Поэтому Митко подошёл к бабушке. — Бабо, давайте вы с дядо пойдёте потихоньку на контроль. Он уже волнуется. И маму с папой возьмите. Эми с Филом подойдут. Обещаю, они не опоздают. Тем более, у вас бизнес-класс. — Вот твой отец никогда не волнуется, — указала бабушка на Ивана. Того уже угостили вяленой дыней его соседи. И он мирно с ними беседовал. Очевидно, по-русски.

Мягко взяв под локоть мужа, Елена Тодорова кивнула на выход к контролю. Эми побледнела. — Пусть старшие идут, — пояснил Митко, — А вы потом. Чего там стоять у гейта. — Да, — подхватила идею Вера, поглядывая на дочь, — Мы пойдём потихоньку. Кофе выпьем. Я еще хотела в дьюти-фри купить тушь. Французскую. Она махнула мужу. Тот тепло прощался с узбеками.

Потом старшие все по очереди расцеловали Асю и Митко и пошли к таможне. Двери за ними закрылись. Молодёжь выдохнула.

Буквально через несколько секунд Ася и Митко подтвердили свои мысли. В зал буквально влетел Артём Орлов, волоча за собой "на буксире" старшую сестру. В другой руке у него был маленький розовый плюшевый заяц.

Взгляд у Артёма был безумный. Понятно было, что они бежали, причём откуда-то издалека. Валентина еле дышала. Фил стартанул к ней с места очень резко. Артём выпустил руку сестры. Сам рванул дальше.

Она застыла на месте, с трудом дыша. Фил затормозил в полуметре. Глаза в глаза. Они так и не виделись с открытия ресторана. Да и там не позволили себе ничего, кроме одного единственного медленного танца. Сербский оркестр не баловал романтическими мелодиями.

— Улетаешь? — прошептала Валя, понимая, что вот прямо сейчас расплачется.

Когда брат сказал, что ему срочно надо в аэропорт и объяснил, что Эми забыла зайца, которого он для неё выиграл в тире, Валя не сомневалась, что надо ехать. Пока ехали, обругала себя на чём свет стоит. Заяц какой-то! Девчонка взбалмошная. Куда несёт брата? Хотя при чем тут Артём? Глупость великая мчаться в аэропорт, собрав по дороге все возможные штрафы, чтобы увидеть его в третий раз в жизни. Кого? Болгарского молодого архитектора? Она что, архитекторов не видела? И вот сейчас она стояла прямо перед ним и готова была расплакаться.

Фил вглядывался в её лицо, словно пытаясь слепить ментальную скульптуру. Запомнить. Каждую черточку сложить в ячейку памяти. А университете он неплохо успевал и по скульптуре, и по живописи. И сейчас решил, что напишет её портрет по памяти. Или по фото. Осторожно сделал ещё полшага вперед. Ладони легли на Валины плечи, притянули к себе. Она задрожала под его руками. Но не сопротивлялась. Просто положила голову ему на плечо. Изящная, как фарфоровая статуэтка. Фил уткнулся носом ей в макушку. Вздохнул запах волос. Закрыл глаза.

Тем временем Артём уже держал на руках Эми. Она висела на нем, как обезьяна на дереве.

Хорошо, что старшие не видят, подумал Митко. А Филип не сдаст. И вообще он занят. — Ты забыла зайца, — шептал Артём. На внятную речь сейчас не хватало сил и дыхания. Он гнал, как сумасшедший. А потом они бежали с третьего яруса дальней парковки другого терминала. В этом аэропорту сам черт ногу сломит. Но успел. Она дождалась. Эми кивала, щекоча волосами его шею. Артём чувствовал, как под ворот футблоки текут её слезы. Прижимал к себе крепче.

Митко обнял Асю. Она уткнулась носом ему в ключицы. Тоже готовая заплакать. — Фея моя, ты чего? Всё хорошо будет. Вот увидишь. — Обещаешь? — Ася подняла глаза. — Конечно! Ты посмотри, сколько счастья стало вокруг нас! Ася глянула ещё раз на Валю с Филипом и на Эми с Артёмом. Вспомнила про Жорку и его Вику. Про того нахимовца, Алекса, которому нравилась Тори. И про Иннусю, у которой явно какой-то пожар с Минчевым.

Митко глянул на часы. — Време за тръгване (Пора идти), — сказал негромко. Фил оторвался от Вали. Глянул на нее очень внимательно. Потом решился. И поцеловал. Коротко. Но веско. Эми вцепилась в Артёма. Он что-то шептал ей на ухо. Она снова часто кивала.

