Когда они нашли силы оторваться друг от друга, стало совсем светло. Машин на дороге прибавилось. С сожалением они покинули берег залива. Замелькали за окнами курортные посёлки, плавно перетекающие один в другой. Море то появлялось в поле зрения, то исчезло за красными черепичными крышами или деревьями.

Они ехали в Несебр. Выбирать место, где будут венчаться. Накануне в Софии подали документы на гражданскую регистрацию. Теперь нужно было ждать своей даты больше месяца.

У Митко была простая задумка. Они обвенчаются на побережье только в присутствии самых близких. Древние храмы не вместят толпу зрителей. А им они и не нужны. И Ася была с ним согласна. Ей тоже хотелось сделать этот шаг в камерной обстановке. Будь их воля, они бы венчались только вдвоём. Но это была бы смертельная обида. Их не поняли бы. Бабушка вообще предлагала в качестве места для венчания Собор Александра Невского в Софии. Несмотря на то, что это храм был им с Асей тоже по-своему дорог, Митко отказал, максимально мягко объяснив причину.

Решили, что потом в Софии будут большие мероприятия. Пусть придут все, кто захочет. И пожелают им счастья. На этом моменте обсуждения приободрились все женщины семейства. Оказалось, что у них и рестораны уже есть на примете, и кондитеры, и ювелир.

Оставив родню развивать бурную деятельность, Митко с Асей сбежали к морю. У них было всего несколько дней на эти небольшие каникулы.

Они не сидели на месте ни дня. Хотя иногда Асе очень хотелось остаться в апартаментах и просто лениво сидеть на балконе, пить лимонад со льдом, есть персики. Она обнаружила, что может питаться почти исключительно фруктами. Один огромный персик с розовой бархатной кожицей и яркой оранжевой мякотью — и больше ничего не хочется. К вечеру после моря и солнца появлялся вдруг аппетит.

Иногда они ходили в рестораны. Тогда их визит превращался в бурный праздник. Кажется, что Митко и его семью знали все хозяева ресторанов и отелей на побережье. Каждый считал своим долгом попривествовать молодого главу "Тодоров-групп" лично. С них ни разу не взяли деньги за ужин.

Ася поняла, что ещё один-два таких вечера, и на ней не сойдется то прелестное бирюзовое платье, которое она взяла из Софии. Конечно же, её разглядывали. Оценивали. Завидовали. Старшее поколение — потому что Митко не достался в мужья их дочерям. Молодые люди — потому что Митко был богат, хорош собой и любим. Иногда пытались сказать Митко что-то об Асе по-болгарски. Не очень-то вежливо получалось. Говорить о человеке на незнакомом ему языке при нём же. — Анастасия разбира български. (Анастасия понимает по-болгарски.) — произносил сразу Митко. Охота обсуждать её сразу пропадала.

Ася действительно впытывала новый язык, как губка. Языковая среда, особенно в Софии, очень помогала. На побережье очень многие, узнав, что будущая невестка Тодоровых из Москвы, быстро переходили на русский. Правда очень разного качества. — Две големи чаши кафе, моля. И палачинки със сирене и шунка. (Пожалуйста, две большие чашки кофе. И блинчики с брынзой и ветчиной.) — Митко услышал, как Ася сделала заказ в завтрак, пока он в стороне разговаривал по телефону. Улыбнулся.

Пусть пока простые фразы. Но Ася осваивала болгарский с азартом первооткрывателя. И дотошностью филолога. В Софии они несколько часов провели с бабушкой Еленой обсуждая вовсе не свадьбу, а артикли, предлоги и вспомогательный глагол "быть" и его изменение по родам и числам.

Митко всем новым людям представлял Асю исключительно полным именем. Только Анастасия. — Пусть привыкают. Им Анастасия Дмитриева Тодорова надолго запомнится, — он так гордился своей невестой. Ася только улыбалась, настолько трогательно это выглядело. — Това е така, защото Димитър Иванов Тодоров им е добре познат. (Это потому, что Димитр Иванов Тодоров им хорошо знаком.) — выдала в ответ через некоторое время.

