— Ты знаешь, — продолжил Джордж, — я много раз видел, как эссенцию использовали раньше, но это всегда было для контроля над ситуацией насилия — для начала беспорядков или военных действий — никогда для того, чтобы так контролировать волю девушки.

— Каллибан играет в игры. Ему нравиться наблюдать за развращением других.

— Да, — согласился Джордж, уставившись на леди, теперь укрытую грязным одеялом, которое он конфисковал в той ветхой гостинице. — Особенно коррупция тех, кто должен быть неподкупным.

— Я полагаю, ему нравиться наблюдать, как джентльмены из общества падают все ниже, чем когда-либо прежде. Это гораздо более темный уровень разврата, Джордж. Эта девушка, безусловно, девственница. После сегодняшнего вечера она не сможет выйти замуж, если об этом станет известно.

— Ах, но это было бы не так, Джуд. Не по правилам. Если только, — его внутренности сжались от другой мысли, — если только Каллибан не планировал использовать эту информацию, чтобы шантажировать ее отца ради денег. И все женщины развратились бы в его грязном плане. Каллибан любит земные деньги и то, что они могут ему купить.

— Да, но у вдовы нет ни отца, ни мужа, которым было бы не все равно.

— Но у нее огромное поместье и дом в Бате. И хотя у нее не самая чистая репутация, этот скандал изгнал бы ее из всех кругов общества, с балов и обедов, где она регулярно находит своих любовников. Чтобы быть проданным на аукционе за самую высокую цену, Джуд. Хуже, чем шлюха. Как скот. Каллибан, возможно, обманул этих джентльменов, сказав, что это по обоюдному согласию, но правда в том, что он контролирует волю этих женщин. Когда он удалит свою сущность, что, я полагаю, он сделает на следующий день после их гедонистической ночи с покупателем — или покупателями, как в случае с леди Эмили здесь, — они вернутся к себе и все вспомнят. Позор этого. — Кислота закипела у него в животе от жестокой игры, в которую играл Каллибан.

— Какую роль во всем этом играет Дамас? — спросил Джуд. — Ему не нужно участвовать в торгах.

— Нет. Но он мог бы развратить Александра еще больше, заставив его это сделать.

Мысль о том, что Дамас привел родственников Джорджа в подобное место, воспламенила его внутренности.

— Я отведу ее к отцу Эбни и удалю сущность, — сказал Джуд, поднимая девочку на руки, как куклу. — Где она живет, чтобы я мог вернуть ее, когда она освободится от этого?

— Полагаю, на Гросвенор-сквер. Я пришлю тебе письмо с точным адресом. Лучше, чтобы ее туда доставил отец Эбни, а не ты.

Отец Эбни был стражем Света, способным помогать и исцелять людей, которые были одержимы.

— Не волнуйся, друг. Ты просто готовься к приему гостей. Я появлюсь, когда со всем этим разберусь.

Джуд ушел, оставив Джорджа одного в тени клена. Он смотрел на величественные очертания особняка Торнтонов, мечтая о понедельнике, когда Кэтрин будет здесь, в безопасности, в его стенах. Он не мог дождаться этого момента, чтобы снова увидеть ее.

Он тут же исчез и снова появился в ее коридоре прямо за дверью с громким щелчком. Он поморщился, надеясь, что никто не услышал. Электричество от просеивания часто могло вылиться в звук, если он просеивался слишком быстро. Когда никто не вошел в коридор, он подергал ее дверь. Она была открыта, что разозлило его, зная, что ее никчемный муж может позволить себе вольности с ней, если захочет. К счастью, он был занят в своем отвратительном клубе у Каллибана.

Что он делал для Каллибана? Насильно добывал женщин? Заманивал их угрозами, принуждением или очарованием? Он видел Клайда Блейкли в действии на балу у Уэзерсби, когда тот очаровывал присутствующих дам. Они стекались к нему, ничего не подозревая о темной порочности этого человека.

Он тихо закрыл за собой дверь и шагнул к ее кровати с балдахином, затем перестал дышать. За прозрачной драпировкой лежала богиня его грез. Ее светлые волосы рассыпались по подушке, а ее ночная сорочка соскользнула с одного плеча. Одна нога торчала из-под одеяла, обнажая бледную плоть и идеальный изгиб бедра. Залитая лунными тенями, она выглядела как потусторонняя королева. Ее грудь поднималась и опускалась в безмолвном сне. Ее милое личико повернулось к окну, словно приветствуя сияние луны, которое подчеркивало ее несравненную красоту.

