Наши хмыкают, сомневаются, а я им ещё подсыпаю. Очень мне понравилось, что я этих тварей назвал троллями. Поэтому я даже подыскал, сколько мог, примеров в подтверждение того, что именно их в старину так звали наши — точнее, не наши, а западно-европейские предки.
Тут, конечно, наши гуманитарии Рубцова с Борисовым задали мне жару. Что может сделать бедный медик против филолога с историком на их территории? Только уворачиваться. Я уворачивался, как мог, и старался все их аргументы «против» превращать в аргументы «за». Ну и что, что некоторые народы называли троллями существ маленьких и крылатых, а другие — больших и каменных?
— Главное, что здесь обозначены три основных свойства тролля: его кремниевая основа, способность научиться левитировать, то есть летать, что в представлении простых древних гуманоидов без крыльев делать было никак нельзя. И наконец, способность изменять форму и размеры своего тела. Все остальное — неточности и искажения, свойственные легендам. Да, они могут быть и маленькими, особенно вначале. Вероятно, как и положено грибку, размножаются спорами — маленькими запрограммированными кристаллами, которые, попадая на скалу или в песок, разрастаются, пускают свои стекловидные волокна в разные стороны — и начинают строить свои излюбленные «структуры». Для выработки спор-кристаллов и записи на них наследственной информации существует специальный отсек...
Тут как раз произошел неловкий эпизод с избиением героя-разведчика его же коллегами. Когда все отсмеялись, а я пообтек и отбрехался, майор спросил:
— Но почему же они тогда вырастают до определенных размеров и останавливаются? Что мешает одному троллю разрастись до размеров планеты или, скажем, ее литосферы?
Тут уже я почувствовал твердую почву под ногами. Это была уже моя родная стихия, и могучие духи места со страшными именами Филогенез и Онтогенез привели моих оппонентов в трепет. А чтобы понятнее было, спрашиваю:
— А что мешает, скажем, тому же Илье Большакову откормиться до размеров кита или хотя бы бегемота? Генетическая программа, и не надо, Илюша, уверять, что причина — твоя умеренность в пище. Другой человек на твоем месте, употребляющий столько же пива, сколько ты, давно уже весил бы больше меня — а что мы видим по другую сторону стола? Стройного отечественного йога.
Конечно, все дело в наследственной программе, выработавшейся у троллей в результате естественного отбора и борьбы за существование. У них там, если верить свидетельским показаниям, тесновато, а это располагает к выработке оптимальных бойцовских размеров. Не думаю, что дело в Законе; пусть даже тролли так чтят его, как сами себя уверяют. Юридические законы лишь закрепляют фактическое положение вещей, и никакой из них не может доминировать над законом биологическим.
Гражданское право начинает развиваться тогда, когда выясняется, что ни один из партнеров не может немедленно и безнаказанно сожрать другого или как-то иначе употребить его по своему усмотрению. Да и то, оно возникает только между данными партнерами, а на других не распространяется и держится ровно дотоле, доколе опирается на реальную силу. А на нет — и суда нет.
Примеров тому несть числа в человеческой истории. Тут Юрий Николаевич вынужден был согласиться. К тому же, большим телом управлять труднее, возрастает время прохождения сигнала в отдельные его участки — уменьшается жизнестойкость, способность реагировать на изменения в окружающей среде, на опасность. Бронтозавр с диплодоком были славные ребята — но, вот ведь незадача, вымерли гораздо раньше мамонтов. А когда речь идет о межатомных взаимодействиях, размеры, видимо, играют особую роль. К борьбе за каждый атом будьте готовы!
Тут почесал голову и встал на мою сторону Большаков.
— А что форма? — сказал я. — Тролль может принять и форму скалы, и притвориться каменным домом, и принять облик человекообразного каменного исполина. Для прикола. Хотя с юмором, прямо скажем, у них тяжко.
Илья промурлыкал что-то типа: «А зато они очень шершавые и жесткие», — и переглянулся с Рубцовой. Та оценила, а я не сразу понял. Опять англоязычные аллюзии...
Были у аудитории и вопросы. Борисов, например, задал вполне понятный вопрос, почему все исторические сроки и даты, которые я назвал, такие неконкретные. Нельзя ли поточнее.