И если освоение языка было пока в процессе, то хоро будущая Анастасия Тодорова танцевала не хуже, чем любая болгарская девушка, приученная к этому с малолетства.

Такую Болгарию Ася раньше не видела. Города, построенные ещё греческим поселенцами. Крепости Созополя и Несебра, внутри которых и сейчас живут люди.

К стенам разрушенного древнего Анхиала плавали на лодке в отлив. В двух сотнях метрах от берега под водой было отчётливо видно стену. Мало того, на неё можно было спуститься. И стоять примерно по пояс в воде.

Их проводник, по счастливому совпадению, или это просто очень распространённое имя, тоже Димитр, здоровенный лысый и до черна загорелый, рассказывал про битву византийского полководца Льва Фоки с войсками болгарского царя Семиона, которая произошла на берегу между нынешним городом Поморие и рекой Ахелой, и считается одной из крупнейших битв Средневековья.

— Знаете ли защо българите победиха? Те определено бяха смели. Но всъщност конят на Лев Фока просто избяга, докато той миеше. Римляните видели кон без командир и избягали. (Знаете, почему болгары победили? Они конечно были храбрыми. Но на самом деле у Льва Фоки просто убежал конь, пока тот умывался. Ромеи увидели коня без полководца и побежали.)

Димитр выразительно показывал всё: как скакали римляне, как умывался их полководец, как пошли в атаку храбрые болгары. При этом ещё правил лодкой и звал ребят в гости. Отказаться было нереально.

У Димитра был свой крохотный курортный магазинчик, рядом с которым был маленький пластиковый столик под навесом и несколько стульев. Дочь Димитра приготовила всем фреш. Узнав, что Ася с Митко думают, где венчаться, почесал лысину. — Вам надо к отцу Стефану. Знаешь ли церковь Архангелов Михаил и Гавриил? Митко кивнул. Они тоже думали про этот храм. Ася уткнулась носом в плечо Митко.

Долго прощались с Димитром и его семьёй. Звали их на свадьбу. Ася сначала опасливо дёргала Митко за рукав, когда он звал на свадьбу всех, кого они встречали. — Ты представляешь, сколько это гостей? А если все придут? — Конечно придут! — Митко даже сначала не понял её опасения. Потом глянул серьёзно. — Думаешь, свадьба будет только в Софии? Потом будет ещё в Несебре. Обязательно. Здесь много родни. И знакомых. У нас тут, ты же видела, пять отелей по побережью. Так что угощать будем всех.

Отец Стефан оказался совсем ещё молодым, слегка за тридцать, улыбчивым и общительным. К тому же прекрасно говорящим по-русски. Он, кажется, был рад желанию Аси и Митко венчаться в их храме не меньше, чем они сами. Правда оказалось, что поскольку пока в Болгарии закон о равенстве церковного и гражданского брака только в проекте, венчать он их имеет право при обязательном наличии государственного документа. И никак иначе. А ещё требовались свидетельства о крещении обоих. И свидетельства о крещении кумовей (свидетелей).

Ася видела, как напрягся Митко, когда понял, что венчаться перед регистрацией не получится. Её саму ввело в смятение требование документа о крещении. Отец Стефан увидел их расстроенные лица. — Знаешь кондитерскую на площади? — спросил у Митко. — Конечно. Тётя Василина хозяйка. — Вот сходите к ней, съешьте щербет. Он у неё сегодня удался. Особенно персиковый. И позвоните родным. Может, ваша проблема не такая и большая. И вернётесь с решением.

Митко взял Асю за руку, повёл за собой пару кварталов. Крохотная кондитерская на четыре столика удачно была в тени старых деревьев. Хозяйка узнала Митко. Охала и ахала, как он вырос. Рассказывала Асе на смеси русского и болгарского, каким мальчиком был Митко и как они с Филипом каждый день ели у неё мороженое.

Ребята заказали арбузный и персиковый щербет, раз уж отец Стефан так его рекламировал. — Ты правда ел здесь мороженое каждый день? — Ася не могла представить Митко сладкоежкой. В жизни он ел сладкое совсем не часто. И вполне мог обойтись без десерта. — Нет, конечно, — улыбнулся Митко, — Но если ей приятнее, что так было, то пусть.