Озвученное имя прозвучало сначала тихо, но было подхвачено укрывшемся где-то в полупустом зале эхом. Злое, мёртвое "Бернард", казалось, оскорбило короля, он невольно сжался, заслышав своё имя, и смотрел теперь на Себастьяна так, словно мечтал уничтожить его на месте.

Гримаса злобы опять не искривила лицо, но Айрис показалось, что она за смазанными чертами короля видит нечто другое — старого брюзгу, давно уже не способного достоверно играть роль молодого мужчины. Ведь королю было двадцать, когда он только-только вступил в права наследования, в нём лишь просыпался некромантский дар. Если б на месте Его Величества оставался Остин, настоящий король, то сейчас бы он выглядел лет на двадцать пять-тридцать. Лже-Юстиниан со стороны казался сорокалетним. Но ведь и для того, чтобы играть мужчину такого возраста, нужно иметь силы — и вряд ли они будут у человека, которому идёт седьмой десяток.

— К слову, — бодро протянул лорд Брайнер, — а куда подевался Бернард? Хороший же был советник, а после войны — как ветром сдуло.

— Прежде у тебя не возникал этот вопрос.

— Он мне не нравился… Но пришлось пересмотреть свой взгляд на многие вещи. Например, на чувства, которые я могу себе позволить, на любовь, о которой ты сам столь много толкуешь. Знаешь, — задумчиво проронил Себастьян, — ведь некроманты — однолюбы в большинстве своём. Я не смог бы метаться не то что между семерыми девушками, а даже между двумя. Приятно сделать выбор практически сразу, быть готовым признаться в любви после нескольких недель знакомства…

— Так когда, — спросил Юстиниан с весёлой улыбкой на губах, — ты собираешься делать выбор? Я понимаю, что ждать целый месяц нет никакого смысла, ведь девушек осталось двое. Думаю, мы можем сначала выбрать тебе невесту, а потом устроить подготовку к свадьбе, нашей, общей. Полагаю, гости не откажутся два раза поесть за королевский счёт.

Себастьян усмехнулся.

— Однако, я думаю, можно не злоупотреблять казной и не устраивать пиршество для выбора невесты.

— Да брось ты! За неделю мы со всем управимся. Если ты так торопишься, впрочем, можем и за два-три дня.

Себастьян скривил губы в презрительной гримасе. Было видно, что ему хочется поскорее прервать этот разговор и перейти к задуманному.

— Полагаю, двух-трёх дней у нас тоже нет, и гостей ты собрать не успеешь.

— К завтрашнему дню…

— Ты не понял, Юстиниан. Свой выбор я сделаю уже сегодня. При тебе, коль изволишь наблюдать.

Айрис хотелось закричать, что рано, что Себастьян спешит со своими признаниями, но он на самом деле очень точно угадал мгновение, когда порог зала переступила Дараэлла.

Ей удалось даже дверь толкнуть так, чтобы та не заскрипела, хотя в королевском дворце никто особенно не был щедр для смазку для петель. Дара даже не шла, а будто плыла по мраморному полу зала, и Айрис невольно представила её в красивом свадебном платье, радостную, с мягкой улыбкой, играющей на губах, с глазами, светящимися от счастья… Вот только Дараэлла не вышла бы так к королю. Может быть, когда-то этой чести удостоится тот самый предсказанный адмирал, о котором с усмешкой вспоминала горная ведьма?

— Ваше Величество, — она примела в глубоком реверансе. — Большая честь для меня увидеть вас.

Лицо Дары всё ещё закрывала вуаль. На руках она держала кота, и Остин, который, как подозревала Айрис, был довольно тяжёл и терпеть не мог, когда его кто-то крепко сжимал, сидел, не издавая ни звука, и проявлял чудеса терпения. Всё-таки, то, что должно было произойти здесь, в первую очередь было нужно ему самому, а потом уже Дараэлле, Себастьяну и уж тем более непричастной ко всем королевским делам Айрис. Себастьян и вовсе говорил, что ей здесь делать нечего.

— Леди Бюсси, — с трудом вспомнив фамилию девушки, протянул Юстиниан. — А мы здесь… рассматриваем зал. Однако, я отправил запрос в округ, чтобы прислали вашу родню… А пока можете полюбоваться на своды…

— Леди Бюсси не может любоваться на своды, — оборвал королевский лепет Себастьян. — Она пришла сюда по очень важному делу. А я всё ещё намереваюсь выбрать себе невесту.

