— Как вы себя чувствуете сегодня, леди Кэтрин? — наконец спросил он.

— Очень хорошо, лорд Торнтон. Как еще мне себя чувствовать?

Ее голос не выдал ее, но его близость, ее рука, надежно зажатая между его рукой и его грудной клеткой, его нога, задевающая ее юбки при каждом шаге, его прекрасный мужской запах, витающий в воздухе, заставили ее эмоции пошатнуться. И она понятия не имела почему. Она встречала этого человека всего один раз. Они разделили всего один танец. Вот и все. Почему она должна так переживать? Это было абсурдно.

Он взглянул на нее, затем снова посмотрел вперед.

— Судя по твоему нахмуренному лбу, я бы сказал, что ты совсем не в порядке.

— Что? О, это пустяки. Просто жара.

— Я понимаю. Не хотите ли присесть и немного отдохнуть? — спросил он, указывая на скамейку.

— Нет.

И они пошли дальше. Она чувствовала себя заведенной так же туго, как часы, готовые сорваться с места.

— Скажите мне, леди Кэтрин. Какие вещи в жизни приносят вам радость?

Она вздрогнула и повернула к нему лицо.

— Прошу прощения?

Он продолжал смотреть вперед, на тропинку.

— Я просто хотел бы знать, что именно сделает тебя счастливой.

Сделает ее счастливой? Какой странный вопрос. Никто раньше не спрашивал ее о подобном.

— Ты ведь знаешь, что делает тебя счастливой, не так ли? — поддразнил он тихо.

— Конечно, я знаю.

— Это секрет, с которым ты не готова расстаться?

— Это вовсе не секрет. Не будь таким дерзким. — Она бросила взгляд вперед, осознав, что мистер Делакруа и Джейн были дальше впереди. Медленный шаг лорда Торнтона увеличил разрыв. Нарочно?

— Похоже, у меня есть проблема.

— Да, похоже на то, — добавила она, и ее губы растянулись в улыбке.

— Все же… Я хотел бы знать, — мягко сказал он, рассеивая ее раздражение.

Кэтрин обдумала его вопрос. Он терпеливо ждал ответа.

— Верховая езда, например. Чтение. Путешествия и новые места.

Когда она больше ничего не сказала, он заметил:

— Мне тоже нравится ездить верхом. Что-то освобождающее дух, когда скачешь верхом.

— Да, — согласилась она, взглянув на него.

— Улыбка? Я действительно счастливый человек.

— Не дразните меня, сэр. Наконец-то мы в чем-то пришли к согласию. Я бы сказала, что это достаточная причина для дружелюбного выражения лица.

— Верно. Вам нравится читать, что, безусловно, является положительным качеством. А вы поёте или играете на пианино?

— Нет, боюсь, что нет. Я никогда не играла на инструменте, хотя мне нравится слушать прекрасных исполнителей.

— А как насчет искусства? Кажется, в наши дни так много дам воображают себя ценителями искусства.

— Нет. Я не рисую, хотя ценю эту форму искусства.

— Итак. Леди, которая не рисует, не поет и не играет на фортепиано. Но ей нравится ездить верхом.

— И чтение. — Кэтрин улыбнулась.

— Ну и кто теперь дразнится?

— И полевые цветы. Я забыла это в своем первоначальном списке.

— Это довольно важно.

— На самом деле это все кажется довольно незначительным и приземленным, — сказала она, украдкой бросив на него быстрый взгляд, любуясь его профилем.

— Вовсе нет. Именно мелочи красоты делают жизнь стоящей того, чтобы жить.

Затем он поймал ее своим блестящим аквамариновым взглядом. Ей казалось, что он никогда ее не отпустит. Тяжело сглотнув, она вышла из краткого транса и устремилась вперед.

— Что ж, если вы пытаетесь раскрыть мрачную тайну того, почему такая леди, как я, не имеет склонности к талантам, которыми должна обладать леди, боюсь, в этом нет большой тайны.

— Но на то есть причина.

— Конечно. Моя мать умерла от лихорадки, когда я была совсем маленькой. Когда моя гувернантка, миссис Эшберн, настояла на том, чтобы я научилась всем искусствам образованной леди, я сказала отцу, что у меня нет желания быть образованной леди.