Фил протянул руку сестре. Сжал крепко её ладонь. И они вдвоём пошли, не оборачиваясь, к таможне. В уже закрывающихся дверях Эми не выдержала. Обернулась. Валя за плечи удержала Артёма. Эми с Филом помахали руками. Двери закрылись. — На свадьбу нашу приедете? — тут же спросил Митко. — Приглашаете? — Конечно!

Ася долго лежала без сна. Давно с ней такого не было. Все последние месяцы этой невероятной счастливой жизненной гонки она засыпала моментально. А стоило расслабиться, как уснуть не получалось. Глаза совсем привыкли к темноте. Она разглядывала Митко. Он, кажется, спал крепко. На животе. Подложив обе руки под голову. Красивый. Ася осторожно провела кончиками пальцев по плечам Митко. Сильные мышцы под смуглой гладкой кожей.

Расскажи ей кто-то зимой, что к концу лета она будет невестой, конечно не поверила бы. А уж что у неё будет собственный ресторан, тем более. Картинки последних месяцев были такими яркими, что Ася диву давалась. Как? Как в такой короткий срок столько поместилось?

Жорка на днях сказал, что она изменилась. Ася думала над словами брата. И очередной раз соглашалась. Да. Изменилась. Зимой она была маленькой девочкой, которая не очень-то думала, как жить дальше. Под опекой родителей было легко и комфортно. Какая она теперь? Ох, не ей самой судить, конечно. Но казалось, что именно это и называется взрослостью. Когда отвечаешь уже не только за себя.

Думать о том, что предстоит, было страшновато. Особенно почему-то приводили в смятение слова Митко, что со свадьбой можно не торопиться. И то, как он не двал родне на Асю давить с приготовлениями.

Хочет ли она свадьбу? Да. Нет, не так. Хочет ли она стать для Митко женой? Да, конечно! Хоть и чудилось ей сейчас в этом простом слове что-то такое… Смысл, много больший, чем просто хозяйка его дома и мать его детей. Хотя и про это тоже думать было боязно. Ощущения были похожи на первый спуск с незнакомого склона. Если уж искать такому аналогии.

— Не спишь? — услышала она голоса Митко. — Я тебя разбудила? — Иди сюда, — сильная рука сгребла её в охапку, притянула к мощному телу. — Тебе тревожно? Ася знала, что Митко чувствует её эмоции. Но как он это делает? Загадка! — Я думаю про свадьбу, — честно призналась Ася. — Боишься? Я вот боюсь, — неожиданно признался Митко. — Ты? — изумилась Ася. — Да. Перемены всегда немного пугают. Особенно такие. Большие. Когда жизнь меняется. Это как в горах, мне кажется. Дурак тот, кто не боится. Потому что тогда он все делает без головы. А семья она без любви не может. Но и без головы… Не знаю, как правильно это сказать.

— Не говори. Я поняла. — Оставь тревоги до утра. Завтра вместе всё решим. Кто торопится медленно, далеко уйдёт. Поговорка такая.

Ася выключилась почти сразу. Ей снилось море и яркое солнце. И казалось, что всё это она уже когда-то где-то видела.

Ощущение дежавю появилось снова, когда Ася вышла из машины на берег Бургасского залива. Солнце выкатилось из-за моря очень быстро. Огненным шаром. День заиграл необыкновенными красками. Море, казавшееся сначала целиком серо-бирюзовыми, вдруг оказалось сотни разных оттенков синего, серого и зелёного. Это ночное путешествие из Софии на побережье того стоило хотя бы из-за этого зрелища.

Митко протянул Асе стаканчик с кофе из термоса. Обнял за плечи. — Я люблю рассвет над морем, — дотронулся губами до мочки её уха. Ася уютно устроилась в кольце его рук. — Очень устала? — Я? Это же ты вёл машину почти четыреста километров. За сколько мы доехали? — За три часа. Зато теперь у нас есть весь день. И я успею показать тебе свои любимые места. — Мне иногда кажется, что ты железный, — Ася с удовольствием погладила сильные руки, — Можешь не спать, работать сутками, вести машину ночью. — Подскажи, как правильно по-русски: "Когда несёшь для себя, то не тяжело"?Ася размышляла несколько секунд. Догадалась. — "Своя ноша не тянет". — Точно. Ты моя ноша. Самая прекрасная ноша на свете, — Митко подхватил её на руки. У Аси в голове только мелькнуло: хорошо, что она допила кофе. А потом мысли испарились. Остался один сплошной розовый зефир в голове. Это счастливо-бездумное состояние возникало у неё только рядом с Митко. От чувства накрывающей с головой нежности и абсолютной защищённости. Мир чуть отдалялся от них, приглушал звук проезжающих про прибрежному шоссе машин и даже взлетающих прямо над заливом самолётов.