— Бастиан, — досадливо проронил король, — ну зачем так спешить? Барышни устали с дороги. Барышни хотят повидать своих матерей, в конце концов, немного успокоиться, появиться на торжественном балу в их честь, и только тогда…

— Не люблю плясать на балах, — выпалила Айрис прежде, чем подумала, что говорит. Не следовало подавать голос и напоминать о своём существовании, теперь точно придётся выкручиваться. — Наши сердца и так уже измотаны этим отбором. Зачем тянуть дольше? Я буду очень рада, если лорд Себастьян сделает свой выбор сегодня.

Дараэлла молчала.

— Я решил всё уже давно, — продолжил Себастьян. — Я уверен, что встретил свою судьбу, а значит, должен воссоединиться с нею незамедлительно. И никакие ограничения мне не помеха. Если ты, Юстиниан, не желаешь проводить процедуру отбора сейчас же, то мы с моей избранницей можем отправиться обратно ко мне домой и там пожениться…

— У тебя ведь даже нет с собой родового браслета, который ты наденешь на запястье девицы, оглашая её своей невестой! — возмутился король. — Это же такое несоблюдение традиций!

Последний аргумент, кажется, очень рассмешил Себастьяна. Он взглянул на Его Величество так, словно с трудом сдержал хохот, рвущийся на свободу, а потом издевательски отметил:

— Ваше Величество, у моей семьи нет родового браслета. Если ты забыл, то я по происхождению не дворянских кровей. Потому моя невеста — такая же, как и я, — будет рада моему слову. Ей этого хватит. Я ведь никогда не нарушаю клятв, в отличие от других людей.

— На что это ты намекаешь? Когда король нарушал клятвы?! — возмутился Юстиниан, окончательно теряя самообладание. Было видно, что годы притворства серьёзно изменили его, сделали неким мальчишкой с телом старика, прячущемся за молодой маской.

— Король никогда не нарушал, — подтвердил лорд Брайнер. — А вот его советник, Бернард, делал это очень часто. И в первую очередь он нарушил клятву верности своему королю. Доверчивому мальчишке, который и предположить не мог, чем обернутся лишние несколько дней свободы перед его восхождением на трон… В любом случае, был пройден большой путь, и останавливаться нет смысла. Полагаю, хочешь ты того или нет, а выбор будет сделан сегодня.

Король вздрогнул и уставился на Дараэллу, рассчитывая увидеть в ней последнее спасение.

— Леди Бюсси ещё не сказала, как относится к столь поспешному отбору, — произнёс он. — Почему её мнение никто не учитывает? Может быть, она хочет пышную церемонию.

— Она не хочет, — ледяным голосом произнесла Дара, больше не таясь.

Она разжала руки, и кот, не вызвавший у Юстиниана никаких подозрений, спрыгнул на пол. Усы его подрагивали от нетерпения.

Девушка медленно вынула несколько шпилек из своих волос и отшвырнула их в сторону. Те зазвенели, упав на пол, но король не повёл и бровью. Взгляд его был прикован ко второй претендентке на сердце Себастьяна.

— Дараэлла? — прошептал он. — Что ты здесь делаешь?

— Отдаю долг, — усмехнулась горная ведьма.

— Что происходит? — раздражённо спросил Юстиниан. — Что здесь делает моя невеста? Почему она собирается участвовать в отборе? Что это за фарс? Себастьян, как ты мог допустить такое? А ты, Дараэлла? Ты поклялась своим горам, что у нас будет вечная любовь…

Дара усмехнулась. В её синих глазах засияло что-то особенно опасное, необъяснимое и оттого ещё более пугающее.

— Горы не приняли бы эту клятву, — протянула она. — Я бы сказала им, что клянусь вечно любить и вечно быть любимой короля, Юстиниана, а ты не король, и имя у тебя другое. Потому я поклялась, что восстановлю справедливость.

— Бастиан, — король повернулся к некроманту. — Ты можешь объяснить мне, что здесь происходит?

— Горная ведьма восстанавливает справедливость, Бернард, — холодно ответил Себастьян.