— Я защищался, — сказал Карлайл. — Кроме того, у меня есть действующая лицензия. Так что ты скажешь о моем предложении?

— Я, кончено же, им польщена, — сказала я. — Но ты получишь такой же ответ, который получил бы и твой сын. Мне неинтересно.

— Жаль, — сказал он.

Я не знала, что мне еще ему сказать, потому поднялась со скамейки и вылезла из фургона. Агенты Доу и Джонсон все еще стояли у раскрытых дверей, и теперь к ним присоединился и агент Смит.

— Можете ничего не рассказывать, мисс Кэррингтон, — сказал агент Доу. — Мы все слышали.

— Нелепое стечение обстоятельств, — сказала я.

— Он ранил двоих, — сказал агент Смит.

— Он говорит, что у него есть лицензия и вы первые на него напали, когда он пришел с исключительно мирными намерениями, — заметила я.

Мне было интересно, что они будут делать. Формально, если никто из нападавших на Карлайла не умер, или умер только один человек, они должны будут его отпустить. У него была лицензия и он действовал в рамках необходимой самообороны, так что копам нечего было бы ему предъявить, кроме сопротивления при аресте.

Но ордера на арест у ТАКС все равно не было.

Карлайл был главой клана, пусть не самого влиятельного и многочисленного, так что его задержание могло бы иметь последствия и испортить отношения людей и кровососов. Оно могло стать инфоповодом, поднять шумиху в прессе, запустить очередную кампанию по защите прав нежити… некрогорожан, которую, вне всякого сомнения, поддержит куча общественных деятелей, желающих набрать дополнительные очки и набить карман пожертвованиями.

— Не будем усложнять, — сказал агент Доу. — Агент Смит, решите вопрос.

Агент Смит подготовился заранее. Он достал из небольшого чемоданчика пистолет с кремневым замком, такой старый, что мог бы принадлежать и Соломону Кейну, запрыгнул в фургон и выстрелил Карлайлу в голову.

Пуля, наверное, была не просто серебряная, а еще и освященная каким-нибудь кардиналом, если не самим Папой Римским (выпендрежники из ТАКС вполне могли себе такое позволить), потому что эффект последовал мгновенный. Яркая вспышка и прах Карлайла осел на металлическом полу фургона, а остатки его одежды сложились в бесформенную кучу под скамейкой.

И хотя никаких сожалений по поводу смерти Карлайла я не испытывала, методы ТАКС даже мне показались слишком радикальными. Наверное, все дело в том, что я — коп, а копы не могут себе такого позволить. Копы действуют в рамках закона, копы вынуждены следовать протоколу даже тогда, когда им самим это не нравится.

А сотрудники ТАКС вольны делать то, что считают нужным. Может быть, заодно они решили преподать урок и мне. Продемонстрировать свое могущество наглядно. Вот что, дескать, бывает с теми, кто стоит у нас на пути. Был вампир и нет вампира.

— Что насчет его клана? — спросил агент Смит у агента Доу.

— Там всего несколько голов, — сказал агент Доу. — Пусть с ними кто-нибудь поговорит.

Почти уверена, что этот диалог тоже предназначался для меня. С ними проведут инструктаж, и если они воспримут его неправильно и откажутся сидеть и молчать в тряпочку, то больше там не с кем будет разговаривать.

— Ладно, с этим разобрались, — сказала я. — Думаю, что после сегодняшнего представления Мигель уже вряд ли появится, так что дальше сидеть в засаде вы можете и без меня.

Тем более, предполагается, что Мигель придет за Ленни, а я уже засветила его по полной.

— И куда же вы собираетесь направиться, мисс Кэррингтон? — поинтересовался агент Доу, пытаясь намекнуть, что идти мне собственно говоря, и некуда.

— В особняк Пирпонта, — сказала я. — И если вы хотите меня остановить, вам придется достать наручники.

— Вы заигрываете с силами, истинной природы которых вы не понимаете, мисс Кэррингтон, — сказал агент Доу.

Я оставила эту реплику без ответа. Если агенту Доу хотелось оставить за собой последнее слово, пусть оно останется за ним, мне не жалко.

