени проводят в поле, а ученые заперты под крышами лабораторий и аудиторий. Мы не можем принять за реальное основание, что относительно явлений, с которыми они лучше знакомы, крестьяне скорее окажутся правы, нежели ученые: против нас восстанут полчища биологических и метеорологических крестьянских суеверий.
Я сказал бы, что наше существование подобно мосту — за исключением того, что это сравнение статично, но подобно Бруклинскому мосту, на котором обосновалось великое множество жучков — устроившись на пролете, который кажется надежным и основательным, но пролет лежит на опорах. Тогда опоры кажутся основой. Но они возведены на лежащем под ними дне. Ничего фундаментального в мосте не найдешь, потому что сам мост не крайняя точка, а лишь связь между Манхеттеном и Бруклином. Если наше «существование» есть связь между позитивным абсолютом и негативным абсолютом, наши поиски основы тщетны: все необходимое окажется относительным, если «целое» — не целое, а само по себе отношение.
В отношении Приемлемости наше псевдооснование таково: Клетки эмбриона в эмбрионе на стадии развития рептилии. Некоторые клетки ощущают стимул принять новый образ. Если целому предназначено пребывать в следующей эре млекопитающих, те клетки, которые станут клетками млекопитающего, устоят перед сопротивлением, перед инерцией остальных, и будут относительно правы, но не окончательно, потому что и они тоже в свой срок уступят место персонажам новой эры более высокого развития.
Если мы на краю новой эры, в которой отвергатели будут низвергнуты, не зовите нас низкорожденными и грубыми смердами.
На свой простой крестьянский лад мы теперь являем здравому смыслу вызов, который, как мы полагаем, когда-нибудь станет несомненным общим местом.
Что с неба падают обработанные каменные и железные предметы. Что они вырваны из подвешенного состояния в области инертности и принесены в сферу притяжения этой земли атмосферными возмущениями.
Что «громовые камни» представляют собой обычно «красиво отполированные клиновидные объекты из нефрита», говорит автор статьи в «Comhili Magazine» (50-517). Это неверно: они могут состоять из камня почти любого рода, но мы обращаем внимание на искусство, с каким обработаны некоторые из них. Разумеется, автор говорит, что все это суеверие. Не то он был бы одним из нас, грубых и простодушных сынов Земли.
Условное проклятие гласит, что каменные орудия, уже лежавшие на земле, — «были там и раньше» — находят рядом с местом, куда ударила молния; что пораженная деревенщина или глупцы полагают, будто они упали вместе с молнией или внутри нее.
Повсюду в этой книге мы ставим науку в один ряд с дурной сказкой. Когда сказку можно назвать дурной, низкой, дешевкой? Когда в ней отводится слишком много места совпадениям. Это одно из определений. Но у одного автора количество совпадений редко кажется невероятным: их избыток виден при рассмотрении предмета в целом. Авторы, подобные корреспонденту «Comhill Magazine», уклончиво рассказывают нам о крестьянских суевериях: они не громоздят пример на пример и еще на пример. А мы применим метод массовости.
Допустим, молния может ударить в землю рядом с местом, где лежит клиновидный объект, снова и снова и снова: молния ударяет в землю рядом с клиновидным объектом в Китае, молния ударяет в землю рядом с клиновидным объектом в Шотландии; молния ударяет в землю рядом с клиновидным объектом в Центральной Африке, совпадение во Франции, совпадение на Яве, совпадение в Южной Америке…
Мы на многое готовы, но отмечаем возникающее беспокойство. Тем не менее у науки явная душевная склонность к «громовым камням», падающим, излучая свет.
Что касается нефрита, это на Ямайке распространено мнение, что топоры из твердого нефрита падают с неба «во время дождя» («Jour. Inst. Jamaica», 2–4). В другой раз мы рассмотрим локализацию объектов из определенного материала. (Такие камни находят исключительно на Ямайке. «Notes and Queries», 2-8-24).
По собственной склонности отвергать, или по свойству дикаря и деревенщины, считающего себя отличным от прочих дикарей и крестьян, я не слишком склонен прислушиваться к болтовне туземцев. Трудно сказать, почему. Если слово лорда Кельвина по определенному поводу весит не более чем слово Сидящего Быка, когда оно не согласуется с общепринятым мнением, то это, вероятно, потому, что дикари не умеют вести себя за столом. Однако мой снобизм в этом вопросе немного ослабевает перед особенно широко распространенными поверьями дикарей и крестьян. А поверье о «громовых камнях» распространено по всему свету.
