Григорий слушал замполита вполуха, но вот другие летчики от простых, не шибко затейливых слов вдруг как-то приободрились, повеселели. И поддерживали Багдасаряна одобрительными возгласами. Надо же, как им, оказывается, мало нужно для счастья.

— Согласен.

— Вот и славно! Кстати, я ведь за тобой пришел, лейтенант. Нужно срочно слетать на разведку. Наземные войска нуждаются в информации, да и нам из штаба воздушной армии такое же распоряжение прислали. Хромов приказал тебя отправить. Сделаешь?

— А куда я денусь? — вздохнул Григорий. — Андрюха, ты перекусил? Вот и молодец, по дороге дожуешь, пошли — труба зовет.

— На чем полетим? — поинтересовался Дивин у замполита. — Наша «четверочка» в крайнем вылете пострадала сильно, над ней до сих пор ремонтники колдуют.

— Хромов велел взять его машину.

— А фотоаппаратура на ней установлена?

— Откуда я знаю? — удивился Багдасарян. — У механика спросишь. Я сейчас в первую эскадрилью, так что удачи, товарищи. — Экспат и Пономаренко нестройно поблагодарили его и дальше пошли одни.

— С чего такая спешка? — размышлял вслух лейтенант. — Или наша пехота где-то прорвала фашистскую оборону и теперь командование опасается, как бы не получить контрудар с флангов?

Возле командирского «ила» прохаживался, нетерпеливо поглядывая по сторонам, начальник разведки полка.

— Наконец-то! — обрадовался он, увидев Григория. — Батя уже дважды справлялся, вылетел ты или нет.

— Да нам комиссар только что сказал, что лететь нужно.

— Ладно, потом. Это сейчас не столь важно. Тут какая заковыка, ребята, фрицы каким-то загадочным образом перебрасывают свои резервы вот на этом участке, — командир достал из своего планшета карту, развернул ее и показал нужный квадрат. — А никто не может понять, как они это делают. Шоссе постоянно контролируют несколько ДРАПов[1], рокадные дороги тоже. Мост недавно очень качественно разбили тяжелые бомберы. Чертовщина форменная! Вся надежда на вас, хлопцы, выручайте. Командующий фронтом рвет и мечет.

— Посмотрим, — уклончиво ответил Григорий.

— Ага, посмотрите, посмотрите, — начальник разведки просительно улыбнулся. — Если найдете что, сразу передавайте по рации.

— Это еще зачем? — вскинулся Дивин. — Чтобы гансы нас моментально запеленговали и «худых» натравили? Вот радости! Нет уж, я в самоубийцы не записывался.

— Приказ командующего!

— Да хоть Верховного! — вспылил лейтенант. — Пропадать зазря не хочу.

— Я вынужден буду доложить командиру полка.

Экспат недобро взглянул на офицера. Так и подмывало отвесить какую-нибудь колкость, но он сдержался. Пошли эти штабные на хрен! Дрожат за свои теплые местечки, вот и пытаются выслужиться за счет летчиков. Им лишь бы поскорее отрапортовать вышестоящему начальнику, а дальше хоть трава не расти. А то, что из-за идиотского приказа погибнет человек, их совершенно не волнует.

На разбеге спину привычно вжало в спинку сиденья. Миг, и тяжелый штурмовик оторвался от взлетно-посадочной полосы. Круг для сбора группы не требуется и Григорий сразу же положил «ильюшина» на нужный курс.

Линия фронта вся покрыта воронками, исчерчена гусеницами танков, завалена обломками техники. Кое-где еще дымят подбитые танки. Советские войска не сумели прорвать здесь вражескую оборону и временно отступили для перегруппировки.

Низко летящий Ил-2 встретили несколько гитлеровских зениток. Они обстреляли самолет, но без особого успеха. Григорий легко уклонился от их огня и полетел дальше.

— О, глянь, Андрюха, бегут фрицы-то!

Прямо под ними, по широкому полю беспорядочно отступала довольно большая группа гитлеровцев. Дивин немного опустил нос «ила» и саданул из пулеметов. Пономаренко тоже дал по ним пару очередей и немцы попадали в траву.

Вышли к железнодорожной станции. На ней было непривычно пусто. Стояли, правда, два эшелона, но без паровозов. Да и особой активности возле вагонов не наблюдалось. Но лейтенант на всякий случай все же сбросил на них бомбы с замедленными взрывателями и прошил по всей длине очередью из пушек.

