Вот письмо, которое заставит улыбнуться Ливингстона, как заставляет улыбаться меня. Оно от «нравственного идиота» Метисса Шерифа, портного, гадавшего по корану и определившего, что доктор Ливингстон умер и на основании этого распродавшего его товары.
(Сообщено через министерство иностранных дел лордом Энфильдом).
Занзибар. 10 марта 1871 г.
Милорд, честь имею препроводить вам в переводе копию с писем, только что полученных из Уджиджи, из которых видно, что пять месяцев тому назад Ливингстон находился в местности, называемой Манакосо, и только ожидал людей и запасов, посланных мною в прошлом году, и что теперь они дошли до него или по крайней мере идут от Уджиджи в местность, где он находится.
Так как необходимо окончить письмо, чтобы успеть передать его с теперешнею оказиею, то я не мог расспросить арабов, знакомых с этою местностью, относительно положения упомянутого города, но, как мне кажется, он находится на западной стороне озера.
Джок Кирк.
(ПЕРЕВОД)
Консулу Бирку от шерифа Башейка бен Ахмета. Я должен уведомить вас, что 15-го шабана (10 ноября) прибыл посланный от народа Менама с письмами от арабов, живущих там, и одним от доктора, и эти письма были помечены 20-м реджибом (15-го октября).
На мои расспросы они сказали мне, что доктор здоров, хотя был болен, и что теперь он в городе Манакосо с Магометом бен Харибом и ожидает каравана, и что он без помощи, не имеет средств и весьма мало людей — всего 8, так что он не может ни идти куда-нибудь, ни вернуться назад.
Мы послали двенадцать из своих людей с американским полотном, каники, бусами, сахаром, кофе, солью, двумя парами башмаков, пулями, порохом и мылом и маленькою бутылкою с лекарством (хинином).
Мы послали ему все, что ему было нужно, а я остался в Уджиджи, ожидая его распоряжений.
Помечено 20 шабана. 1287. (15 ноября 1870.)
Перевод верен. Дж. Кирк.
Затем было прочтено следующее:
Сэр Родерик Мурчисон сообщает, что он получил письмо от доктора Бирка, помеченное 30 апреля 1871 года, в котором он говорит, что хотя ни одни из жителей Занзибара не был в Манемеге (город, в котором, по последним известиям, находился Ливингстон), однако он узнал, что город этот находится в расстоянии месяца пути, т.е. в 200 или 300 милях к западу от озера Танганики, составляет богатый рынок слоновой кости.
Доктор Кирк полагает, что Ливингстон отправился туда с целью осмотреть западное озеро, о котором он слыхал, принимающее в себя воды Казембэ, и чтобы удостовериться направляется ли оно к западу — к бассейну Конго, или к северу — к бассейну Нила. Далее доктор выражает надежду, что если Ливингстону удастся открыть исток озера Танганики, то он почтет себя удовлетворенным и предоставит все остальные изыскания будущим путешественникам, так как он путешествовал по стране уже более пяти лет и сильно нуждается в отдыхе.
Отрадно знать, что по возвращении своем в Уджиджи он найдет там богатые запасы.
Доктор Кирк прибавляет, что как только минуют дожди, он пошлет письмо или посылку в Уджиджи, приблизительно через месяц, т.е. около июня.
Президент сказал, что ему плохо верится, будто между Манакосо и озером Танганикою — около 300 миль. Письмо, полученное от Ливингстона через араба, которому были поручены его запасы в Уджиджи, шло всего 25 дней.
Принимая же среднюю скорость путешествия в этих областях всего 10 миль в час, мы получим, что расстояние между Уджиджи и Манакосо не может превосходить 250 миль, считая в том числе переход через озеро.
Сверх того, было утешительно знать, что Ливингстон находился не в неизвестной каннибальской области, как полагали, а в богатом рынке слоновой кости, имеющем беспрерывные торговые сообщения с берегом.
