Первое что попалось колонне седьмого панцер полка, так это бегущие немцы. Из собственного тыла к передовой вдвойне удивительное зрелище, хотя, как участник Западной компании 2003 года Вольфганг неоднократно видел панику в рядах родной германской армии и при неожиданных контратаках французов. Французы кстати, вопреки устоявшимся пропагандистским стереотипам — дрались отменно и потерпели поражение лишь из за банального численного превосходства ННА и двурушничества англичан. Здесь такое не проскочит, у русских в четверо больше населения чем в Германии.

Колонну различной техники, драпающей от русских, возглавлял подполковник Хенрик Ляйтер, заместитель дивизионного интенданта. Выглядел щеголь-подполковник, несколько жутковато. С красными, безумными глазами, перебинтованной головой, грязным лицом и рваном обмундировании. Его солдаты — выглядели не лучше.

— Это катастрофа. Их просто тьма, налетели как ураган….просто катастрофа. Бесконечно повторял Ляйтер по стариковски тряся украшенной грязными бинтами головой.

— В тыл его. К доктору Штумпфу. Пусть займется его головой. Неприязненно заявил оберст Эрлих, еле разжимая от раздражения свои узкие губы. Мне нужна объективная информация о противнике. Где эта чертова воздушная разведка, когда она так нужна?

Данные полученные от разбитых тыловых структур дивизии были весьма разрозненными и паническими, но в целом сводились к одному. Русские силами не меньше бронетанковой дивизии — обойдя слабый заслон в районе Смелы, прорвались в тыл и устроили там натуральную бойню. Следующей новостью были не менее панические сообщения с северного фланга 39 армейского корпуса. Крупные механизированные части прорвали оборону и громят тылы третьей панцер-дивизии генерала Вестхоффена. Это уже похоже не на частный случай- а на решительное контрнаступление «иванов».

— Геноссе! Приказ из штаба корпуса от генерала Зигфрида Деккера. Выдвинутся на линию Смела — Студянка и закрыть место прорыва обороны, отрезав подвижные части русских. Потом немедленно выдвинутся обратно в расположение нашей четвертой панцер-дивизии. Ликвидацией прорвавшихся займется резервная семнадцатая панцер-дивизия генерала Эттерлинга.

Мерк- согласно кивая, делал записи в блокноте однако в голове его неотступно билась мысль, что весь план стремительного рывка к Днепру — летит ко всем чертям. В 39 корпусе было четыре дивизии — три танковые и одна моторизованная гренадерская. За исключением находящейся во втором эшелоне дивизии Эттерлинга- все эти дивизии воевали с первого дня как в Французской так и Восточной компании. Семнадцатая панцер-дивизия была сформирована менее года назад, повоевать успела только на полигонах и к тому же была укомплектована техникой не первой свежести. Вместо «Леопардов» — бойцы Эттерлинга использовали проверенные, но уже не подходящие к современной войне «Пантерами-2». По утвержденному в Берлине плану командования, после разгрома основных сил русских при отходе их из Галиции — именно 17 панцер-дивизия, хоть и не обстрелянная — но свежая и укомплектованная должна была нанести завершающий удар и вывести 39 корпус напрямую к Днепру. Вместо стремительного рывка к Днепру — придется словно блох, ловить русские танки под Кременцом.

— Артиллерийская поддержка, на первом этапе будет минимальная. Основную поддержку нам окажет 51 бомбардировочная эскадра люфтваффе оберста Циммермана. Мы отлично знаем этих ребят, не первый раз вместе воюем. Коды связи и сигнальная система — уже утверждена, изменений нет.

«В бой без поддержки артиллерии, почти без пехоты. Во Франции — такая тактика пахла разгромом с последующим военно-полевым судом. Командование явно ставит французов выше русских. А это ошибка…»

Все происходящее окончательно перестало нравится Вольфгангу и он отправился напрямую к командиру своего батальона, оберст-лейтенанту Герберту Никельманну.

Никельманн- сидел на носу полугусеничной КШМ и поедал сметану из стеклянной банки.

