— Верю, Серёжа, ох как верю..
— И последнее. Пулеметно- минометные роты батальонов усиливать надо. Взвод «дегтярей» и взвод 82 миллиметровых минометов — это не о чем. Бронебойный взвод — лучше тоже в батарею преобразовать.
— Ты постой…По моим подсчетам это получится в батальоне — три пехотных роты, пулеметная рота, отдельные минометная и бронебойная батарея? А не много ли огневых средств — на батальон?
— У немцев на батальон — девять бронебойных «пупхенов» и шесть минометов. Не считая что им там из полка или дивизии на усиление пришлют.
Громов снова посмотрел в блокнот, постучал пальцем по кнопкам электронного арифмометра.
— Получается …шесть ДРП(6), шесть крупнокалиберных «дегтярей» и шесть минометов… Но у немцев — нет крупнокалиберных пулеметов в батальонах.
— На наше счастье. У нас же есть и это надо использовать по максимуму. Скажу так, попадая под огонь ДБК — немецкая пехота сразу теряет свой боевой пыл и атака прекращается.
— Вздрогнем?
— Воистину!
— Ты на еду налегай, Серж. Последние деньки свободной торговли продовольствием. Скоро карточки продуктовые введут. Теперь все нормировано будет. Как любой стратегический ресурс, продовольствие теперь будет распределять Госкомитет обороны.
Дельвиг замотал головой.
— Это же …просто военный коммунизм какой то…Наши тузы торговые и хлебные, всякие Руковишниковы да Второвы с гласными из Думы такой вой поднимут…
Громов холодно посмотрел в глаза Дельвигу и тихо, но внятно сказал.
— Да плевать. Госдума теперь- чисто декоративный орган. Как и Сенат …С первого июня в стране — военное положение объявлено. Так что Верховный — если захочет, бошки мигом открутит. Причем, на абсолютно законных основаниях. Та же Госдума и Сенат почти единогласно закон приняли осенью две тысячи третьего…
— Это после разгрома Франции…?
— Ага. И бескровной прогерманской социалистической революции в Нидерландах, Дании и Швеции. Наши магнаты — так обделались, что их на штыки насадят, что за любой закон голосовали, лишь бы при своём остаться. Грех было Верховному — этим не воспользоваться…
— Он тогда Верховным- не был… Просто президент, был.
— А сейчас, он Верховный! С угрожающей интонацией, заметил Громов.
Дельвиг отвел взгляд, не желая пускаться в политические, а поэтому абсолютно бессмысленные споры.
Налил Громову и себе и поднял рюмку.
— Ну, за нашего Верховного! Что бы он никогда не ошибался в своих предположениях.
Неожиданно для Дельвига, услышав название тоста, Громов вскочил с рюмкой и залихватски выпив грохнул рюмкой о край стола.
— За Верховного! Стоя!
— Как там Женька? Ты же в Москве был, заходил к нему на службу? Перевел разговор от политики к третьему общему другу, Дельвиг.
— В Москве был. И к Женьке заходил. Но на службе его нет. Его вообще в столице — нет…
— Нет? Это как!?
— А вот так. Ты не хуже меня знаешь, что жандармы и в мирное то время — на теме секретности и конспирации были слегка повернуты. А уж сейчас…. Сплошная паранойя…Так что по жандармскому ведомству- все закрыто. Что там с Женькой Небогатовым, и где он теперь служит, это не известно.
Громов помолчал, потом приблизившись к уху Дельвига зашептал.
— Мне один сослуживец из второго Главка (7), шепнул про Женьку кое чего. Мол, полковник Небогатов — это твой знакомый? Я киваю, говорю — мой. А он мне и говорит. «Молодец твой Небогатов». Если бы не его работа перед самой войной, весь Туркестан сейчас, горел синим пламенем. А он, со своей командой, мятеж там в зародыше подавил. Вот как…
— На Женю это похоже. Его метод работы…Сначала спровоцировать, потом — раздавить. Как тогда, на заставе помнишь, как Женя — Мджанавадзе и его кодлу крысиным ядом потравил и выкрутился…
— Еще бы не помнить! Ну что еще по одной?! За нас и за Женьку?!
Выпили еще. Поговорили о семье, о близких..
Уже перед самым убытием на место службы Дельвига, изрядно поддатый генерал Громов сообщил, печально глядя на пламенеющий закат.