— Можно, — говорю. — Могу назвать точное число оборотов неизвестного нам Небесного Тела вокруг доподлинно не установленного Источника Света, но что нам это даст? К тому же, я не уверен, что мое сознание, воспринимая мысли тролля, автоматически делало пересчет из их шестеричной в нашу десятеричную систему, а начиная с сотен, разница в результатах исчисления уже довольно ощутимая. Двести шестнадцать лет в десятеричной системе — это в шестеричной уже тысяча. Поэтому я не только исторические даты, я и возраст тролля точно не могу вам сообщить.
Досадно, конечно, ему, как историку, это было. Но зато он как историк смог получить маленькое профессиональное удовольствие — восполнить имевшийся у нас после знакомства с фэйри и йети пробел в знаниях.
— Теперь, — говорит Юрий Николаевич, — мы знаем, с кем испокон веков воевали наши кузены по разуму. Лично, так сказать, знакомы. Битва за Терминал — это, очевидно и есть та самая катастрофа в истории их народов, которая отрезала первую колонию фэйри-йети на Земле от материнской цивилизации. Жаль, ты мало рассказал о самой битве. Ракеты не помогают. А что помогает?
На что я ему отвечаю:
— Понимаю, вас интересует методика ведения войны с троллями. Но боюсь, приемчики фэйри для людей не подходят. Нам надо выработать свои. Опереться на удачный опыт. Насколько я понимаю, товарищ майор, вы имеете к такому опыту самое непосредственное отношение.
Смотрю на него со значением. Шеф пальцами побарабанил, кивнул.
— Ладно, — говорит, — история за мной. Теперь, наверное, уже можно рассказать. А сейчас давайте закончим обсуждение первого доклада. В смысле, продолжаем прения. Может быть, у кого-то ещё есть вопросы к докладчику?
— У меня, — говорит Ирина. — Почему при телепатическом контакте с троллем твое сознание выбрало такое странное понятие: «Источник Света»? Ведь в нашем языке есть слово «звезда».
Наверное, человек с психолого-филологическим образованием ответил бы на моем месте лучше. А мне оставалось только строить гипотезы.
— Может быть, — отвечаю, — они в то время, когда у них формировался язык и понятийный аппарат, вообще на звезды не обращали внимания. А свет для них — как для нас пища, и источник его — понятие настолько яркое и объемное, что не может быть упущено даже при переводе на наш язык. Может быть, они не замечали звезд по причине тупости. А может, наоборот, умны настолько, что сразу поняли: ближайшая звезда и звезды в целом — явления одного ряда, и выдумывать для них два разных термина нет смысла.
Заинтересовался Большаков. Его волновал общий интеллектуальный уровень троллей. Он ведь все пытается самоутвердиться. В качестве самого умного и развитого мальчика во всем нашем муравейнике. Илюхе, конечно, любопытным показалось, достойного ли противника удалось урыть. Ну и что я мог ему ответить? Постарался особо поганца не баловать.
— Глуповаты, — говорю. — Несмотря на всю хранимую ими память предков. Притормаживают, процессор все-таки слабоват, хотя жесткие диски, по всей видимости, навороченные.
Это я, чтобы ему понятней было. А потом напомнил, что, хотя каждый отдельно взятый тролль и туповат, есть ещё Общая Решетка, которая запросто докапывается до корней и причин событий. Очевидно страсть какой умный орган.
Тут он затих, задумался. Наверное, прикидывал, есть ли у него шансы когда-нибудь померяться силами с Общей Решеткой. Вообще-то, он парень скромный и, должно быть, в конце концов успокоится на мысли, что в нашей половине Галактики его умище не знает себе равных.
Тут наш шеф хмуро так говорит:
— Кстати, о хранилищах памяти. Теперь понятно, почему ваши друзья Ахх-Ишке и Ленань с таким отвращением относятся к алмазам. И с ужасом. Они, видимо, имеют все основания полагать, что эти камешки сделаны троллями из их соплеменников, из замученных фэйри и йетей. Тогда возникает вопрос: можем ли мы пользоваться доставшимися нам камнями теперь, когда мы знаем, из чего они изготовляются? Меня беспокоит нравственный аспект.
