— Наверное, — решила я не рисковать и сказать правду. Сейчас надо рассказать максимум правды. Умолчать только о ловушке и о нашем с Массиусом секрете.

— Так кто же мог хотеть вас убить? Вы ведь не забыли отравление на отборе?

— Не забыла, — вздохнула я. — Про врагов, желающих мне смерти, надо спрашивать у толье Т'Ондторриля.

— Спрошу, обязательно спрошу, — кивнул головой Аравелл. — Расскажите про ваши отношения с толье инт Вентори.

А это здесь при чем? Я отвела взгляд от стола, в котором, будь это возможно, я бы протерла дырку. Личный вопрос, толье инквизитор?

Но вида, что уловила интерес к своей персоне, не подала. Да и хотелось мне при случае рассказать о повадках толье инт Вентори.

— Нет у меня с ним отношений, — ответила ровным голосом, поглядывая на Аравелла. — А последствия его нападения на меня в парке вы и сами видели.

Шар снова загорелся зеленым. Хороший артефакт, похвалила я его про себя, словно он был живым существом, очень хороший.

— Если подобное повторится, дайте мне знать, — и он протянул мне небольшой кристалл сиреневого, как Феотрания, цвета. — Это артефакт для общения напрямую, минуя основную магическую разговорную линию.

— Спасибо, — я сжала кристалл в руке. А потом быстро отправила его в карман к амулету Массиуса.

— Вы что-нибудь от меня скрываете?

Сердце ухнуло так, что в глазах потемнело.

— Любой девушке есть что скрывать, — стараясь выдержать ровный беззаботный тон, ответила я. — Особенно от интересного мужчины.

Шар ополоснул комнату зеленым светом, и инквизитор поднял глаза на меня, чтобы бесцеремонно заглянуть прямо в душу.

Что поделать, сама напросилась. Не отвечать же Аравеллу, что есть у меня от него тайны и до тех пор, пока он инквизитор, я о них ему ну никак не могу рассказать.

Мой ответ не только вызвал румянец на моих щеках, но и Аравелла тоже неожиданно смутил. На миг его взгляд потеплел, а напряженные мышцы лица, разглаживая морщинки в уголках глаз и губ, ослабились.

Стук в дверь и появившаяся в дверном проеме голова незнакомого мне мужчины в форме вдребезги разбила умиротворенную атмосферу, разлившуюся в кабинете.

— Ваша светлость, прибыл отчет из мертвецкой. Нам нужны ваши дальнейшие распоряжения.

— Хорошо, можете идти.

Аравелл кивнул мужчине и обратился ко мне.

— На этом пока остановимся, — словно подслушав мои мысли, произнес инквизитор и встал, давая понять, что допрос окончен. Да и какой это допрос? Так, беседа.

Мысленно благодаря незнакомого мне мага из мертвецкой за скорость работы, до сих пор не веря, что пронесло и пока что можно спокойно жить дальше, я встала и направилась к двери.

— Тольина Элиния, запомните на будущее, если я говорю оставаться на месте, это означает оставаться именно на том месте, где происходит разговор. Если нет других уточнений. Вам понятно?

— Да, ваша светлость! — согласилась я. Куда уж понятнее.

— Вот и отлично. Если вы потребуетесь, я вас вызову.

Я кивнула, вспоминая про артефакт в кармане. Инквизитор поднялся, и мы вышли в коридор одновременно.

— А сейчас вам пора заняться более приятными хлопотами, — Аравелл позволил, наконец, подняться кончикам своих губ. — Впереди вступительный бал.

— Разве его не отменят? Произошла трагедия.

— Церемонию зачисления обязательно проведут, а про последующие танцы не знаю. Всего доброго.

И он стремительно зашагал по коридору. А я осторожно перевела дух. Пронесло в первый раз. Теперь я птичка стреляная.

Бал, в связи с печальными событиями, администрация школы отменила. Формально. Тольина Ламентия настояла, чтобы оставили торжественную часть — оглашение имен прошедших отбор. С небольшим фуршетом.

На самом деле, мероприятие называлось ни разу не фуршетом, но я напрочь забыла мудреное слово, которым его обозначила смотрительница.

