— Единственная причина в том, что обереги слишком сильны, — сказал Уриэль. — Мы не можем войти в логово Дамаса, но если бы мы могли найти одного из его братьев…

— Что? Ты думаешь, один из принцев планирует пригласить нас в подземный мир, в свой дом? Проходите, джентльмены. Я знаю, что ты заточил сотни демонов в Аду, но это не проблема. Выпей виски. — Джуд издал издевательский смешок. — Это не более чем больная фантазия.

Луч надежды пронзил Джорджу сердце.

— Подожди. Я понимаю, что он имеет в виду. Рычаг. Демоны любят торговаться. Нам нужно что-то использовать, и мы могли бы войти.

Джуд почесал подбородок, двухдневная щетина придавала ему вид скорее хулигана, чем джентльмена.

— Деньги и золото их не заинтересуют. Что тогда?

— Нам нужно захватить одного из принцев демонов, — спокойно сказал Джордж. — Использовать его как рычаг давления. Для обмена… — Джордж даже не мог произнести ее имя вслух. Слишком больно. Но все трое присутствующих знали, кого он намеревался обменять.

Джуд усмехнулся.

— Братская любовь? Они мало заботятся друг о друге. Боюсь, что так дело не пойдет, друг мой.

— Я думаю, что так и будет. — Уриэль подался вперед, постукивая себя по подбородку в уникальной человеческой манере. Он был единственным известным Джорджу архангелом, который посвящал хоть какое-то время спасению людей, не говоря уже о том, чтобы общаться с ними и подражать их особенностям и образу жизни. — Ты думаешь о пророчестве, не так ли, Джордж?

Он кивнул.

— Хотя у нас есть только половина пророчества, что мы знаем, так это то, что два принца демонов играют большую роль. Но никто из них не знает, к какому из них относится пророчество. Они защищают друг друга не из-за какой-либо братской привязанности, а для того, чтобы защитить исход пророчества. У Фламмы Тьмы столько же шансов удержать бразды правления, сколько и у Светлых, когда начнется Великая Война.

Они довольно долго не говорили о Великой войне между небесным и демоническим воинством, войне, которая будет вестись за господство над землей. Правда заключалась в том, что никто из них не жаждал наступления этого дня. Но, тем не менее, это произойдет Половина пророчества была утеряна или украдена кем-то из преступного мира. Они все еще знали достаточно, чтобы понять, что все семь принцев должны были быть живы, чтобы пророчество сбылось.

— Джордж прав.

— Отлично, — сказала Джуд, закатив глаза.

— И где ты планируешь найти принца демонов? Каллибан ушел глубоко в подполье. Мы могли бы попробовать Владека, но его владения в России неприступны. Поверь мне, я пытался попасть внутрь.

Джордж шагнул вперед, внезапно взволнованный.

— Бамал.

— Бамал. Я не видел его со времен Крестовых походов, — сказал Уриэль.

— Но он где-то на поверхности, или, по крайней мере, я в это верю. В Новом Мире случились неприятности. Мой новый охотник, Дориан, видел признаки демонической активности вокруг города Новый Орлеан.

Джуд потер свою бороду.

— Новый Орлеан? Это место выгребная яма. Азартные игры, пьянство, распутство и так далее.

— Именно так демоны предпочитают проводить свое время. Новая территория — это блестящая игрушка, идеальная приманка, чтобы выманить принца демонов на поверхность. — Джордж не мог сдержать волнения, прорвавшегося в его голос. Бамал был в Новом Орлеане. Он был уверен в этом.

— Поймать принца демонов — это самое трудное, что можно сделать, — сказал Джуд. — Ты поможешь, Уриэль?

— Конечно. — Он не колебался, кивая в знак согласия. — Но сначала я должен отдохнуть. После создания Александра мне нужен, по крайней мере, день.

Джордж почувствовал укол сожаления о своем потомке Александре Годфри. Все, чего он хотел, приехав в Лондон, это спасти молодого человека из лап Дамаса. Из-за своего вспыльчивого характера Джордж рисковал жизнью Кэтрин так же, как и Александра. Порывистость украла у него любовь и превратила его последнего оставшегося родственника в охотника. Дамас победил. Род Джорджа Дракониса был прерван навсегда. У Александра не было бы собственной семьи, которую он мог бы любить, лелеять и присматривать за ней, когда состарится.

