Ольбрихт, покачал головой.

— Денис, вы очень многого хотите. У нас в Польше сейчас 50 дивизий, против ваших шестидесяти развернутых в приграничных округах. У вас в Ковно, находится так называемый Польский национальный комитет, во главе с генералом Валевским, при том, что Временное правительство пана Кшиштофа Швейя, является единственно легитимным на сегодняшний день на территории Польши…

Русский, неожиданно рассмеялся. Задорно, раскатисто и совершенно искренне.

— Боже, Бруно…Вы не партийной конференции СЕПГ, в конце концов. Сказал Бородин, отсмеявшись. Мои предложения, такие. Первое, мы официально подпишем протокол о взаимной безопасности и сократим войска в приграничной зоне. Ровно в половину. Двадцать пять германских дивизий и тридцать — русских. Второе, мы признаем то правительство, которое вы посадите в Варшаве. Любое правительство, Бруно, которое признает итоги Галицийской компании. И третье, последнее. Есть мнение — что взаимные санкции от 1968 и 1981 года, очень сильно вредят нашим народам в их развитии…

Это был, сокрушительный удар. Взаимные санкции, введённые после подавления танками «Пражской весны» и усиленные во время «Военной тревоги» января 1981 года, вплоть до полного прекращения внешнеторгового оборота нанесли германской экономике огромный урон. Сейчас, введенные экономические санкции со стороны Антанты, в разгар мирового кризиса просто душат немецкую промышленность и если Бородин, не блефует то это шанс…шанс исторический вырваться из экономической блокады… превратившуюся в петлю на шее с первыми выстрелами польско-германской войны.

На обычно невозмутимом лице Генерального секретаря СЕПГ отразилась целая буря эмоций и Бородин отвел глаза, смотря на идеально постриженные кусты на аллеях возле замка …

«Все, попался колбасник» подумал Бородин. «Теперь ты мой, товарищ Ольбрихт»

— Это интересное предложение, Денис. Германская демократическая республика, приветствует возможное снятие никому не нужных, кроме наших врагов, санкций…Что до договора о взаимном сокращении войск в приграничной зоне, то после консультаций с военными в ближайшее время, думаю мы его решим к обоюдному согласию. Что до Польши..

Бруно Ольбрихт взял паузу, что бы привести и мысли в порядок и дать ни к чему не обязывающий, но правильный ответ, удовлетворяющий русскую сторону.

— Спасибо вам за поддержку, но Германия не собирается формировать новое польское правительство. Это дело исключительно польского народа…

«И штыков немецких гренадеров, лживая ты тварь», пронеслось в голове, ободряюще улыбающегося Бородина.

….и поэтому Правительство ГДР, не собирается вмешиваться во внутренние дела новой Польши.

Бородин кивнул.

— В таком случае, Национальный комитет генерала Валевского, сам выйдет на контакт с будущем правительством Польши. Все таки, полмиллиона интернированных польских солдат захотят поучаствовать в выборах и вернутся на родину. Не говоря о почти миллионе польских беженцев..

Это звучало как угроза и по факту, угрозой же и являлось. Почти миллион польских беженцев и полмиллиона перешедших границу польских солдат — это огромная сила. И если Москва захочет, они могут быстро превратится в террористические и диверсионные подразделения. В оккупированной Польше заполыхает пожар мятежа и это очень осложнит положение Германии. Поляки, знают толк в мятежах и заговорах, этого у них не отнять.

— Думаю, не стоит обсуждать польские дела, не спросив самих поляков…Примирительно сказал Ольбрихт, показывая, что тема немедленной «социализации» Польши и установления там марксисткой диктатуры, пока отошла на второй план.

— Отлично, Бруно. Давайте обсудим лучше торговые вопросы при снятии взаимных санкций…

*****

Сказать, что в мировом медиа-пространстве взорвалась информационная бомба, когда стало известно о подписанном в Копенгагене министрами иностранных дел России и Германии, Максимом Прибытковым и Альфредом Фризе, договоре — это не сказать ничего. Начался настоящий информационный шторм, захлестнувший столицы великих держав, словно тихоокеанское цунами.

