Мама подсела ко мне, опустившись на уголок кресла. Ее крепкие объятья всегда успокаивали. Возможно потому, что в самые трудные моменты она применяла свою магию. Душу, может быть, излечить нельзя, но вот укрепить ослабленное тело вполне возможно.

Слезы обиды уже наворачивались на глаза, когда мама тихо сказала:

– Ты не приходила в себя три дня. Ты была холодной и бледной. Мы очень волновались. Я пыталась помочь, но ничего не работало.

– Но так не должно было быть… Я должна была… не так…

Мои губы с трудом двигались, а слова не хотели преобразовываться в членораздельную речь.

Как такое может быть? Чтобы вы понимали: Восхождение НЕ должно укладывать тебя в кому на три дня. Ты должен быстро прийти в себя после видений, поделиться ими с семьей, а затем отправиться на вечеринку в честь праздника. Но вместо этого я валялась без сознания как какая-то Спящая красавца. Ну не облом ли?

– Что ты видела? – спросила мама, когда слегка отстранилась.

Я рассказала все, что показала мне Геката, старалась вспомнить каждую деталь. Мои видения как будто впечатались в память. Я бы не смогла их забыть, даже если бы захотела.

По мере рассказа глаза мамы округлялись, а бабушка выглядела все более расстроенной.

– Что это значит? – спросила я. Где-то в животе поселилось неприятное предчувствие.

Мама и бабушка старательно отводили взгляд, о чем-то глубоко задумавшись.

– Не молчите!

– Ты видела особняк нашего рода, – тихо сказала бабушка. – Он находится в Салеме.

Я фыркнула:

– Вы говорили, что история про салемских ведьм – выдумка.

Я думаю, все вы слышали про казни в Салеме. По обвинению в колдовстве четырнадцать женщин и пять мужчин было повешено, один был даже раздавлен камнями, и около двухсот человек заключено в тюрьму. Люди даже не знали, что мужчины вообще не обладают магией. Но это их история. Бабушка еще в семь лет мне объяснила, что на самом деле ведьмы не имели никакого отношения к этому процессу. Ни одну из нас не казнили, люди гонялись за своим собственным хвостом.

Глупо. Но разве умно при этом ни слова не говорить мне о том, что наши предки жили там? Чего они боялись? Что я сломя голову побегу по каждой деревеньке, где когда-либо останавливались женщины моего рода?

– Ведьмы Нокс издавна жили в Салеме. Но ни одна из нас не была казнена во времена охоты. Наша семья ушла до того, как пришли охотники.

В нашем мире, в отличие от сериальных фантазий, Охотники – это организованная группа: у них есть лидеры, принимающие решения, координационные центры и солдаты. Целое войско внутри армии страны. И все это с одной целью – истребить всех, кто не является людьми.

– И почему никто не вернулся, когда все закончилось? – спросила я, глядя в глаза бабушки, пока мама гладила мое предплечье для успокоения. Мне хотелось отодвинуться, чтобы не чувствовать воздействие ее магии, но я не могла этого сделать.

– Понимаешь… дом в Салеме за много веков впитал в себя огромное количество магии. Так всегда происходит со зданиями, где долго живут ведьмы. Дом как будто обретает свое собственное сознание. И когда мы все покинули его, он нашел нового хозяина.

– Но земля, на которой стоит дом, наша?

– Нет. Ее выкупили.

– Не понимаю. Если этот дом так пропитан магией, то зачем было его продавать?

Как по мне, глупо лишаться такого места. Я читала о ведьминых домах в одной из бабушкиных книг. Они являются главной защитой колдуньи, оберегая ее не только от незваных гостей, но и от проклятий. Дом поддерживает магию ведьмы, удерживает стабильность.

– Наша семья больше не хотела возвращаться. Салем кишит магическими существами, Тереза. Ты даже не можешь представить, что там творилось тогда. Каждый день наши предки сталкивались с различной магией. Часто очень темной и опасной. И они нашли дом поспокойнее.

– А теперь я должна вернуться в этот особняк, чтобы почитать какие-то книжки? Сомневаюсь, что хозяин дома ждет меня с распростертыми объятиями. Да и дом в моих видениях выглядел запущенным и пустым. Я не хочу лезть на чужую территорию.

