За четырнадцать часов мы к ней, видимо, даже близко не подошли.

Я помнила себе, зачем я все это делаю. Ради Реджи. Ради Дерека. Ради Джимми Далтона и других людей из списка. В особенности ради тех, до кого Мигель еще не добрался.

А потом, когда этот эпизод закончится, я чертовому Кристиану сама что-нибудь сломаю.

И Герде.

И Эллиоту, который все это подстроил и может остановить в любой момент, но почему-то не останавливает. И еще агенту Доу, потому что он у них главный и все это происходит с его одобрения.

Четырнадцать, мать твою, часов! Разве этого недостаточно? За Реджи Мигель пришел куда быстрее, так где же носит эту чертову тварь?

— И как долго ты собираешься меня здесь держать? — спросила я.

— Столько, сколько нужно, — сказал он. — Во многом это зависит и от тебя.

— А если я захочу в туалет? — поинтересовалась я. — Прости, что я задаю такой прозаический вопрос, но ведь я обязательно захочу. Физиологию не обманешь.

— Я позову Герду, и она принесет тебе ведро, — сказал он.

— Ведро? — это было как-то недостаточно утонченно, на мой взгляд. Тот, кто приковывает красивых женщин к стенам, не должен оперировать ведрами. — Такое ощущение, что какой-то техасский деревенщина похитил меня и запер в своем сарае.

— На самом деле, это не ведро, — сказал он. — Это такая пластиковая штука, предназначенная для вылазок на природу. Вполне удобная, по крайней мере, раньше на нее никто не жаловался. Так мне позвать Герду?

— Обойдусь, — сказала я. — Кстати, она в курсе, что может пойти за соучастие?

— Соучастие в чем? Как я уже говорил, здесь не происходит ничего противозаконного. Все это, — он обвел рукой убранство комнаты. — Я купил в магазине. А Герда со мной уже больше пяти лет, она абсолютно мне преданна, и я всецело ей доверяю.

— Значит, она делает за тебя всю грязную работу? — спросила я. — Еще и ведра таскает?

— Все гораздо сложнее, — сказал Кристиан. — Нас с ней многое связывает.

— Не уверена, что хочу становиться между вами, — сказала я. — На пути, так сказать, ваших чувств.

— О, нет. У нас с ней совсем не такие отношения. Не такие, как будут у нас с тобой. Думаю, что в итоге вы с ней поладите. Конечно, не сейчас, не сразу, не так быстро, но в итоге, когда все твои психологические барьеры и навязанные обществом табу падут, ты будешь благодарна ей за помощь так же, как и мне. Может быть, чуть меньше, чем мне, но также искренне.

— Знаешь, что-то я передумала, — сказала я. — Я как-то не так себе все это представляла, и мне начинает казаться, что мне нравятся мои барьеры и табу. Так что — красный.

Он ухмыльнулся и покачал головой.

— Этот пункт я из контракта вычеркнул, — сказал он. — Видишь ли, Бобби, ты мне слишком нравишься, и я не собираюсь тебя отпускать.

Я не рассчитывала, что это сработает. В конце концов, он же сам мне признался, что наркотик, который он мне подсунул, выветрится из организма только через два часа, и до этого времени он точно меня не отпустит. Да и в целом он уже слишком далеко зашел, чтобы на него могло подействовать стоп-слово.

Но все-таки мне надо было убедиться.

И вот знаешь, если раньше меня мучали моральные терзания, типа, а не подвергаем ли мы ни в чем не повинного человека смертельной опасности, после этого разговора их уже практически не осталось. Более того, Кристиан Браун имел все шансы стать первой жертвой Мигеля, о которой я вообще не стала бы жалеть.

Он еще минут двадцать разглагольствовал, расписывая, как он будет меня воспитывать, помогая мне ломать психологические барьеры, придуманные обществом рамки, и обучая меня истинной свободе, а также обрисовывая наши совместные блестящие перспективы, а я забавлялась тем, что представляла, как ломаю ему пальцы. До этого момента я и не подозревала, что БДСМ — это так нудно. Или это его фирменный способ причинять людям страдания?

