Вчера Кулешов созванивался с президентом Франции и отправил своего министра Прибыткова в Вашингтон, прощупать мнение американской элиты на начинающийся конфликт в Европе. Сегодня, через два часа ему позвонит премьер — министр Великобритании, лорд Бовингтон, выскажет позицию Её Величества по «польскому вопросу».

Хотя, Кулешов и без звонка знал, что скажет высокомерный английский ублюдок. То же, что и никчемный французский президентик с воинственной фамилией Галиффе. «Прямой угрозы для интересов Антанты — в возможном германо-польском конфликте, не имеется». Если фольксвер действительно вторгнется и разгромит Польшу (а в этом Дмитрий Яковлевич ни на секунду не сомневался), то для России прямая военная угроза, наоборот сильно возрастает. Надо встретится с военными. Срочно, выяснить какие у них имеются планы на этот счет. Наверняка, подобная ситуация ими неоднократно прогнозировалась….»

Президент нажал на электрический звонок и через минуту на пороге его кабинета появилась грузная фигура его личного референта, по совместительству помощника и советника — Анатолия Булыгина. Толя Булыжник, был знаменосцем в их скаутском отряде еще в школьные времена и с тех пор был надеждой опорой и исполнителем воли Кулешова. Его тенью и одним из немногих, доверенных людей, прошедшим с ним весь извилистый путь от Анжеро-Судженска до кремлевских палат.

За последний год, как и сам Кулешов, Булыжник здорово сдал, чуть сгорбился и окончательно поседел, но оставался верным и незаменимым в российской властной паутине — помощником.

— Толя. Надо организовать встречу с военными. Поедем в Генштаб. Срочно нужно организовать телевидение и прессу. Вызывай этого бездельника, пресс-секретаря, Витьку Токарева и главу Росинформбюро, Дмитрия Ивановича Рославлева. Пусть сядут и подумают как это лучше делать. Может прямую трансляцию организовать..

— Сделаем, все сделаем. Кивая седой крупной головой Булыгин чиркал в своем незаменимом блокноте.

— Все, Толя, иди. Как все готово будешь, позовешь. Я вздремну в комнате отдыха — ты уборщицу вызови пусть пятно с ковра, уберет.

Булыгин быстро кивнул, но уставший президент не заметил странного блеска в его преданных, собачьих глазах.

*****

Кортеж президента, в сопровождении эскорта жандармов- мотоциклистов из Особого Кремлевского жандармского дивизиона, озаряя пустые в этот час московские улицы сполохами проблесковых маяков залетал в обширный внутренний двор военного министерства, где уже толпились измятые и сонные репортеры вытащенные из теплых постелек главой Росинформбюро господином Рославлевым, стоящего здесь же и нервно с кем то переговаривающийся по радиотелефону. Рядом бледной тенью носился пресс-секретарь Токарев, дальний родич президентской жены, абсолютно бестолковый человечек с внешностью херувима. Помимо этой пестрой толпы, президента встречала рота сибирских стрелков уже облаченная в парадную форму, традиционно охраняющая здание военного министерства еще с деникинских времен. Помимо стрелков, на плацу стоял мрачный как туча военный министр Бородин и начальник Генерального штаба, генерал армии Аристарх Михайлович Греков, выходец из семьи репрессированных донских казаков, высланных в Енисейскую губернию после Дон-Кубанского мятежа сороковых. Пробивался генерал Греков с самых низов, своим упрямством и усердием и был по хорошему — выдвиженцем самого президента, хотя вернее сказать, креатурой правящего, Прогрессивного блока. Выходец из семьи репрессированных, добившийся всего сам, без помощи высокопоставленной родни — такой генерал идеально подходил для идеологии партий кадетов и прогрессистов, составивших думский Прогрессивный блок.

— Приветствую господа! Хорошо поставленным голосом начал президент, когда услышал щелчки фотокамер и шипение работаюх магнитофонов поочередно протягивая руку Бородину и Грекову и не забывая, широко улыбаться в объективы направленных на него камер.

— Прошу проследовать в центральный командный зал, господин президент! Разлепив губы сообщил Бородин и отступил на шаг, пропуская вперед президента и его свиту с охраной.

