«Вскоре» — это через несколько столетий! Я уже мыслю масштабами СБ и даже ассоциирую себя с ними. Так, думая об их борьбе с католической церковью, в которой Рим не всегда терпел поражение, я чуть не написал было: «немало они нам крови попортили».

Забавно Л. Толстой описал масонские братства своего времени. Жалкие напыщенные людишки, воображающие, что движут историю. Конечно, где уж ему, живому богу, было втиснуть свое колоссальное «Я» в узкие рамки масонского «мы». Он предпочел социальный ноль. Впрочем, его предвзятость стала притчей во языцех.

Возвращаясь к Толстому: ни один отдельно взятый человек не сделал так много для подготовки Второй Российской Смуты, как он. Разве что член СБ Парвус... но и ему, пожалуй, далеко до Льва Николаевича.

Дело в чём: ни одна сложная молекула не может проявить своих свойств, если составляющие её атомы вообразят себя молекулами и разлетятся к чертовой бабушке. В частности, не сможет зародиться органическая жизнь.

Социум имеет совершенно новые по сравнению с человеком качества, но для того, чтобы он сложился, человек должен предоставить часть своего мозга под программы, работающие на благо социума.

Я всё время сбиваюсь на текст № 4... Собирался же писать о третьем.

Третий текст целиком посвящен теме файлов, паразитирующих на отдельном человеке на благо группы. Если угодно, теме дракона.

Умудренный печальным опытом нашего века, А. Зиновьев хотя бы не проповедует и не предлагает другим быть «самостоятельными государствами» и «богами». А к чему приводит толстовская проповедь непротивления злу насилием, мы хорошо знаем по своей стране. Если одного примера мало, вспомним, что было в Индии. Оказалось, ненасилием вполне можно разрушить старый социум, но невозможно создать нового. Сторонники Ганди тысячами погибали под дубинками полицейских, оставаясь верными принципу. Но когда Индия добилась независимости, Неру понял, что принципом нужно поступиться. В социальном смысле непротивление оказывается нулём без палочки. А папочка, оказывается, нам ой как нужна...

Россия — страна, где особенно велик, просто огромен процент людей, у которых проблема с самоопределением. Страна тотального волюнтаризма. Стандартный ответ на любое созидательное предложение: «А пошел ты...» Никто не хочет ограничивать себя до служения хотя бы какому-нибудь делу.

«Никто» — это явное преувеличение. Надо называть хоть какой-то процент, тогда будет трудно придраться. Например, 99% компьютерщиков — отъявленные жлобы. Это так же верно, как то, что 90% школьных учителей — законченные неудачники.

Как всё изложенное относится ко мне?

Надо победить в себе все групповые интересы, кроме интересов СБ, объявляемых интересами общечеловеческими. Как это он сказал — интересы интеллигентов по образованию? Расстаться с ними, а заодно и с идеалами интеллигенции теперь, после Третьей Российской Смуты, мне будет особенно приятно. Проклятая гнилая прослойка.

Что там дальше? Групповые интересы сотрудников ФСБ? А вообще, есть такая служба? Кто-то работает на русскую мафию, кто-то — на американцев, а некоторые даже на чеченцев... Эти уже вообще последние шакалы.

Л. пересказал несколько историй, которые с возмущением поведал ему В. Оказывается, ЦРУ подкармливает нашу контрразведку борзыми щенками. Американцы «сдают» ФСБ ненужных агентов — лохов, которые за гроши готовы продать родную мать и сами идут на вербовку. Они набрали такого дерьма превеликое множество, а некоторых вербуют чисто формально, с одной-единственной целью — чтобы сдать их российским коллегам. Для укрепления дружбы и Мирных отношений. До какого позора Контора докатилась... Причем по собственной воле, у руководства КГБ было в своё время много возможностей всё переиграть. Они не захотели. Испугались третьей мировой войны. Видны ушки, вернее, рожки СБ. Бесы Бесами, но вы-то тоже вроде как должны защищать интересы российского, как любит говорить Л., социума. Ну, теперь вместе со всем народом Контора сосет... гуманитарную помощь.