Июня 26-го 1871 года сэр Генри Роулинсон, в своей президентской речи, между прочим говорит:
Что касается до нашего великого исследователя Африки, доктора Ливингстона, то мы до сих пор находимся в самой мучительной неизвестности. Из последних донесений доктора Кирка из Занзибара, относящихся к половине августа, видно, что арабские купцы, с которыми Ливингстон путешествовал с юга до Маниуэмы, перешли из этого места в Уджиджи, и в первых числах июня их ожидали со дня на день в Унианиембэ. О самом же Ливингстоне в Занзибаре не было получено в последнее время никаких прямых известий, и только на основании различных соображений доктор Бирк заключает, что он находится до сих пор в Маниуэме. Второй транспорт товаров, предназначенных для него, прошел в это время через Унианиембэ, направляясь к Уджиджи, и доктор Кирк с нетерпением ожидал известий о прибытии в этот город американского путешественника м-ра Стэнли. Этот человек, представляющий, как говорят, тип исследователя, покинул Багамойо, город расположенный на берегу, и отправился в Уджиджи в феврале нынешнего года, намереваясь соединиться с Ливингстоном, прежде чем подыматься далее вглубь страны; так что тем или другим путем мы в скором времени должны получить какие-нибудь определенные известия о теперешнем положении нашего великого путешественника и его планах на будущее время. Знакомые с м-ром Стэнли лично отзываются с большою похвалою о его решительном характере и годности к путешествиям по Африке. Экспедиция его отлично снабжена всем необходимым и ему удалось приобресть услуги Бомбая, известного фактотума Спика и Гранта. Он вполне рассчитывает, могу прибавить от себя, на одни собственные соседства, и движим, по-видимому, одною любовью к приключениям и открытиям. Едва ли следует прибавлять, что если ему удастся возвратить нам Ливингстона или помочь ему в разрешении его великой задачи об истоках Нила и Конго, то наше общество так же искренно и горячо поздравит его, как если бы он был английским исследователем, действовавшим под нашим непосредственным надзором.
Из вышеприведенного места ясно, что сэр Генри Роулинсон с большим сочувствием отзывался обо мне в это время.
Следующее письмо, написанное о докторе Ливингстоне и обо мне, помечено 22 и 25 сентября 1871 года. В нем говорится следующее:
Занзибар, сентября 25, 1871 г.
Любезный сэр Родерик, из отчета, посланного в министерство иностранных дел, вы увидите, что в Униамвези возникли волнения, отрезавшие Уджиджи от берега, и так как из Уджиджи уже довольно долго не получено никаких новостей, то, быть может, нам придется весьма долго оставаться без всяких положительных известий о движении д-ра Ливингстона.
Все, что я могу сообщить, это что я ничего не знаю о том, что делается в этой местности: ни он, ни друг его араб Магомет бен Гариб не прибыли; но распространился слух, который я считаю неосновательным, что они оба обогнули южную оконечность и идут по дороге на Вембу.
Я не мог еще собрать верных известий о Маниуэме: все знают ее, но никто не был там. Я видел людей, переправлявшихся через Танганику от Уджиджи и видевших выступление маниуэмских караванов, но это скорее новый и особый торговый путь.
Мне приятно, что губернатор Унианиембэ будет удален: он один из тех, на кого возложено здесь ведение войны, и если бы он был убит, то всем нам было бы гораздо лучше.
М-р Стэнли в Унианиембэ участвовал в битве, но арабы покинули его; четверо из его людей убиты, но он спасся. Надежда на возможность выступления в настоящее время весьма мала, но я не могу сказать положительно, намерен ли он выступать или нет; он никогда не раскрывал своих планов здесь. Я послал через него письма к д-ру Ливингстону, а также передал ему вещи, предназначенные для д-ра (из второго транспорта, так как первый достиг Уджиджи).
Мне кажется, что он всеми силами постарается встретить Ливингстона первым; но пойдет ли он, или вернется назад, рассудивши как удобнее поступить, я не могу сказать. Он был болен лихорадкою, когда писал, но теперь почти поправился.
Прибывшие люди возвращаются завтра и должны быть там в 25 дней, потому что дорога хороша, а трава и съестные припасы в изобилии.
Искренно вам преданный Дж. Кирк.
Занзибар, 22 сентября. 1871 г.
