Река Рузизи — по сообщению Ругинга — вытекает близ озера Киво, длина которого, по рассказам, равняется расстоянию от Мугигева до Муджеро, а ширина — от Мугигева до страны Варамашануйя, другими словами, в восемнадцать миль длины и около восьми миль ширины. С запада и севера озеро окружено горами; с юго-западной стороны одной из этих гор вытекает Руеизи в виде небольшого быстрого потока; но далее, приближаясь к озеру, она принимает в себя реки Кагунисси, Кабуран, Могира, Ньямагана, Ньязагунда, Рувиро, Родкубу, Кавимвира, Мойовэ, Ругугу, Мукинду, Сангэ, Рубирици, Кириба, и наконец, как кажется, самую большую из них — реку Руанду. Озеро Киво носит название той страны, в которой оно лежит. С одной стороны она граничит с Мутумби (вероятно Утумби по Спику и Беккеру), с запада Руанда, с востока Урунди. Начальник по имени Кванзибура управляет Кивой.

После таких подробных сообщений о реке Рузизи нам оставалось только взглянуть на нее. На второе утро по прибытии к Мугигева, выбрав десятерых сильных гребцов, мы отправились исследовать верховья озера и устье Рузизи. Мы нашли, что северная часть верховья озера была изрезана семью широкими губами, каждая от полутора до трех миль шириною, отделенными одна от другой длинными и широкими песчаными полосами, поросшими матата. Первая, лежащая по направлению от запада к востоку, у южной оконечности Мугигева, доходила до трех миль ширины; она служила демаркационной линией владений Мукамба Рувенга и Мугигева — Рувинга; она была глубиною около двух миль. Вторая губа отстояла от южной оконечности Мугигева до деревни Рукинга, которая лежала у верховья губы; на расстоянии мили находилась другая песчаная насыпь, с небольшим островом при конце. Третья губа, длиною приблизительно около мили, ограничивалась длинною полосою, которая также оканчивалась островом, величиною в одну с четвертью мили; эта полоса составляла западный берег четвертой губы, у верховья которой начиналась дельта Рузизи. Глубина этой четвертой губы, уходившей на полмили в глубь материка, доходила до трех миль. Опущенный лот указывал на шести-шестифутовуюглубину, которая не изменилась, когда мы, пройдя несколько сот ярдов, вступили в главное устье Рузизи. Река оказалась не быстрой, она протекала не более мили в час. Все время мы не отнимали зрительной трубы от глаз и могли усмотреть реку, только когда приблизились к ней на расстояние 200 ярдов. Пригласив одну из байдар указать нам путь, мы обратили на себя живейшее внимание всей маленькой флотилии. Пройдя несколько минут, мы вошли в очень быстрый поток, шириною не более десяти ярдов, а глубиною около двух футов. Сделав около полумили по реке, которая протекала от шести до восьми миль в час, мы нашли, что этого совершенно достаточно для наблюдения.

Мы видели, как этот поток, разбиваясь на мириады русл, протекал по уединенным местам, поросшим травою мататы и другими болотными растениями. Мы поднялись по центральному или главному руслу. Западное русло было около восьми ярдов шириною. Спускаясь к губе, мы заметили, что восточное русло, очень медленное, было шириною около шести ярдов и глубиною около десяти. Исследовав таким образом каждое из трех устьев, не осталось никакого сомнения относительно того, истекала ли или втекала Рузизи в озеро. Дальнейшее плавание по реке было совершенно бесполезно, так как мы не задавались целью исследовать ее.

