Оторвав от газеты клочок бумаги, Сшуа высыпал на него половину содержимого мешочка, скрутил и поджег. Сладковатый мятный дым наполнил легкие второкровного императора. Голова закружилась. Мир начал исчезать. Темно-вишневые стены купе разошлись в стороны, уступив место сочно-зеленому лесу, по которому Сшуа в ужасе убегал от кого-то существа, отдаленно походившего на человека, но с изуродованным лицом и светло-синей кожей. В руках существо держало меч из белесого металла. Очередной раз оглянувшись, Сшуа споткнулся о корягу и кубарем полетел вниз. Юноша зажмурился, ожидая удара, но его не последовало. Открыв глаза, оказалось, что теперь он цепляется за дверь, качающуюся на зелено-синих волнах. И вокруг не было ничего, кроме бесконечной водной глади – ни клочка земли, ни корабля. Накатившая волна скрыла Сшуа с головой, видение закончилось – и он вновь оказался в своем купе.

– Пантьон! Пантьон! – закричал второкровный император, зовя слугу, отвечавшего за толкование снов от виси – той самой сине-зеленой травы, от волнения забыв про звонок.

Через минуту вошел пантьон – старый, а на вид скорее древний как мир, мужчина с тремя седыми волосками на голове. Вместо привычной одежды, он был обернут в длинный черный лоскут ткани с вырезами для рук.

Сшуа рассказал ему все, что видел. Пантьон молчаливо кивнул и задумался. По его лицу невозможно было ничего разобрать, сколько Сшуа не вглядывался.

– Не могу ничего сказать, – наконец ответил старик.

– Надеюсь, ты шутишь!? – растерялся Сшуа.

– Нет. Есть силы и символы, которые утеряны тысячи лет назад.

– Это плохо?

– И да, и нет. Вселенная должна всегда оставаться в равновесии.

– Ясно, – ничего не поняв, разочарованно вздохнул Сшуа. – Можешь идти.

Второкровный император рассеянно уставился на проплывающие в окне поля. Он пребывал в растерянности – раньше пантьон всегда точно трактовал видения, а тут вдруг: «Ничего» – и эта неизвестность не то, что бы пугала, но как минимум настораживала.

– Что сегодня такое творится: в беге умудрились проиграть сарбийцу, пантьон не может сон нормально истолковать… – ворчливо пробормотал Сшуа. Утро было безнадежно испорчено.

– Просыпайся, соня! – ворвался Мота к Труа, когда тот еще валялся в кровати. – Не поверишь, что я сейчас узнал!

Феро сонно приоткрыл один глаз и поглядел на попутчика.

– Хватит спать! – Кушта задорно откинул одеяло со спящего.

– Рассказывай уже, – сквозь сон возмутился парень, пытаясь отвоевать одеяло.

– В общем, – усевшись за стол начал Мота, – есть у меня такое предположение, что с нами в поезде едет сам второкровный император Феррийской Великой империи.

– Ты готов верить всему, что говорят? – спросонья Труа был настроен скептично. – Давай рассуждать здраво. Зачем наследнику враждебного государства ехать в наши колонии, да еще и в общем со всеми поезде? Ты же понимаешь, что если его раскроют, то будет международный скандал?

– Уж наверное он едет не под своим настоящим именем?

– Тогда с чего ты решил, что это вообще он?

– Три года назад мне посчастливилось оказаться в первом ряду, когда вся императорская семья приехала в наш город на Игры Земли Куш, и я видел вблизи их всех. А сегодня с утра меня не пустили на завтрак, но я парень глазастый, и успел разглядеть за спиной администратора именитого пассажира. И я уверен, что это второкровный император.

– Уверен он… – Труа окончательно проснулся и встал с кровати. – И почему второкровный завтракает в общем вагоне? – что-то было в словах Моты, хотя поверить окончательно Труа не мог.

– Я уверен в том, кого видел, – продолжал настаивать Мота.– И он не ел, просто прогуливался со свитой. Думаю, ноги разминал.

– Но ты же понимаешь…

– Понимаю.

– И что будем делать?

– А что мы можем?

