Мои животноводческие фермы процветали. Я неустанно заключала все новые и новые сделки о поставках мяса, пушнины, кожи и прочего необходимого в хозяйстве добра. Все чаще стали приходить с поклоном новые поселенцы. Домов хватало, поэтому к весне населения стало почти вдвое больше. Еще несколько раз мы подверглись нападению групп разбойников, но на удивление потерь не несли. Но судьба не всегда щедра на милость… Несколько недель назад состоялось еще одно нападение, заставившее меня вспомнить о значении слова «страх». Бандиты были вооружены огнестрельным оружием, и погибло около десятка моих людей. В силу моих обеременительных обстоятельств я не могла сама защищать свои земли, поэтому уже на следующий день, подсчитав свои потери, отправилась в ближайший город и выкупила огромную партию огнестрельного оружия. Пользоваться им научился каждый мужчина и юноша, и мне стало спокойнее.

Подходил к концу шестой месяц моей жизни в истинном родовом поместье. На улице во всю грело солнышко, но погода все еще стояла прохладная, весенняя. Я растапливала камин в гостиной, когда услышала шум на улице. Приблизившись к окну, я уставилась на улицу. На площадь въехали несколько моих обозов – это торговцы вернулись с рынка. Вполне себе обычная повседневная картина, если бы извозчики не выкрикивали что-то… На улицу высыпали женщины, и началась какая-то суматоха.

- Я пойду, посмотрю: что там происходит, - отложила книгу Лейна и вышла из дома.

Из окна я наблюдала: как мужчины вытаскивают что-то из обозов, а Лейна мечется от одной телеге к другой. Через некоторое время ее спокойное личико приняло озабоченный вид, и, судя по коротким выкрикам, она принялась раздавать приказы. Через минуту толпа, собравшаяся вокруг обозов, как-то сгруппировалась и двинулась к особняку. Я поспешила открыть двери, чтобы рассмотреть: что именно несли мужики. Вот только это оказалось не «что», а «кого». Мимо меня в дом пронесли молодого мужчину без сознания в грязном плаще с кровавыми разводами.

- Сюда! – командовала травница, указывая прислугам на коридор, который вел к комнатам слуг.

Кроме нас двоих в доме никто не жил, поэтому свободного места было навалом. Боковым зрением я заметила: как мимо пронесли второго мужчину.

- Костан, что случилось? – обратилась я к одному из сопровождающих обозы.

- Госпожа, старый мост рухнул. Вот этих вытащили из-под обломков, а их кони мертвы.

Я давно собиралась наладить ремонт старого моста, о котором говорил юноша, все ожидала более теплой погоды, чтобы мужикам не пришлось мокнуть, работая под весенними дождями. Мост был перекинут через неглубокий ручей, ранее бывший рекой, разделяющей мои владения и соседние.

- Передай Йоргу: коней на скотобойню, ручей очистить от глыб и лишнего мусора. И пусть вечером зайдет ко мне по вопросу строительства нового моста, - давала я указание, а мимо пронесли уже третьего мужчину.

- Да, госпожа, - поклонился юноша и вышел из дома.

Я начала закрывать дверь, как услышала с улицы:

- Погодите! Еще один, последний!

Я рванула ручку на себя, пропуская мужчин с ношей. Я не рассматривала пострадавших незнакомцев, но именно в этом случае боковым зрением уловила что-то знакомое. Захлопнув дверь, отправилась вслед за носильщиками, но догнать их не смогла: коридор был переполнен людьми. Они: словно муравьи бегали из одной комнаты в другую и обратно. Торговцы спешили на выход, чтоб не мешаться у женщин под ногами, а те в свою очередь носились как угорелые с полотенцами, тряпками, тазами с горячей водой, грязной одеждой незнакомцев. Поняв, что мне не пройти я развернулась чтобы уйти и чуть не столкнулась животом с кастрюлей кипятка в руках одной из девушек. Но сильные мужские руки обхватили меня за грудь и притянули назад, припечатывая к телу.

- Госпожа, вам здесь нечего делать, - прошептали мне на ухо и подхватили на руки.

- Ланс! – воскликнула я от неожиданности, хватаясь крепче за плечи кучерявого нахала.