Он не мог сейчас зацикливаться на этом. Что было сделано, то было сделано.

— Тогда ладно, — сказал Джордж. — Мы встречаемся в Торнтоне на рассвете.

Натянуто кивнув, Джордж отошел, не в силах даже взглянуть на великолепный день, сияющий над миром. Он должен был сбежать.

Оказавшись в своей спальне, он запер ее и направился прямо к графину с бренди на буфете. Ему нужно было заглушить чувство беспомощности, ползущее по его животу, как ядовитая змея. Он опрокинул стакан, наслаждаясь жжением в горле.

Дамас исказил бы разум Кэтрин, а затем использовал бы ее тело. Часто. Он залпом осушил второй стакан. Третий. Боль не ослабевала. Он был ответственен за это. Дамас привязался к ней с того момента, как Джордж вывел Кэтрин на танцпол на балу у Уэзерсби. Как он мог быть таким глупым? Позволить ей попасть в руки самого хитрого, самого лживого из них всех? Ярость пронзила его тело изнутри.

Он развернулся на каблуках и запустил стаканом в камин, разбив его на тысячу осколков. Осколки рассыпались по полу, притягивая его взгляд вниз. Что-то лежало на ковре в изножье кровати. Он опустился на одно колено и поднял его. Белая лента для волос. Та самая, которую он вытащил из косы Кэтрин перед тем, как любил ее до глубокой ночи. Он хотел увидеть ее золотые волосы во всей их красе. Так он и сделал. Он прижал ленту ко рту, вдыхая ее медово-цветочный аромат. Рухнув на оба колена, он сжал в руке маленькую шелковистую ткань. И заплакал.

Кэтрин

Падаю, падаю, падаю. Унесенная в объятиях Дамаса, Кэтрин уносилась все дальше и дальше от мира, который она знала, от Джорджа — ее друга и защитника, ее любви. Серые очертания расплывались мимо них в Пустоте. Туфли, которые были у нее на ногах, где-то потерялись. Тьма поглотила ее, когда она падала все глубже и глубже в пропасть, из которой, как она боялась, никогда больше не поднимется. Если бы она это сделала, то уже никогда не была бы прежней. Она не была дурой. Дамас ненавидел Джорджа. И он хотел ее. Она знала, что это значит. Но куда он ее везет?

Наконец они приземлились на твердую землю с оглушительным треском в ночное небо. Стоп. Но неба там не было. Не было ни звезд, ни луны, только бесконечный полог черноты, такой же глубокий и мрачный, как чудовищный кошмар. Впереди во мраке виднелось здание. А неестественная дымка темно-фиолетового цвета освещала грозную крепость.

Дамас прошептал позади нее, все еще держа ее за талию.

— Ваш новый дом, миледи.

За высокими коваными железными воротами из тумана цвета индиго поднимался замок, его похожие на ножи шпили вонзались в бездну. Высокие стрельчатые окна светились белым светом. Она не могла себе представить, какие существа там жили. Дамас взял ее за руку и попытался потащить по темной тропинке. Застыв от ужаса и шока, она не сдвинулась с места.

— Ты можешь либо пойти со мной, либо остаться здесь. — Его голос оставался мягким и спокойным, но нотка обещания, что он действительно оставит ее здесь на произвол судьбы, вызвала новую панику.

Она обернулась, чтобы посмотреть назад. Огромный лес безжизненных деревьев простирался вдаль, пока она не перестала что-либо видеть. Пары красных глаз моргали в тех лесах. Она чувствовала взгляды отвратительных существ, наблюдавших за ними. Он снова потянул ее за руку. На этот раз она пошла. Земля под ее босыми ногами была твердой и холодной. Она споткнулась о выступающий камень, когда они добрались до ворот.

— О, моя леди. Я приношу свои извинения. — Он посмотрел вниз на ее ноги, прежде чем подхватить ее на руки, прижимая к себе. — Я не знал, что вы потеряли свои ботинки, когда спускался вниз. — Он действительно улыбнулся ей. Она задавалась вопросом, не сошел ли он с ума. Как мог злодей улыбаться своему пленнику?