— А я, Серёга, что бы вот сейчас с тобой сидеть и выпивать в последнем бою, перед контузией — приказал людей вешать… Вот так…прямо за шею… у дороги..
— Каких еще людей? Не понял, Дельвиг опасаясь что недавняя контузия и изрядное количество употребленного алкоголя во внутрь генерала, могут повредить рассудок его старого друга..
— Обычных людей. Солдатиков наших… Что из частей бежали и успели в партикулярное переодеться..
Сергей, в либерала играть не стал и хлопнув Громова по плечу, накатил ему еще рюмочку.
— Все правильно сделал, Дима, все правильно. Трусость и паника — болезни заразные, похлеще чумы для действующей армии. Их надо мгновенно пресекать — любыми способами. Ты еще гуманизм проявил. Женя бы — всех дезертиров прямо там из пулемета и скосил, без разбора, для устрашения.
— Так то Женька. У него работа такая — жандармская. А я — гвардейский генерал, мне тошно…
— А мне не тошно, Дима? Я как после Одессы — опять погоны одел, мне с тех пор постоянно тошно. Несмотря на все эти благодарности и «георгии». Тошно, из-за самодуров — командиров. Из-за плохого питания для солдат, из-за скотского отношения к нижним чинам. Из-за нежелания учится воевать …Из-за попыток заменить каждодневное обучение войск на тупую шагистику и трескучую пропаганду, в надежде на храбрость и выносливость русского солдата..
— А я тебе предлагал ко мне в гвардейскую бригаду перейти на должность ротного! И Женя — тебя к себе в жандармерию звал…Ты — гордо отказался!
— Отказался потому, что я хотя бы крови с порохом нюхнул и на Балканах и в Галиции. и кое кого из рекрутов — обучить могу. Пойми, таких в пехоте — очень мало. Обученный солдат — выживет и домой вернется… Жизнь то я, не сильно праведную вел. Грехов наделал — на троих хватит. Так что считай, что крест свой несу. Может — там на небесах, это все зачтется..
— Может. Хмуро заметил Громов абсолютно трезвым голосом. А может и нет. Был у меня случай, как раз под Новоград-Волынским. Надо было прикрыть наш фланг, проскочить в узкий коридор и ударить во фланг немецким панцерам. Тут к нам подошли остатки пехотной дивизии, ранее немцами рассеянной. Что бы свои силы не распылять — в отряд прикрытия, намеренно выбрал людей из разбитой пехоты. Батальон польских стрелков «легионеров» и бронебойный дивизион …И знаешь, что?
— Что?
— Даже потом не вспомнил о них. Против них, целая моторизованная гренадерская дивизия немцев была, шансов на удачный исход боя — там не было изначально. Но они пошли и встали насмерть… А я даже не помню их имен. И лиц — тоже не помню… Просто — отряд прикрытия, с единственной задачей. Стоять и умирать. Так что по твоей логике, они на небесах должны очутится и нам оттуда моральную поддержку оказывать..
— А ты в это верь, Дима. Верь … Так легче будет людей на смерть отправлять. Думаю, что религию вообще для таких случаев придумали… Давай по последней, не чокаясь, господин генерал и пора мне выдвигаться…Не хочу, Гвоздилова подводить..
1. Одесское артиллерийское юнкерское училище им. Штадена. Основано в 1912 году в Одессе, как Сергиевское артиллерийское училище. Готовило офицеров для береговой и крепостной артиллерии. В 1927 году переименовано в Одесское артиллерийское училище береговой обороны при ГШ ВМФ. С 1938 года передано в Российскую армию как артиллерийское юнкерское училище им. Штадена.
2. Черный май- первый месяц вторжения германских войск в Россию в 2005 году.
3. Триод Лосева- распространенное в этом мире название транзистора или полупроводника. Названо по имени Лосева Олега Владимировича, физика — создавшего первые отечественные полупроводники, создавший условия для создания русской электронной промышленности. В нашей реальности Лосев О.В погиб от голода в 1942 году в блокадном Ленинграде.
4. Тяжелые батареи — батарея полкового артиллерийского дивизиона оснащенные 107 мм полевыми орудиями М-60.
5. «Шесть-на шесть» — дивизионное орудие Д-66 калибра 85 мм. Основное полевое орудие русской артиллерии на 2005 год.