В конце концов он заявил, что мне нужно некоторое время побыть наедине с собой и ушел, заперев за собой дверь и выключив свет. Комната погрузилась в полную темноту. Учитывая, что она еще и была отлично звукоизолировала, я оказалась полностью отрезана от внешнего мира.

Может быть, для кого-то это и является серьезным испытанием, но я не боюсь темноты. Я боюсь только клоунов с акульими зубами, но такого здесь не наблюдалось.

Поскольку делать было нечего, я принялась размышлять о том, как докатилась до жизни такой, и что я должна была сделать не так, чтобы до жизни такой не докатываться.

В первую очередь, конечно, мне следовало послать в пень агентов Смита и Доу в тот же день, когда они появились в моей жизни. То, что я их не послала, было моей главной ошибкой, которая потянула за собой все остальное.

Ну и план по поимке Мигеля на живца был совершенно идиотский. Не надо было на него соглашаться.

Но раз уж согласилась… Могла ли я сделать что-нибудь, чтобы Кристиан не накачал меня этой дрянью? Наверное, нет. Странно приходить к человеку на свидание, а потом отказываться есть и пить в его присутствии. Вряд ли бы после этого он поверил в искренность моих намерений.

К тому же, у него есть Герда, и они могли бы попробовать затащить меня в игровую комнату силой. И ТАКС, скорее всего, тоже бы ни черта не вмешался, потому что ТАКС ждет Мигеля.

Тут еще вопрос, зачем этот Мигель ТАКСу так нужен. Вряд ли агентство старается просто защитить частную жизнь своего Цензора.

Интересно, а инфракрасные камеры здесь есть? Я на всякий случай помахала наблюдателям рукой.

Нет, ну какой же идиотизм, а? Мне двадцать семь лет, я сержант полиции, чем я тут вообще занимаюсь?

И сколько это еще будет продолжаться? А если Мигель не придет? Если он нам не поверил, или, например, заболел, или с ним и вовсе что-то случилось, и он решил оставить охоту? Сколько еще я должна буду тут просидеть, прежде чем ТАКС поймет, что ловушка не сработала и не вызволит меня отсюда?

Гхм… А ведь, вполне возможно, мне придется не просто сидеть. Рано или поздно Кристиану надоест смотреть на меня и слушать звуки своего голоса (второе, конечно, надоест ему гораздо позже), и он попытается перейти к более активным действиям. И что это будут за действия, мне не хочется даже и думать.

Но воду из его рук мне точно брать не стоит. Вдруг в следующий раз я очнусь уже не здесь или… нет, не думать, так не думать.

Значит, прошло уже четырнадцать часов, а мне, если Кристиан не врет, ни разу никто не позвонил. Это странно или нет?

Если разобраться, то не очень. Кларк ведь знает, что я в командировке, и не хочет отвлекать, у сестер Реджи хватает и других забот, а с мамой по нашим меркам мы разговаривали совсем недавно. А больше звонков мне ждать неоткуда.

Я, как ты уже, наверное, понял, не очень социальная личность.

В общем, я лежала на полу, позвякивала цепями при каждом движении и лениво размышляя то о чем-то важном, то о какой-то ерунде. Сложно сказать, сколько прошло времени, может быть, тридцать минут, а может быть, восемь часов, но в конце концов дверь открылась и в комнате снова появился Кристиан.

— Что-то ты ко мне зачастил, — сказала я. — Похоже, я тебе небезразлична.

— Я подумал, ты тут скучаешь, — сказал он.

— Шутишь? Тут тепло, сухо и тихо. Идеальный релакс. Если бы еще ты не заходил сюда так часто, было бы совсем хорошо.

— Ты можешь остаться здесь насовсем, — сказал он. — Нет, серьезно. Уволься с работы и переезжай ко мне. Конечно, иногда мне придется выводить тебя в свет, но я обещаю, что буду делать это лишь изредка.

— Это ты мне уже предложение делаешь, что ли? — удивилась я. — А не слишком ли мы торопимся? Может быть, нам стоит узнать друг друга получше, проверить, так сказать, нашу совместимость? Может быть, со временем ты обнаружишь, что тебе не нравится мой голос. Или то, как я похрапываю во сне.

— Это вполне решаемые проблемы, — сказал он.

— А говорил, что не любишь использовать кляп.