Я села за руль «тахо», легонько подтолкнула бампером неправильно припаркованный фургон ТАКС и вырулила с забитой парковки. Остановить меня никто не пытался.

Должна еще раз признать, что спецназ ТАКС произвел на меня довольно благоприятное впечатление.

Конечно, можно сказать, что с одним вампиром они возились непростительно долго, но, во-первых, это был очень старый и довольно могущественный вампир, а ждали они все-таки не его, а во-вторых, там явно читалась установка брать Мигеля живьем.

И они взяли его живьем, пусть это оказался и не Мигель.

Сам понимаешь, грохнуть вампира куда проще, чем его пленить. Для того, чтобы упокоить нежить навсегда, как правило, достаточно одного удачного выстрела.

Что, собственно говоря, Эллиот продемонстрировал уже после пленения.

Другой вопрос, на кой черт им сдался живой Мигель, но ответа на него у меня пока не было, и я не сомневалась, что в ТАКС мне его не дадут.

Карлайл… как бы там ни было, он заслужил то, что с ним произошло. А вот то, что его сыночек собирался меня обратить, оказалось для меня новостью. Со мной он об этом ни разу не заговаривал. Да мы вообще не так уж много с ним разговаривали, если уж начистоту. В школе он меня избегал, как выяснилось, потому что боялся подойти, а после того, как его чувства вспыхнули вновь, мы с ним только один раз и побеседовали. А, наверное, предлагать такое после возобновления прерванного на десяток лет знакомства в вампирской среде не принято и считается дурным тоном.

Брат Тайлер не соврал. Автоматические ворота его особняка распахнулись перед моей машиной так быстро, что мне даже не пришлось останавливаться, и автоматические пулеметные турели больше не провожали меня черными зрачками своих дул. Я оставила машину на подъездной дорожке около главного здания, и, несмотря на столь поздний (или, скорее, ранний) час мне навстречу вышел дворецкий.

— Ваши апартаменты ждут вас, госпожа. Не желаете ли ранний завтрак?

— Чуть позже, — сказала я. — Спасибо… э…

— Джеймс, госпожа.

— Спасибо, Джеймс.

В апартаментах прибрались. Все чистое, аккуратное, застеленное и лежит на своих местах. Хорошо, наверное, когда у тебя много денег, и ты можешь позволить себе прислугу.

Здорово экономит время, которое ты можешь посвятить развитию своего темного культа, например. Или чем еще принято заниматься среди неприлично богатых людей?

Я скинула куртку и кроссовки, сняла кобуру и завалилась на один из диванов. Главной кровати я по-прежнему собиралась избегать, она была слишком огромна и подавляла меня своими размерами.

Сон, разумеется, не шел. Взгляд то и дело натыкался на телефоны — личный и служебный от ТАКС — и я ждала звонка, в ходе которого агент Доу холодным тоном расскажет мне, что Мигель таки добрался до Ленни, и агент Джонсон мертв, и это все из-за меня.

Или позвонит Джанет и скажет, что для Реджи все кончено.

Или Кларк сообщит об очередных жертвах из черного списка бывших сержанта Кэррингтон.

Или система городского оповещения сработает, потому что нас собираются бомбить инопланетяне…

Но прошел час, телефоны так и не зазвонили, и я сама не заметила, как задремала.

***

— Хочешь шарик, девочка Бобби? — спросил Пеннивайз. — У меня есть синий и красный. Они оба умеют летать. Мы все летаем там, внизу.

Сон изменился.

Вместо Дерри была какая-то выгоревшая пустошь, вместо канализационной решетки — колодец со сломанным деревянным воротом, и я каким-то образом знала, что он давно пересох. Это был единственный путь вниз, туда, где они все летают, и другого я обнаружить не могла.

— Чего же ты ждешь, девочка Бобби? — поинтересовался Пеннивайз, расплываясь в одной из самых неприятных своих улыбок. — Хочешь опять позвать папу? Папа не придет. Он никогда больше не придет.

Я застыла на месте, а мои ноги словно вросли в землю.

— Ты разочаровала его, девочка Бобби, — продолжал Пеннивайз. — Слабая, жалкая, ни на что не годная. Папа, наверное, думал, что ты станешь такой же, как он, но ты не такая. Ты никчемная.