Лорд Торнтон рассмеялся. Очень приятный звук. Кэтрин снова улыбнулась. Мистер Делакруа и Джейн остановились в конце дорожки, где их ждал экипаж. Сердце Кэтрин упало. Она не была готова покинуть компанию лорда Торнтона.

— Мой отец нежно любил меня.

— И поэтому он избаловал тебя.

— Да. Совершенно верно. Так получилось, что миссис Эшберн вручили ее жалованье и проводили до двери, а мой отец взял на себя ответственность за мое образование.

Лорд Торнтон хмыкнул.

— Что? Что означает этот звук? — спросила она.

— Вообще ничего. Только я удивлен. Мало кто из мужчин решился бы принять такой вызов.

— Немногие мужчины были похожи на моего отца.

— Были…? Его больше нет с нами? — мягко спросил он.

Кэтрин покачала головой.

— Мне очень жаль.

— Спасибо. Но теперь все в порядке. — Хотя это, конечно, было не так. Ничего не было в порядке с тех пор, как ее отец покинул эту землю.

— А как насчет путешествий? — спросил он с легкостью. — Ты сказала, что тебе нравится видеть новые места. Где ты была в последнее время?

— Боюсь, в последнее время нигде.

— О?

— Мой… — она сделала паузу, испытывая отвращение к тому, чтобы называть этого мужчину своим мужем даже в разговоре. Особенно в разговоре с лордом Торнтоном. — Лорд Блейкли предпочитает, чтобы мы оставались здесь. Я не путешествовала с тех пор, как мой отец заболел почти три года назад.

— Как ужасно для тебя.

Он положил свою руку поверх ее на сгибе локтя, его пальцы тяжело легли поверх ее собственных. Ее сердце снова бешено заколотилось, и она пожалела, что не может попросить его еще раз прогуляться с ней по Гайд-парку. Но сплетники всегда наблюдали, ожидая, когда кто-нибудь выйдет за рамки дозволенного. Она сжала пальцы и сжала его чуть крепче. Он заметил. Его взгляд упал на нее. Она впервые искренне улыбнулась ему, ценя его компанию больше, чем он мог себе представить. Она так давно не вспоминала о тех счастливых днях, проведенных с отцом. И лорд Торнтон, с его неожиданным вопросом, вызвал больше искренней радости, чем она испытывала за последнее время.

— Есть еще кое-что, что делает меня счастливой, лорд Торнтон.

— Что это, леди Кэтрин?

— Воспоминания о моем отце.

К этому времени они уже подошли к экипажу, и мистер Делакруа помог Джейн и ее горничной сесть в экипаж. Кэтрин повернулась к лорду Торнтону, опасаясь, что ее эмоции отразятся на лице. Ей нравилось разговаривать с ним гораздо больше, чем следовало бы. Он помог ей подняться в экипаж, держа ее за руку до последнего возможного момента.

— Благодарю вас, лорд Торнтон.

Она не благодарила его за помощь в посадке в экипаж. И он знал это. Он улыбнулся улыбкой, которая согрела ее изнутри и снаружи.

— Всегда пожалуйста, леди Кэтрин. В любое время я могу быть вам полезен.

Они отошли в сторону, и кучер толкнул экипаж вперед, в переулок. Джейн ухмыльнулась, как дьявол, со своего места прямо напротив, качая головой.

— Я не хочу слышать ни слова, — сказала Кэтрин, прекратив поддразнивание до того, как оно могло начаться.

— О, конечно, конечно. — Джейн настороженно взглянула на свою горничную, не желая делиться при ней никакими секретами, чтобы горничная не призналась в них матери Джейн.

Кэтрин

Кэтрин вошла в прихожую, одетая в идеально облегающее платье из мерцающего шелка цвета шампанского. Клайд стоял со шляпой в одной руке и этой отвратительной тростью в виде львиной головы в другой, окидывая ее тело хищным взглядом. Она вздрогнула. К счастью, он некоторое время избегал ее спальни, но она знала, что ее передышка скоро закончится.

— Как раз вовремя, дорогая. Должны ли мы…

Она пронеслась мимо Эдмунда, который придержал открытую дверь, и спустилась к экипажу, где Питер помог ей сесть.

— В Ковент-Гарден, Питер.

Ее муж вошел в экипаж и сел напротив нее, ухмыляясь. Решив проигнорировать его высокомерное проявление мужественности, она уставилась в окно, вспоминая солнечную прогулку в парке и своего благородного спутника ранее в тот день.