От нее захватывало дух. Он не мог заставить себя отойти от нее. Как мог человек не дорожить таким сокровищем? Ярость снова пронзила его при мысли о том, что Клайд навязывается ей и издевается над ней. Он тут же дал клятву. Теперь он знал свой курс.

Неважно, сколько времени это займет, он убедит ее в своей любви. Ибо действительно, больше не было необходимости притворяться, что это было что-то другое. Джордж освободит ее от ужасного мужа, потому что Клайд Блейкли был причиной ее страданий и мог принести их только еще больше. Джордж будет ее рыцарем, хочет она этого или нет, что бы ни случилось. Неважно, если она отвергнет его и отвергнет его любовь, он все равно будет любить ее и будет ее защитником… навсегда.

Кэтрин

Всю дорогу в экипаже до Торнтона желудок Кэтрин трепетал, как у легкомысленной девушки. Она отчитала себя за такие чувства и надела самое невозмутимое выражение лица, как будто все это вообще не имело значения. Но она не могла обмануть Джейн.

— Ты можешь притворяться сколько угодно, — сказала Джейн, сидя прямо рядом с ней, их горничные тихо сидели напротив них, — но я тебя знаю.

— Тише, Джейн, — отчитала она, свою подругу. — И тебе лучше вести себя как можно лучше, иначе твоя мама никогда больше не позволит мне сопровождать тебя, куда бы то ни было. Я совершенно шокирована, что она вообще позволила тебе прийти, так как она сама была не в состоянии.

Джейн рассмеялась.

— Она безоговорочно доверяет тебе.

— И ты тоже, я вижу. Твоя бедная мать.

— Не дразни, Кэтрин. И сотри это хмурое выражение. Мы прекрасно проведем время. — Она наклонилась к окну кареты. — О, посмотри! Мы уже прибыли.

Они свернули в ворота и обогнули изгиб кленов, росших вдоль входа.

— Боже, как красиво, — сказала Джейн. — Теперь ты не можешь быть беспечной в этом, Кэтрин.

Нет, она не могла. Она наклонилась к окну и полюбовалась обширной территорией и потрясающим особняком. Когда экипаж въехал на кольцевую подъездную аллею, она мельком взглянула на ухоженные сады позади дома. Она любила сады. Но еще больше ей понравился вид мужчины с каштановыми волосами и растопляющей сердце улыбкой, стоящего на портике.

— Лорд Торнтон выглядит потрясающе, не так ли?

— Он это знает, — не могла не признать она.

Когда они остановились, их кучер быстро открыл дверцу и помог дамам выйти. Джордж вышел вперед, чтобы поприветствовать своих новых гостей.

— Дамы, — сказал он, протягивая руку Джейн первой. — Добро пожаловать в Торнтон.

Он отпустил Джейн после короткого поцелуя, затем протянул руку Кэтрин. Он держал ее дольше, крепко сжимая, и медлил. Когда его палец скользнул по обнаженной коже ее запястья, когда он отпустил ее, она поняла, что это было нарочно. Его улыбка сказала ей об этом. Она выгнула бровь, глядя на него за то, что он позволил себе вольности, хотя все равно наслаждалась этой свободой.

— Какой великолепный дом, — сказала Кэтрин. — А позже у нас будет экскурсия?

— Конечно. — Он провел их через парадную дверь. — Как только прибудут все гости. Дамы, это Дункан. Если вам что-нибудь понадобиться, он к вашим услугам.

Дункан поклонился, когда они проходили через вход.

— Спасибо, — сказала Кэтрин, кивнув. Джейн сделала то же самое.

— Миледи, — ответил Дункан.

И ей показалось, что он действительно улыбнулся, что было очень нехарактерно для дворецкого. Это заставило ее задуматься, говорил ли Джордж о ней. Ее охватила новая паника. Что, если один из гостей заметит ее растущие чувства к хозяину? Что, если они почувствуют, что между ними было нечто большее, чем дружба? Что, если одна из них доложит об этом своему мужу?