Юноша вынес меня из коридора и отнес в гостиную, усадил на диван и даже подал уже остывший чай, и, уже зная мой характер, ретировался из помещения так быстро: что я даже рот открыть не успела. «Это тебя не спасет… добегаешься…» - мысленно пробурчала я, ведь вслух было уже бесполезно.

Еще со дня нашего с ним знакомства парень как-то странно относился ко мне, буквально душил меня заботой и опекой с маниакальным напором. Со дня моего злосчастного ранения он и вовсе как будто занял место Алекса рядом со мной: то горстку каких-нибудь ягод с рынка притащит, то сапожнику наставления дает по вопросу удобства плоской подошвы для моих ботиночек, то Лейну доводил до белого каления по поводу и без: «госпоже нужна личная горничная», «в господском доме должны быть кухарки», «не позволяй госпоже колесить по округе на телеге – она же дитя растрясет»! Сначала мне думалось: что юноша влюбился в свою молодую госпожу, но вскоре стала замечать такое отношение со стороны абсолютно всей молодежи поселения. Как позже объяснила травница: именно молодое и подрастающее поколение не знали господского покровительства, а с малых лет привыкли жить впроголодь – потому не стоит удивляться их стремлению к заботе обо мне.

Я вернула свое внимание к остывшему чаю, подхватила чашку, поднялась с кресла и вновь подошла к окну. Я наблюдала за игрой ребятишек перед своим крыльцом, а в мыслях прокручивала момент явления бессознательных мужчин в своем доме. Что я могла увидеть такого знакомого? Все они были укутаны в черные дорожные плащи, никаких особых знаков отличий на которых я не заметила. Их вещи бы сказали многое о своих хозяевах, вот только наверняка до сих пор пристегнуты к мертвым лошадям. Кто же хватается за дорожные сумки, когда на кону жизнь человека? Лиц я тоже не рассматривала, точнее: не вышло. Обзору первой парочки помешали носильщики, у третьего к лицу мокрые длинные волосы прилипли, а четвертый был полностью скрыт плащом, точнее: капюшоном, лишь рука…

Звон разбитой посуды разрезал тишину гостиной. Переступив через осколки чашки, я бросилась к комнатам для слуг. Затормозив посреди коридора, позвала стихию. Ветерок принес мне запахи из четырех комнат: три незнакомых аромата и один… Едва дыша, я вошла в одну из комнат. На кровати без сознания лежал Армин! В шоке я приблизилась к ложу и взглядом прошлась по рукам мужчины: на одном из пальцев было одно из моих любимых украшений – мой перстень с ярко синим сапфиром.

- Госпожа, с вами все в порядке? – обратилась ко мне одна из женщин, хлопотавшая над бессознательным телом.

- Госпожа, вам нездоровится? У вас бледный вид, - окликнула меня другая.

Но я спешила им отвечать. В каком-то трансе я протянула руку к кольцу из прошлого и провела подушечками пальцев по граням драгоценного камня.

- Зовите травницу! С госпожой плохо! – долетел до моего слуха чей-то приказ.

Я так и стояла, не в силах отвести глаз от лица тени, как вдруг запястье моей руки обхватили женские пальцы, и я очнулась. По другую сторону кровати стояла Лейна и держала меня за руку, всматриваясь в мое лицо.

- Алеста? – позвала она меня.

Я выхватила руку из захвата и вихрем перенеслась к себе в спальню, приблизившись к окну, отворила его настежь. Уперевшись ладонями о подоконник, я глубоко дышала, стараясь усмирить бешено колотящееся сердце. Едва прохлада свежего воздуха с улицы коснулась моей кожи, как я ощутила влагу на щеках. Дверь за спиной отворилась, с силой грохнув о стену. Через несколько мгновений меня схватили за плечо, разворачивая к себе лицом.

- Таааак… Это он? Отец твоего малыша? – уставилась на меня Лейна.

- Нет. Это его друг. Ну, и мой тоже… - была немногословной я.

- И? Чего ты расклеилась?

- Он расследовал для меня… если на него совершили покушение – это тоже может быть из-за меня.

- Сомневаюсь: что старый мост планировал покушение на твоего друга, - покачала головой травница.

- И я бы сомневалась, не будь этот мост на моей земле! – парировала я. – Да и не существует такого моста, который бы оставил без сознания целого тень! Его могли привезти… подкинуть смертельно раненного… в назидание мне…