— Какая ловкая правда, — отметил Себастьян. — Меня волнует другой вопрос. Кто из вас двоих заговорил люстру и отравил еду.

Айрис не могла оторвать глаз от Дары. Она молилась, чтобы Дараэлла оказалась невиновна. Разочароваться в той, кого считала подругой, было бы слишком жестоко.

— А её, — выплюнула ядовито Сюзетт, — никто почему не спрашивает? — она махнула рукой в направлении Айрис. — Почему никто её до сих пор не подозревает? Что она такого сделала, чтобы стоять там, пока мы — мы, дворянка и эта… красотка! — стоим здесь?!

— Айрис точно в этом не замешана, — твёрдо ответил Себастьян. — И я хочу узнать правду. Потому что виновный должен понести наказание за свой проступок. И просто вернуться домой он не сможет.

Было видно, что лорд Брайнер не хотел говорить этого. Слова сорвались с его губ сами по себе, наверное, ведомые той самой таинственной магией, что окутывала комнату правды.

— Множество юных некромантов проходили через это место, отвечая своему наставнику на вопросы. Когда-то здесь допрашивали тех, кто мог быть причастен к смерти леди Трау, — зычный голос лорда Брайнера заставлял девушек вздрагивать от каждого слова. Те будто плетьми опускались на кожу. — Теперь ответьте мне на два вопроса: с какой целью пришли на отбор и кто подстроил всё, что тут происходило?

— Выйти замуж, — в один голос выпалили Сюзетт и Айрис.

— Узнать правду о короле, — ледяным голосом ответила Дараэлла.

Второй вопрос завис в воздухе. Айрис ждала на него ответ с куда большим нетерпением. Она смотрела на Дару с такой надеждой… Но всё же, всей веры, что была в её сердце, не хватало, чтобы не сомневаться в Дараэлле. Тем более, после того, что она сама о себе сказала.

Вот только, думая лишь о произнесённых словах, Айрис пропустила главное и лишь краем глаза уловила серебряное сверкание кинжала, прижавшегося к чужому горлу.

— Вот теперь я расскажу правду. Всю, без остатка. А потом уйду отсюда, иначе она останется без головы.

Себастьян вскинул руку, чтобы материализовать свою трость, но та, разумеется, не отозвалась на его призыв. Магия здесь всё ещё не действовала, и Айрис мысленно была готова обозвать лорда Брайнера последними словами. Неужели так трудно было разузнавать правду не в настолько опасном месте?

— Не ожидал, — наконец-то выдавил он. — Я ожидал совсем другого…

— Однако, — протянула Дараэлла, — порой бывает полезно верить горным ведьмам. Сюзетт, будь добра, оставь мои волосы в покое. Если ты их выдернешь, у меня отрастут новые, а твои жиденькие белёсые только выпадут. Нельзя портить красоту горной ведьмы, даже если она намеревается исполнить долг.

Сюзетт зашипела от злобы. Кинжал в её тоненьких руках не казался грозным оружием, но по белой коже Дараэллы уже сбежало несколько капелек крови. Какой бы хрупкой ни казалась маркиза де Ожелл, она оказалась весьма грозным противником, с которым, однако, не хотелось бы столкнуться в такой ситуации.

— Мой драгоценный папочка, — прошипела Сюзетт, — загулял с ведьмой, и потому я родилась одарённой, если вам это интересно. Всю жизнь дражайший братец даже не удосужился поинтересоваться, передалась ли мне сила матушки. Он, видите ли, считал меня лишней. А вот Его Величество сразу заприметил мою силу. Она ему понравилась. Он сказал, что когда-то был знаком с моей матерью. Что ж, завидую, я-то её не знала.

Она почти до крови кусала губы, но не могла остановиться. Комната правды выдёргивала из Сюзетт признание, почти силком вытаскивала его на свободу.

— Юстиниану вовремя пришла эта идея с отбором. Братец как раз собирался выдать меня за какого-то идиота, а тут король с таким интересным предположением. Разумеется, Кристиан предполагал, что ты вышвырнешь меня с порога, гадский зануда! Но у нас с Юстинианом был отличный план. Он рассказал мне, что надо делать и что надо рассказывать, чтобы эти дурочки как можно быстрее отсюда вылетели, а я стала женой второго самого влиятельного человека в стране. Юстиниан желал мне только добра в отличие от папеньки и братика!

Дараэлла кашлянула, напоминая о своём существовании.