— Эх, зря только БК потратил, — прокомментировал стрелок. — Ничего не загорелось. Пустые, судя по всему.

— Ну и что, что не загорелись, — возразил ему Григорий. — Помнишь, как Валиев недавно по аэродрому промазал?

— Ну, это один шанс из тысячи. Каждый раз на такую удачу рассчитывать глупо.

Да, забавная вышла история. Полк в очередной раз штурмовал один из фашистских аэродромов. И в первом же заходе Ильмир неудачно рассчитал точку прицеливания и сбросил бомбы куда-то на окраину летного поля. Карманов устроил ему за это грандиозный разнос, а потом от партизан вдруг поступило сообщение, что в результате «промаха» под руинами казармы погибло около сотни гитлеровских пилотов и техников. И командование воздушной армией в срочном порядке начало искать виновника торжества, чтобы наградить орденом. Правда, когда выяснили, что летчик угодил в такую важную мишень совершенно случайно, то о награде больше никто даже не заикался.

— Так, а вот это уже интересно, — встрепенулся экспат.

По дороге, подняв огромное облако пыли, катилась колонна бронетехники и автомашин. Лейтенант изо всех сил напрягал зрение, чтобы разглядеть получше ее состав.

— Старшина, пометь у себя: около сорока автомобилей, полтора десятка бронетранспортеров и десяток танков. Есть прицепы — на них орудия.

— И как ты это все увидел? — Пономаренко уважительно присвистнул. — Не глаза у тебя, а настоящие бинокли. На такой скорости, да еще на бреющем — мы ведь над ними всего несколько секунд летели. Точно бинокли. Причем усиленные, морские!

— Нет, промазал, обычные телескопы! — засмеялся Дивин. — Я так-то с их помощью все больше луну по ночам разглядываю, но, как видишь, и на фронте они пригодились.

— И что там на луне интересного?

— Как что? Лунатики!

Они на пару жизнерадостно заржали, но стрелок вдруг осекся и напряженным голосом сообщил:

— Гриш, справа восемьсот четыре «фоккера»!

— Принял.

Экспат внимательно оглядел простиравшуюся перед ним местность. О, а вот эта лесная просека вполне может им помочь. Лейтенант прижал машину практически к самой земле и не колеблясь нырнул в узкий проем между деревьями. Полезут за ним «фоки» или нет?

— Старшина, что супостаты делают?

— Ушли, — ответил после небольшой паузы Пономаренко. — Похоже, они нас даже не заметили.

— Ну и славно.

Экспат с облегчением набрал высоту. Но какая-то мысль, промелькнувшая на задворках сознания, не давала ему покоя. И он, сам не понимая почему, продолжал лететь над лесным массивом.

— Слушай, а тебе, кстати, просека эта не кажется странной? На земле колея, словно здесь постоянно тяжелая техника передвигается, а ведет куда-то на берег реки. Но ведь здесь поблизости никаких мостов нет. Да и колонна, которую мы недавно встретили, откуда-то отсюда шла. А дальше на дороге пыли от нее не видно.

— Ты думаешь, что фрицы здесь тайную переправу наладили? — моментально врубился Пономаренко. — А что, очень может быть. Давай до реки долетим и осмотримся, что к чему.

Через несколько минут впереди блеснула на солнце водная гладь. А на ней...

— Вот что вы придумали, голубчики! — Григорий зло рассмеялся. — Старшина, ты только посмотри, что фашисты учудили.

Лейтенант сделал энергичную горку и повел «ил» по кругу над рекой, включив фотоаппаратуру. А под ним прямо по волнам, с одного берега на другой, двигались немецкие автомобили и бронетехника. Фантастическое зрелище. Но это только на первый взгляд. А на второй становится понятно, что гитлеровцы просто-напросто построили мост таким образом, чтобы его настил оказался на несколько сантиметров ниже уровня воды. Поэтому советские разведчики и не могли его отыскать.

Фашисты, поняв, что их хитрость разгадана, открыли бешеную стрельбу. Вокруг «ильюшина» будто загорелось само небо — настолько плотный был огонь. Дивин крутился волчком, пытаясь обмануть гитлеровских зенитчиков, не дать им нормально прицелиться. Какая уж тут съемка, надо в срочном порядке делать ноги и проваливать подобру-поздорову, пока не поймали снаряд или очередь «эрликона».