L. Уномапокера.
LI. Табакерка, подаренная Стэнли английскою королевою.
Здесь мы остановимся. Я считаю м-ра Нью своим другом; я весьма высокого мнения о его способностях к выполнению его благородной и высокой задачи и уверен, что он извинит меня, если я дружески укажу на его собственные небольшие ошибки. Из предыдущего письма читатель легко может заметить, что отношения между Даусоном, Генном и Нью никак нельзя было назвать дружескими. Действительно, для постороннего могло бы показаться, что три вышеупомянутые джентльмена между собою на ножах; но это было только по внешности; на самом же деле глубокой вражды не существовало. Было еще слишком рано для настоящих враждебных действий. Пока они находились под начальством решительного и твердого предводителя, мелкая вражда не могла обнаружиться, но как только предводитель, лейтенант Даусон, удалился, начинается мелкая зависть, возбужденная вопросом Доусона, согласится ли Нью в случае необходимости помочь Ливингстону принять на себя начальство? М-р Нью попросил времени для размышления, но мы должны также помнить, что м-р Генн также желал того же самого, и выражение его «бросить экспедицию» не было его окончательным решением. После двухдневного размышления м-р Нью выразил свою готовность принять начальство; но в это же самое время м-р Генн заявил о своем желании идти далее с помощью к Ливингстону, и так как он был вторым по старшинству, то и мог выбирать по произволу. Все прочие уступили ему, как обязаны были сделать по договору. Однако м-р Нью, по собственному признанию, отказался на том основании, что теперь экспедиция не то, что она была прежде; однако м-р Нью, говоря, что экспедиция изменилась, сам становится непоследовательным. Правда, прежний начальник удалился, но, по его собственным словам, Нью обязался подчиняться лейтенанту Генну, если лейтенант Даусон по какому-нибудь случаю будет неспособен сохранять начальство. Этот «случай», по моему мнению, произошел, и лейтенант Даусон сделал себя неспособным сохранять начальство своим добровольным отказом, добровольным лишением себя власти начальника; поэтому лейтенант Генн имел право начальствовать, и м-р Карл Нью был обязан повиноваться ему. «Если по какому-нибудь случаю лейтенант Даусон не будет в состоянии сохранять начальство, то я обещаю признать своим начальником лейтенанта Гена и повиноваться ему». Здесь нет никакого упоминания о первоначальном устройстве экспедиции.
Далее м-р Нью прибавляет, что «до Унианиембе оставался сравнительно ничтожный переход, который легко могли исполнить любые два человека при обыкновенном старании и некотором мужестве и настойчивости». Я вполне с ним согласен, и не только двое, но даже один мог бы сделать это, и притом лучше, чем два ссорящихся человека. Что же касается до его сравнительной легкости, то в этом я совершенно не согласен с ним. По моему мнению гораздо труднее неопытной экспедиции провести караван в Унианиембэ, чем опытной вывести его оттуда. На пути своем в Унианиембэ они воспитаются в школе опыта, и обратный путь будет ничто в сравнении с первою их деятельностию на новом поприще. Так, по крайней мере, убедился я. Мне пришлось вынести гораздо более забот при переходе с моими караванами до Унианиембэ, чем во все мои путешествия, вместе взятые. Опытность, приобретенная мною во время первой половины моего пути, дала мне возможность совершить все прочие путешествия с легкостью и быстротою. Если опытность м-ра Карла Нью в путешествиях по Африке имела какое-нибудь значение или могла принести какую-нибудь пользу для неопытных людей, то именно от берега до Унианиенбе, а не от Унианиембэ далее.
Дойдя до Унианиембэ, лейтенант Генн и м-р Ливингстон были бы в состоянии вести караван куда угодно без м-ра Нью; уроки, полученные ими на пути, сделали бы его совершенно излишним. Нет, мне кажется, что если м-р Нью «после некоторого колебания» согласился присоединиться к экспедиции, когда ею начальствовал человек подобный Даусону, с тем чтобы помочь ей своею опытностью, и если, по удалении Даусона, он считал Гена неспособным, то по мнению каждого здравомыслящего человека, ему больше чем когда-нибудь следовало помочь своею опытностью Генну и Ливингстону, пока они не научатся путешествовать без него; тогда м-р Нью мог бы, если хотел этого, удалиться с чувством человека, исполнившего свой долг.