Труа лишь пожал плечами и ответил:

– Молчать. Даже, если это и был второкровный император, то лучше об этом никому не говорить.

– А если кто-то его увидит?

– И много кто знает, как он выглядит в лицо?

Мота задумался.

– Думаешь, не стоит паниковать? – Кушта нервно потер руки друг об друга. – Тогда может еще в карты?

– Дай мне хотя бы проснуться, – посмеялся Труа. – или надеешься выиграть пока я сонный?

– Тогда я буду ждать тебя в тамбуре, – Мота уже собирался уйти, но остановившись в дверях добавил: – Через двадцать минут будет остановка в Ио. Если хочешь купить местного мороженого и кинуть ставку на завтрашний забег, лучше поторопись.

Феро не выспался и выходить совсем не хотелось. Но он знал, что если пропустит остановку в Ио, потом будет жалеть – здешние мороженщики не зря славились на весь Анхар. К тому же поиграть на ставках еще в Звездном его зазывал Верна Уонса, но Труа постоянно отказывался, считая, что это пустая трата денег. Теперь же он решил, что попробует, вдруг повезет. Деньги лишними не будут.

Поезд прибыл в Ио. Платформа, вымощенная желтым с коричневыми вкраплениями камнем, создавала ощущение, что ходишь по грязному пляжу. Впечатление усиливалось множеством ларьков, в основном продающих местное мороженое. Но даже несмотря на огромное их количество, местный деликатес успевали купить не все.

Труа неспешно вышел из вагона. Потянулся, разминая мышцы, и огляделся вокруг.

– Эй! – окликнули его.

Обернувшись на звук, Феро увидел, как ему машет Мота, стоя у одного из ларьков мороженным, причем в очереди он был уже вторым.

– Какой ушлый тип! – усмехнулся Феро и, помахав в ответ, поторопился к нему.

Купив по брикету, Труа и Кушта поспешили к единственному ларьку, где не продавали местное лакомство. За прилавком стоял крепкий пожилой мужчина с проплешиной на седой голове.

– Молодежь, не хотите поставить на сегодняшний забег? – весело окликнул их старик.

– Хотим. Какие коэффициенты? – с азартом потер руки Мота.

Седой конторщик достал из-под прилавка табличку с именами и коэффициентами.

– Так-так, посмотрим, кто тут у нас? – взяв табличку в руки, забормотал Мота. – Я, пожалуй, поставлю на Кирэ, а ты, Феро?

Труа взглянул на список и тихий внутренний голос произнес: «Ниесу Тлоб».

– На Ниесу Тлоба.

– С ума сошел? Да на него коэффициент три. Только деньги потеряешь.

– Ставлю на него один лунный.

– Одумайся, дружище, пока не поздно, – сокрушался Мота, но Труа был непоколебим.

Старик выдал им векселя, на которых были указаны суммы ставок и коэффициенты, и парни поспешили к своему вагону.

– Да что на тебя нашло? – недоумевал Мота. – Поставить на бегуна, который первый раз в жизни приехал на соревнования, каким-то чудом выиграв свой чемпионат. Не понимаю. Еще и лунный поставил. Я понимаю, что ты из богатой семьи и все такое. Но с таким же успехом мог бы мне его отдать. Я бы ему получше применение нашел.

– Я не могу тебе логически объяснить, почему выбрал Тлобу, пожал плечами Феро. – Я просто почувствовал, что надо ставить на него и все.

– Что за провидческие бредни?! Статистика и математика – вот два столпа ставок, – никак не унимался Мота. – Нельзя доверяться воле случая. Это все равно, что выкинуть деньги в окно. Их кто-то обязательно подберет, но уже не ты.

– Забег нас рассудит, – миролюбиво произнес Труа.

– Ты пойми, я же за тебя переживаю.

– Понимаю… – Феро улыбнулся и перевел тему – А мороженое здесь действительно вкусное.

– Лучшее, – согласился Мота, заскакивая в вагон. – Как ты думаешь, он попробовал мороженое?

– Конечно, и, наверное, слуги сделали немалый запас.

Весь день Труа с Мота болтали, играли в карты и пили мосьё[12]. К вечеру поезд прибыл в портовый город Герион.