Отправив своего порученца, генерала Алексеева, разбираться с пронырливой и шумной прессой Денис Владимирович, с начальником Генштаба и его первым заместителем, генерал-полковником Дубровиным зашли с президентом, начальником его охраны, полковником Евреиновым и парой телохранителей в отдельный, видимо рабочий кабинет с огромными столами, застеленными картами самых разных масштабов.

— Деловая часть беседы — здесь, господа! Сказал Дмитрий Яковлевич. Потом выйдем к прессе в центральном командном зале и немного поиграем на публику под свет софитов. Времени в обрез.

— Согласен, господин президент. Докладывает, заместитель начальника Генштаба, генерал-полковник Дубровин.

— Почему не начальник Генштаба? Удивленно спросил Кулешов.

— Господин президент, извините я простужен. Прохрипел Греков. Проклятый вентилятор.

— Докладывайте, генерал… Махнул рукой Кулешов.

Дубровин взял указку и решительно подошел к одной и расстеленных карт, щедро испещренных красными и синими тактическими знаками и стрелочками.

— Господин президент. По существующему плану стратегического развертывания «Мангазея» предполагается на территории Виленского, Северного, Киевского и Одесского военных округов полностью развернуть по штату восемь армейских корпусов, в составе 24 пехотных дивизий и двенадцати отдельных бригад, включая десять танковых. Эти силы прикрывают границу за исключением трех корпусов юго-западного стратегического направления. Восьмой, девятый и шестой армейские корпуса имея в авангарде по одной танковой бригаде должны пересечь польско-российскую границу и двинутся на линию Луцк-Тернополь — Коломыя с целью обеспечения буферной зоны на галицийском направлении.

Кулешову показалась, что он ослышался.

— Луцк. Тернополь. Это же польская территория. Вы собираетесь вторгаться в Польшу с востока???

— Мы собираемся обеспечить буферную зону и ликвидировать крайне опасный Галицийский или Львовский выступ, врезающийся в нашу территорию и как вы видите, нависающий на стыке Одесского и Киевского округа. В условиях возможной оккупации Галицийского выступа германскими войсками, это серьезно ухудшает наше стратегического положение.

— Стратегическое положение ухудшает!!!! Господа генералы, господин министр. Вы собираетесь без причин вторгнутся в независимую и если не дружественную России страну, то не враждебное, славянское государство….В момент их борьбы с Германией…Это немыслимо, господа!

Дубровин замолчал, Греков, неожиданно закашлялся а военный министр совершенно спокойно ответил.

— Немыслимо, господин президент позволить фольксверу получить стратегическое преимущество еще до начала возможного конфликта. Германия — опрокинет Польшу за две недели, господин президент. После этого, мы останемся с Германией и её союзниками — один на один.

— Это разбой, господин Бородин. Крайне неприязненно сказал Кулешов. Обычный международный разбой…Чем мы будем отличатся от берлинских политиканов, ударив в спину полякам? Что скажет Лига Наций? Антанта!?

— Польша обречена. Но занятие Галиции, даст нам создать на уязвимом, юго-западном направлении сильную группировку войск и угрожать германским коммуникациям с Чехословакией и Австрией. Это даст нам выигрыш времени и улучшит стратегическое положение.

— Послушайте, Денис Владимирович. Я задам вам один вопрос. Если германские войска, проникнут в Галицию в момент выдвижения туда русских войск, что вы, как военный министр намерены с этим делать?

— По плану операции, мы должны занять Львов и создать линию разграничения в районе Устилуг-Яворов-Перемышль. Германцев, придется вытеснять…на эту линию.

Кулешов посмотрел на карту и сглотнув, спросил едва ли шёпотом.

— Что значит вытеснить, господин Бородин? Это означает боевые действия?

— Так точно. Коротко ответил военный министр.

— Вы ненормальный, Денис Владимирович…Вы тянете Россию к новой катастрофе по сравнению с которой Смута 17 года покажется детской прогулкой…Нет, это невозможно. Вы собираетесь воевать с Германией из за каких то Богом забытых местечек в Галиции??? Я как верховный главнокомандующий, запрещаю вам даже думать об этом. Разверните войска на нынешних границах, приведите в боевую готовность флот и ВВС. Проведите маневры ….Но не приближайтесь к польской границе ни на вершок!