Хотя главною целью Гена могла быть охота за слонами и буйволами, тем не менее, это нисколько не снимало с него обязанности сопровождать, направлять и поддерживать его при достижении главной цели экспедиции, которую они все обещали поддерживать. Лейтенант Генн мог отличаться непостоянным характером; однако он выказал большую настойчивость, хотя целью его и служила охота, когда вторично отправился в Багамойо, чем м-р Нью, который, возвратившись из Багамойо, никогда не возвращался к исполнению своих обязанностей, но вернулся домой, предложил свои услуги и снова взял свое предложение назад, и все это потому, что ему было предложено начальство, пока еще Генн не высказал окончательного решения, и когда тот решился идти с экспедицией, то начальство было вверено ему, как и следовало по договору, а не достопочтенному Карлу Нью.
М-р Нью должен был идти под начальством Гена, так как он обещал это; если же Генн оправдал бы предсказание доктора Кирка, то он с честью и достоинством мог бы принять на себя начальствование, которого, судя по его собственным словам, так сильно жаждал.
Хотя М-р Нью показывается не в слишком завидном свете в этой маленькой комедии «как этого не сделать», однако в первом действии ее он является героем и я почувствовал к нему глубочайшее уважение, как к правдивому, горячему и смелому человеку. После девятилетнего пребывания в Африке, накануне своего отъезда в Англию, куда должен был отправиться для поправления своего здоровья, он получает предложение сопровождать английскую экспедицию для поисков в качестве переводчика; после некоторых и притом только незначительных колебаний он предлагает свое полнейшее содействие и обещает делать все возможное для достижения священной миссии, лежащей на небольшой группе англичан. До тех пор, пока он не узнал от моих людей о том, что Ливингстон найден, он посвящает себя этому делу со всей энергией своей натуры; он плывет из Занзибара в Момбас и тотчас же возвращается с двадцатью солдатами для охраны экспедиции; своим усердием и преданностью делу он привлекает все сердца. М-р Нью оставил весьма хорошую память между европейскими консулами и, по их единодушному отзыву, отлично повел бы обширную и дорогую экспедицию, если бы я не прибыл так скоро. Я не колеблясь утверждаю, что он обладал всеми качествами, необходимыми для его дела, благодаря своей энергии и продолжительной опытности.
Великая ошибка при устройстве экспедиции заключалась в желании соединить в одно гармоническое целое столь несродные характеры. Ни один из членов нисколько не походил на другого. Один был честолюбив, положителен и склонен к властолюбию; другой был жив, подвижен, впечатлителен и непоследователен; третий неровен, энергичен, набожен и слишком чист; четвертый небрежен, горяч и решителен. Нью и Ливингстон отлично повели бы дело вдвоем. Даусон один исполнил бы его лучше, чем с кем-нибудь. Генн, будучи единственным начальником, с честью выполнил бы свой долг, потому что мужество и честь составляли два главнейшие элемента его характера. В трех из них недоставало качеств, необходимых для образования одного целого. Один из них не мог соединится ни с кем и должен был остаться нейтральным среди различных партий. Если бы они выступили, то между ними неизбежно возникли бы ссоры, что было бы хуже, чем не идти вовсе. Поэтому прибытие мое спасло честь англичан от унижения видеть разрушение их предприятия по причине внутренних неурядиц.
В Занзибаре весьма редко представляются случаи отплыть от острова. Корабль ее величества «Сорока» снялся с якоря на следующий же день после моего прибытия для производства крейсировки, и мы узнали впоследствии, что на море он встретил, как и рассчитывал, «Росомаху» и передал через этот военный корабль депеши и письма на Сешельские о-ва и в Англию. Если справедливо, что английский военный корабль не может простоять и часа даже ради Ливингстона, то я не имею права претендовать, что корабль этот не дал мне времени написать через него даже самую маленькую депешу относительно Ливингстона; но в тоже время мне кажется странным, что капитан одного военного корабля может ехать на своем корабле в Багамойо для охоты, а другой не может подождать нескольких минут, чтобы получить от меня письмо, извещающее о безопасности Ливингстона. Мне говорили, опираясь на авторитет одного английского духовного, что если бы даже сам д-р Ливингстон появился на берегу Занзибара, то британский крейсер не мог бы быть задержан даже на один час, чтобы отвезти его; но я с трудом верю, что необходимая дисциплина английского военного корабля не могла бы несколько ослабеть ввиду столь исключительных обстоятельств.