– Аметистовый Гримуар из твоего видения пропал очень давно. Мы не знаем почему Геката показала его тебе сейчас, спустя столько столетий.

Я никогда не видела, чтобы обложки гримуаров изготовляли из камня. Для книг наших предков использовали в основном ткань разных видов и цветов, плотные нити для оформления. Но тот гримуар, что я видела, был особенным. Аметист называют камнем богов. Еще в древней Греции о нем была сложена легенда, согласно которой бог вина Дионис полюбил нимфу по имени Аметист. Но у девушки уже был возлюбленный, поэтому богиня Артемида подарила ей камень необычного фиолетового цвета, который должен был защитить нимфу от опьянения божественным вином. Оттуда и появилась традиция украшать винные кубки этим камнем, украшения с ним девушки надевали на праздники. Для ведьм же аметист обладает способностью наделять энергией своего обладателя. Мы почитаем минерал за способность очищать помыслы, способствовать духовному развитию и самопознанию.

Насколько же стара и ценна ведьмина книга, чья обложка вытесана из такого материала?

– И чей это гримуар?

– Он очень древний, принадлежал одной из ведьм нашего рода. Но уже давно утрачена информация о том, кто из Ноксов его создал.

– И что в нем особенного? У нас сохранилось много гримуаров других ведьм, там множество заклинаний.

– Мы не знаем точно, – вмешалась в наш разговор мама. – В нашей семье передается история, что в этом Гримуаре хранится древняя и опасная магия. Слишком сильная, чтобы какой-либо ведьме удалось ее освоить.

Во мне закипал гнев. Все происходящее напоминало сюжет плохого фильма.

– То есть я должна поехать в город, из которого мои предки ушли в панике, пойти в поместье, где уже давно живет кто-то другой, и найти Гримуар, который потеряли черт знает когда? Проще простого.

И вот, спустя два дня, я здесь. Видите меня? Рыжие волосы забраны в хвост, глаза сверкают от недовольства. На мне голубые джинсы скини, черная блузка оверсайз из шелка и высокие ботинки. Я стою при сгущающихся сумерках у ворот старого поместья.

Всего неделю назад я точно знала, кто я и чего хочу от жизни. А теперь чувствую, будто какой-то ураган швыряет меня из стороны в сторону, а я ничего не могу поделать.

Мама и бабушка собрали меня в поездку так быстро, как только смогли. Мы успели провести ритуал подношения в честь рождения Василиска, но бо́льшая часть этого дня была занята сборами, а не привычными традиционными шабашами у водоемов. Мама и бабушка торопились. Не потому, что они хотели от меня избавиться (я надеюсь, ха), просто миссия Гекаты для ведьмы должна быть важнее всего, даже важнее семейных уз. Мы предпочитаем не играть с Богиней в игры. Но это не значит, что я не могу быть расстроенной, находясь в другом штате, вдали от своих родных. За неделю я так и не провела время с братом, успела только попрощаться с ним в день отъезда. И сейчас я очень боюсь, что могу его больше не увидеть. А если бы знала то, что знаю сейчас, страшилась бы еще больше.

Дэйв, конечно, ничего не сказал о моем быстром отъезде. Просто предпочитал не замечать, что я где-то пропадала неделю, а потом в спешке уехала. Он вообще мало лез в мою жизнь, несмотря на свои копские замашки.

Кому действительно было больно со мной прощаться, так это Марку. Он уже достаточно взрослый, чтобы понимать причины моего отъезда, но это не значит, что его детскому сердцу просто справиться с чувствами. Мы провели вместе целый день перед отъездом, много гуляли и ходили по магазинам, но каждый раз, когда брат вспоминал о том, что завтра я отправлюсь в Салем, по его щекам текли слезы. Это разрывало и мое сердце. Но наше расставание было неизбежно.

Но вернемся в настоящее. Скоро моя жизнь круто повернется. Возьмите попкорн.

Поместье, к которому меня привело видение, уже давно заросло травой, а от здания остался только едва заметный фундамент. Удручающее зрелище.