— А исповедаться в другом положении ты не хочешь? — раздражённо поинтересовалась она. — Мало того, что ты едва не перерезала мне горло, так теперь орёшь в самое ухо.

— Замолчи, — требование Сюзетт напоминал рык. — Сначала всё шло просто отлично. Джейн вылетела отсюда пулей, ей, дурочке, хватило ума предложить себя некроманту. Фи, какая мерзость! А Хильда разболтала направо и налево о том, что она ведьма — разве трудно было немного подушить себя циклианом? Понятия не имею, почему её не вышвырнули с отбора тогда… Проклятье, зачем я говорю обо всём этом? Но ей и Лорейн этот мерзкий скелет рассказал какой-то бред о поцелуе некроманта, и они до жути испугались, думали, что б из той книжонки такого наварить, чтобы вылететь отсюда поскорее. Тогда я подстроила всё с люстрой, была уверена, что кого-то вышвырнут сию же секунду, но нет, их пожалели, видите ли, нет доказательств. И люстра взбесилась, почему-то стала сомневаться, на кого нападать надо…

— А за кого ты собиралась выйти замуж, если б люстра меня убила? — скривился Себастьян.

Айрис видела, как он уже несколько минут подряд пытается призвать собственную магию, но та оставалась совершенно глухой к мольбам хозяина.

— Да не убила бы! — фыркнула Сюзетт. — Лучше б она моего брата ненормального убила. Но он тоже выполнил свою функцию, затащил-таки Лорейн в постель и ускакал прочь на ней жениться. Хотя я надеялась, что он заберёт тебя, — девушка сильнее потянула Дараэллу за волосы, но добилась от неё весёлого смешка вместо надрывного плача.

— Блондины не в моём вкусе, — протянула она. — А твой братец так тем более. Горные ведьмы — свободные женщины, и их не интересует белый особняк у моря. Их интересуют пиратские корабли.

— Да как же! Каждая, даже из ваших, только и мечтает, как бы прыгнуть в постель к мужику получше! С твоими данными, я вообще не понимаю, почему мы здесь стоим, — фыркнула Сюзетт, глядя на Дару с лёгким презрением. — Даже солгать мне сейчас не можешь, что хочешь союза. Потому что тут лгать нельзя!

— А зачем ты подмешала мне яд? — спросил Себастьян. — В еду?

— Сначала сдох бы кот, а ты бы проверил и понял, что отравлено. Нашёл бы кого выгнать! — фыркнула Сюзетт. — Я же сидела рядом, тоже собиралась это есть. Меня бы заподозрили в самую последнюю очередь.

— Яд откуда взяла?

— Нашла, — гордо вскинула голову Сюзетт. — Я — не такая дура, как считает мой драгоценный братец. Я бы стала твоей женой и придумала б, как его посадить. А теперь дайте мне уйти, иначе в этом мире станет на одну горную ведьму меньше. Я бы и так с удовольствием это сделала. Почему эта мещанка? Почему не я?

Дараэлла уцепилась пальцами в запястье Сюзетт.

— Потому что она — не бледная безмозглая мышь, — совершенно неласково ответила она. — Молчи, Айрис! Даже самое бездарное существо лучше, чем такая дура, верящая каждому слову Юстиниана.

Сюзетт усмехнулась.

— Я сейчас перережу тебе горло, — протянула она, — и уйду отсюда. И закрою вас здесь. Лорд Брайнер даже не сможет ничего сделать, правда? А потом расскажу о том, как коварен некромант!

— Разумеется, — Дара усмехнулась. — Ведь Юстиниану всё равно, как он добьётся своего. Уверена, что он не отказался бы посмотреть на твой хладный труп у своих ног.

— Лжёшь, — голос Сюзетт задрожал. — Он желал мне добра. Он желал, чтобы я вышла замуж за могущественного человека и получила власть. Он был на моей стороне!

— Ты уверена? — усмехнулась Дараэлла. — А вот я бы за это не поручилась. Король Юстиниан всегда делал только то, что ему хотелось. А знаешь, какой исход был бы у всей этой истории?

Сюзетт молчала.

— Вы бы поженились, и ты не пережила бы первый брачный поцелуй. Потому что некромант может без последствий прикасаться только к женщине с таким же даром. Юстиниан всё очень хорошо продумал…

Рука девушки дрогнула. Себастьян сам невольно сжал руки в кулаки. Правда, произносимая Дараэллой, оказалась в разы больнее.