Российский сосиум.

Борисов возмущен. Летом Ларькин и Ирина привезли из Саратова миллион баксов. В октябре Рубцова сдала шестьсот штук зеленых (наследие Шаттла). В ноябре я отрапортовал, что у нас есть в Лондоне вклад ещё в два лимона капустой того же сорта (всё равно бедняга Расторгуев уже вряд ли сможет ими распорядиться). Итого, в общей сложности три с половиной миллиона неподотчетных долларов. Шеф говорит, что ГРАС превращается в мафиозную контору. Но ни одну сумму он не может сдать начальству, не вызывая при этом вопросов и вполне обоснованных подозрений. Ни за одно из этих дел мы Седьмому не отчитались.

А по-моему, нормально. Нам ведь нужны средства на оперативную работу? Мы же их не на...

Ну, хорошо, за исключением меня, я — несознательный элемент.

Мы же их не на проституток тратим.

Каждый зарабатывает, как умеет.

Насколько я понимаю, интересы СБ и ГРАСа не сильно противоречат друг другу, и мне вряд ли придется действовать во вред товарищам. Не могу себе представить такую ситуацию.

Между прочим, СБ по-своему скромны. Всячески открещиваются от руководящей роли в истории и нарочно не увеличивает численности своего Союза. Чтобы не впасть в соблазн. А при численности в три сотни человек даже с помощью разветвленной структуры братств, сект и герметических кружков они не могут контролировать все процессы. Человечество развивается если не вполне свободно, то во всяком случае самостоятельно. Себе СБ отводит роль группы клеток мозга, отвечающих за инстинкт самосохранения; Понятно, что эта функция должна быть очень мощной, особенно в критических ситуациях. И особенно если учесть, что, по мнению СБ, в отличие от отдельного человека, человечество не имеет права на смерть».

В отношениях Ларькина и Большакова с самого начала была доля соперничества. Вероятно, зачинщиком был Илья, который постоянно, вольно или невольно, подначивал Виталия, вызывая его на спор и пытаясь доказать кому-то, что если уж он и не сильнее Ларькина, то во всяком случае, умнее. Большаков привык быть самым умным в школе, в учебной студенческой группе, а вот рядом с Виталием это далеко не всегда получалось.

Поначалу, когда они ещё только познакомились, Илья счёл было Ларькина глуповатым битюгом — надо сказать, эта роль Виталию, с его простоватыми манерами и масштабными физическими данными, всегда хорошо удавалась. Большаков отнесся к прибывшему из управления по борьбе с организованной преступностью капитану снисходительно: «мент он и есть мент, с кем поведешься, оттого и наберешься» — и даже не потрудился скрыть своего отношения. Виталий просек ситуацию с ходу — и чуткий компьютерщик очень быстро ощутил его насмешку: ну-ну, мол, задирай нос, паренек, задирай, посажу я тебя при случае в лужу.

Илья удивился — и ринулся в бой. И потерпел первое поражение, по крайней мере, по части эрудиции. Ларькин оказался более образованным и начитанным, а немалый жизненный опыт позволял ему вести спор увереннее, спокойнее и точнее. От полного разгрома старлея спасло только то, что их основные профессиональные знания лежали в разных отраслях: один царил на просторах химии, биологии и медицины, второй прочно закрепился в бастионе физики и информатики.

То, что после этой большаковской конфузии их отношения переросли в надежное профессиональное сотрудничество людей, знания которых дополняют друг друга, — заслуга прежде всего Ларькина, сумевшего сделать вид, что ничего не произошло.

А может быть, прав был Виталий, когда говорил, что любой мужчина с здоровой эндокринной системой устроен так, что он постоянно, хотя и не всегда в явной форме, борется с каждым из остальных мужчин за обладание всеми женщинами мира, и что для этого ему вовсе не требуется присутствие какой-то конкретной женщины. Конкретная, появляющаяся в пределах досягаемости самка выполняет лишь роль катализатора в этой борьбе.