А пока до фуршета оставалась пара дней, все занимались своими делами. Смотрительница управляла возникшим хаосом, придавая энтропии под названием «учебное заведение» некое подобие порядка. Но справиться с вернувшимися с отбора студентами оказалось непросто даже для нее.

Студенты, впервые почувствовавшие свою значимость, шумно отметили это событие.

Шаги инквизитора по нескольку раз на дню раздавались то в одном, то в другом крыле спального корпуса. Изредка я могла услышать голос Массиуса и удивиться: он опять здесь? В окне то и дело мелькала спешащая по делам фигура Айлона. Только Ивиса с Одэном за день я не увидела и не услышала.

На следующий день, едва Алтантея взошла над горизонтом, я вскочила с постели, привела себя в порядок и вышла в коридор. Как я и ожидала, он оказался безжизненным. Самое удобное место, чтобы поговорить с Массиусом.

Но друид словно почувствовал мое нетерпение, и едва я коснулась метки, чтобы инициировать приватную магическую связь для разговора, как метка ожила, и в голове зазвучал голос Массиуса.

— Элиния, ожидай меня сегодня около полудня.

— Хорошо, можешь сказать, о чем пойдет речь?

— Наставник ждет нас у себя снова. Ему стало немного получше.

И, не проронив больше ни слова, отключился.

Наставник встретил нас при полном параде. В темно-синем, из тяжелой струящейся ткани платье. Взгляд от блеска, от него исходящего, отвести мне удавалось с трудом. Видимо, статусная вещь, не на каждый день.

Платье подпоясывал притягивающий взгляд пояс из плотных, горящих золотом нитей. На непокрытой голове старца сквозь седые волосы, собранные в пучок, просвечивалась бледная, чуть розовая кожа.

Рядом с наставником, готовый предугадать любое желание отца, стоял Ивис. Я ожидала, что хоть на время нашей с ним беседы о моем попадании в ловушку Ивис покинет покои отца. Но ничего подобного не произошло.

Маг предложил нам с Массиусом сесть, сам устроился в соседнем кресле. Ивис встал рядом с правой рукой отца. Все как в примитивном кино про вельмож, мелькнула у меня мысль, и прежде, чем я успела ее испугаться, начался разговор.

— Я много думал после твоего ухода, мальчик мой, — многозначительность в голосе старца мне не понравилась.

Массиус пристально всмотрелся в сидящего напротив нас наставника. Видимо, как и я, пытаясь предугадать, что же надумал старец.

Я, в отличие от друида, ничего хорошего от этого разговора не ожидала. Старец, хоть и бодрился сверх всякой меры, обмануть меня не мог. Наверняка и от Массиса тоже не скрылось реальное положение дел со здоровьем его наставника.

Изменить было ничего нельзя, и мне оставалось надеяться, что старик все еще в состоянии нам помочь.

— Иди сюда, — позвал он меня и указал на место по другую свою руку.

Я неторопливо встала, подошла и, почтительно склонив голову, встала там, где пожелал меня видеть главный маг империи.

Старец чуть повернулся в кресле в мою сторону и протянул ко мне иссушенные возрастом руки. Едва не отшатнувшись, я продолжила стоять на месте.

— Могу я прикоснуться к твоей голове, дитя мое?

Я на миг замерла, не понимая, что от меня хочет старец, а потом сообразила и опустилась перед ним на колени.

Ледяные старческие ладони коснулись моего затылка, прошлись по темени и остановились на лбу.

Когда это все закончится! — возмутилась я про себя. Холод рук передался и мне. Показалось, словно ко лбу приложили кусок льда, а не пару ладоней.

— Отбрось все мысли дитя мое, ни о чем не думай, — прошелестел старый маг, и я последовала его совету.

Время тянулось бесконечно. Когда ледяные ладони отлепились от моей кожи, казалось, прошла целая вечность, а не какие-то пару минут.

— Возвращайся к Массиусу, — отдал приказ старец чуть более холодным, чем я ожидала услышать, тоном.

Я покорно встала, подошла к друиду и уселась на прежнее свое место.

Старец застыл в раздумьях. Несколько минут мы, как каменные изваяния, сидели не шелохнувшись. Каждый из нас думал о чем-то своем. Интересно, о чем думал Ивис? — мелькнула мысль при взгляде на неподвижную фигуру, застывшую по правую руку старца.