Фельдмаршал Майкл Джон Уокер, барон Олдринхэм, начальник Имперского Генерального штаба и первый начальник Генштаба Великобритании, родившийся и выросший в Африке в городе Солсбери, что в Родезии, отбросил от себя свежую газету и рванул верхнюю пуговицу на кителе, словно она душила его.

Вызвав звонком адъютанта, лощеного полковника Филдхауса, фельдмаршал коротко приказал.

— Бригадира Горта, ко мне. Срочно!

Адъютант вытянулся в струну, вскинув породистую голову.

— Бригадир Найджел Горт, уже полчаса ожидает в приемной, сэр.

— Отлично, зови! Распорядился Уокер и потянулся к первой за сегодняшнее утро, ямайской сигаре.

Найджел, как всегда, проник в кабинет абсолютно неслышно и встал перед фельдмаршалом. Познакомились они в Ольстере, четверть века назад, когда майор Уокер командовал батальоном в Колдстримском гвардейском полку — юный лейтенант Горт, только пришедший из Сандхерста, сразу попал в в особый отряд «Спартан» (2), тесно работающий с контрразведкой и королевской полицией Ольстера. Уже тогда в этом невысоком и тихом лейтенанте, Уокер разглядел отличного разведчика и что еще более ценно — отличного аналитика. Потом, их судьба сводила еще не раз и в Бирме и в Индии и в метрополии. Едва став начальником Генштаба, Уокер немедленно затребовал к себе уже полковника Горта, к тому моменту командовавшего 3 бронетанковым полком Скиннера в индийской армии и тут же назначил своим личным помощником с широкими полномочиями по сбору и анализу разнообразной информации.

— Угощайся, Найджел… Фельдмаршал протянул бригадиру коробку сигар. Тот придирчиво осмотрел сигары, выбрал одну и со вкусом, неторопливо закурил.

— Что скажешь, про это? Уокер ткнул пальцами в лежащую перед ним на столе, «Таймс». Даже не посмотрев на газету, Горт выпустил облако дыма и с некоторым удовлетворением произнес.

— Антанту поимели, Майкл. Нас поимели с французами вместе и по отдельности…

Уокер начал закипать, но сдержался от начальственного крика. Найджел и был ценен за независимость мыслей и суждений.

— У меня мало времени, бригадир. С минуты на минуту я жду вызова к военному министру — оттуда сразу к премьеру на слушания в Исполнительном комитете по обороне… Мне надо быть готовым. …

Сидящий в кресле, Горт за секунду подобрался, словно леопард перед броском.

— Значит так, на сегодняшний день, известно следующее. Русские оставляют на границе три десятка дивизий, германцы — двадцать пять. Отвод войск начался по согласованию сторон, немедленно. Вроде равенство, но на деле — нет. Русские идут на хитрость.

— В чем подвох?

— В бронетанковых силах, сэр. В тяжелой и реактивной артиллерии…У русских, как и у нас, танки разделены на кавалерийские и пехотные. Основа бронетанковых сил — независимые танковые бригады. Это, сто шестьдесят танков сэр, в каждой бригаде и они не входят не в какие дивизии. И они, никак не входят в этот договор. Так же с тяжелой и реактивной артиллерией. Они не входят в состав дивизий. Не считая того, что в стандартной пехотной дивизии русских — девяносто пять средних танков. У германцев — вдвое меньше танков в дивизии, один батальон.

— Русские оставляют большие силы у границ оккупированной Польши?

— Да. Но в договоре, об этом ни слова. Если немцы начнут их задавать, русские ткнут пальцем в договор о количестве дивизий и пошлют их куда подальше.

— Ясно, Найджел. Что по торговому соглашению?

— То же самое, сэр. Шкатулка с двойным дном. Поставки нефти — сырая нефть, только половина объёма. Остальное — нефтепродукты. В первую очередь — дизельное топливо, авиационный керосин, технические масла. Ожидаются поставки уже обогащенной железной руды, угля, марганцевого, цинкового и медного концентрата. Русские, теперь не продают просто сырье, они так же загружают свою промышленность.

Фельдмаршал вздохнул.

— Найджел, ради Бога. В чем здесь хитрость Москвы…?