Вопрос «была ли Рузизи притоком или истоком?» был решен навсегда. Не оставалось более никаких сомнений в этом отношении. По величине она не могла быть сравниваема с рекою Малагарази, кроме того, она была судоходною только для самых небольших байдар. Единственно, что в ней было замечательно, это — обилие крокодилов и полное отсутствие гиппопотамов. Заливы, лежащие на востоке от Рузизи, по строению своему похожи на лежащие к западу. Тщательно измеряя ширину различных заливов и ширину лопастей земли, разделяющих их, ширину озера можно принять в 12 или 14 миль. Если бы мы обращали внимание на строение его и пересечение восточного и западного хребтов, то должны были бы сказать, что озеро оканчивается точкой, как и изображает его капитан Спик на своей карте. Но исследования озера разрушают это мнение. Холм Чамати, составляющий самую северную оконечность западного хребта, как будто примыкает, если судить по поверхностному взгляду, к горам Рамата, составляющим часть восточного хребта и лежащим насупротив Чамати; на самом же деле долина шириною в одну милю отделяет обе горные цепи, и по ней-то течет Рузизи к озеру. В то время как Чамати составляет окончание западного хребта, восточный хребет продолжается на много миль к северо-западу. Выйдя из этого широкого ущелья, Рузизи протекает широкими и мощными потоками по обширной, ею самою образованной, наносной равнине, разбиваясь на сотни рукавов, пока наконец, приблизившись к озеру, не соединяется всего в три канала, которыми и впадает в него, как описано выше.

Я не могу не упомянуть здесь, что, хотя мы с Ливингстоном спорили относительно быстрого течения реки Рузизи, как она впадает в Танганику, однако он соглашался, что какова бы ни была Рузизи, озеро Танганика необходимо должно где-нибудь выпускать из себя реку, так как все пресноводные озера дают начало каким-нибудь рекам. Ливингстон гораздо лучше меня сумеет выразить свое мнение и основания его, поэтому я оставляю этот вопрос, из опасения неверно передать его, до тех пор, пока он сам не будет иметь случая высказаться об этом предмете, что при его обширных сведениях об Африке он может сделать с большими преимуществами передо мною.

Одно только в настоящее время несомненно для меня и, полагаю, также для Ливингстона, это — что Самуил Беккер должен уменьшить широту озера Альберт Ньянца на 1 или 2 градуса. Этот известный путешественник поместил свое озеро далеко в области Варунди, тогда как Руанда была показана им по восточной стороне его; на самом же деле значительная часть ее, если не вся, должна была бы лежать на севере от местности названной на его карте Узиге. Сведения, сообщенные таким разумным человеком как Рукинга, не могут быть оставлены без внимания, потому что если бы озеро Альберта лежало в ста милях от Танганики, то он наверно слыхал бы о его существовании если бы даже не видел его сам. С самого начала он прибыл в Мутумби и прошел из этой страны в область Мугигева, которою он теперь управляет. Он видел Мвези, великого короля Урунди, и сообщает, что это человек лет сорока, очень хороший.

Наше дело было исполнено; ничто не задерживало нас в Мугигеве. Рукинга был чрезвычайно любезен и подарил нам для нашего стола двух быков, одного за другим. Мукамба, сделал то же самое. Жены их снабдили нас большим количеством молока и масла, так что у нас было в изобилии и того и другого.

Доктор сделал ряд астрономических наблюдений для определения широты и долготы и нашел, что Мугигева лежит под 3° 19' ю.ш.

7 декабря рано утром мы покинули Мутигеву, и, плывя мимо островов Катангара, достигли горной страны Уаши, лежащей неподалеку от границы, между областью Мукамба и Увира. За пограничную черту принимают широкий овраг, дно которого покрыто рощею высоких, красивых и стройных деревьев, употребляемых туземцами для выдалбливания своих лодок.

Пройдя р. Куниамабенгу, впадающую в озеро близ Кирабула, составляющего крайний пункт, до которого простирались исследования Буртона и Спика, мы поплыли к югу вдоль западного берега озера и полчаса спустя достигли Кавимбы, где остановились, чтобы позавтракать.

Деревня, составлявшая резиденцию Мрути, короля Увиры, была видна из нашего лагеря, и так как мы заметили группы людей, поднимавшиеся и спускавшиеся с гор так часто, что это не могло нам предвещать ничего хорошего, то и решились плыть далее к югу. Сверх того здесь мы встретили партию унылых ваджиджи, ограбленных всего за несколько дней до нашего прибытия за то, что, как подозревали вавирцы, хотели избегнуть уплаты дани. Подобные факты а также и сознание общей небезопасности в этой стране, происходящей от многочисленных войн, свирепствовавших в областях по Танганике, принудили нас не останавливаться в Кавимбе.