— А, геноссе Мерк! Угощайтесь. Разведчики обнаружили целый грузовик — холодильник с молочными продуктами русских. Пальчики оближешь и никакой химии. Слава партии, «иваны» еще не сильны в пищевых добавках и поэтому едят все натуральное. Угощайтесь, гауптман, не стесняйтесь у нас такое не попробуешь. Разве что в столовой ЦК СЕПГ. Никельманн хохотнул, не стесняясь подчиненного.

— Спасибо, геноссе оберст-лейтенант. Я по поводу диспозиции для атаки на Студянку, коверкая язык об корявое название, утопающей в зелени малороссийской деревеньки.

Командир батальона перестал жевать, отложив ложку.

— Что то непонятно, гауптман? Тон Никельманна, не предвещал ничего хорошего для его подчиненного.

— Получается мы атакуем вслепую? И без поддержки…

— Рота мотоциклистов у нас в наличии, удары реактивных «Арадо» Цимерманна, откроют нам дорогу. Идите к своим людям — гауптман. Им предстоит тяжелый бой, не позже чем пару часов, а вы забиваете себе и командиру голову выдуманными проблемами.

С налетами реактивных бомбардировщиков люфтваффе, сыпящих бомбы с заоблачных высот, Громову уже приходилось сталкиваться в ходе Десятидневной войны и особого впечатления на него не произвели. В отличии от полевой и тяжелой германской артиллерии. Здесь же все было наоборот. Люфтваффе бомбили точно, поразительно точно и на скорости стремительными тенями, ускользали от отчаянного зенитного огня.

— Да что это! Орал Громов на Фока, потеряв все свое знаменитое самообладание и наблюдая как авианалет снес с дороги целую батарею РСЗО с приданными грузовиками «Татра» и подвижную ремонтную мастерскую.

— Видимо новые прицелы для бомбометания и навигационное оборудование. Помогает точно бомбить с высот недосягаемых нашими зенитками. У нас только 23 и 37 миллиметровые автоматы. Отбиваться от штурмовиков.

Отозвался начальник артиллерии недовольно разглядывая развороченные бомбами реактивные минометы залпового огня.

— Нужна авиа поддержка, Дмитрий Иванович. Почему молчит штаб ВВС фронта, где наши истребители?

— Где, где…! В…едва снова не сорвался на крик и ругательства, недостойные генерала- Громов понимая, что демонстрировать свою нервозность при подчиненных- это последние дело в боевой обстановке.

— Ковтун, Сибирцев! Обеспечьте мне истребительное прикрытие. Как хотите, садитесь сами за радиостанции, хоть берите машины и езжайте в штаб ВВС фронта к генералу Храмову, но что бы истребители нас прикрыли пока эти «арадо» не прикончили налетами всю бригаду. Выполняйте!

— Докладывает «Дон», господин генерал! Отозвался связист — фельдфебель протягивая ему наушники

Выслушав доклад вездесущего разведчика Лысова, Громов дал отбой и возгрузив на голову ребристый шлемофон и довольно оскалившись сообщил.

— Господа тевтоны видимо, от страха ошалели совсем. Механизированное соединение фольксвера силой не меньше полка — выдвигается к Студянке в целью локализации места нашего прорыва. Неужели они нас настолько не уважают, что отправили против гвардейской танковой бригады всего один полк. Думаю надо научить генерал-майора Эбербаха — хорошим манерам и заставить понять генерала Деккера, что здесь ни разу не Франция.

— Так точно, господин гвардии генерал-майор! Рявкнули с полсотни луженых офицерских глоток.

— Отряд Артюхова из его эскадрона и батальона Высоцкого образуют заслон к северо-западу и прикрывают наш тыл. Отряду Друцкого из его батальона и батальона Хомякова, оставить Студянку и отойти на господствующие высоты севернее. Оставьте тевтонам этот хутор, но пусть они за него побьются. Основные силы из эскадронов Мантойфеля и Ковалева и разведывательного эскадрона Лысова — смещаются на юго-восток и бьют немцев во фланг и тыл. Вот такая вторая часть Марлезонского балета, господа.

Честно говоря Громов до последнего не ожидал, что чрезвычайно опытный генерал Эбербах начнет дробить свои силы и сняв с передовой всего один танковый полк, остальными силами продолжит наступление на позиции на позиции русской двадцать четвертой пехотной дивизии. В итоге погоне за двумя зайцами герр Эбербах не поймал ни одного.